Антропология общения и творчества - Андрей Юрьевич Панов

материально само по себе, а душа так или иначе производна от материи, т. е. от тела, и самым теснейшим связано с ней. Дух же родственен Духу Божьему, и это и есть то самое "дыхание", которое вдунул Господь в человека, сделав его существом духовным. Дух предполагает несотворённую свободу. В человеке протекают борьба между духом и плотью. Гностики, вслед за античными философами, справедливо говорили о том, что виной множественных страданий человека является плоть, а значит материя. Но это лишь половина правды. Справедливо так же и то, что плоть и материя не являются злом и источниками зла сами по себе. Проблема в том, что экзистенциальный центр человека, его "сердце" перемещается из пространства духа в пространство плоти. Низшее занимает положение высшего. Подчиненное и производное становится довлеющим. Полбеды, если бы только восторжествовала плоть в человеке. Тогда человек просто бы стал подобен животному, обезьяне, в конце концов. Но дух в человеке в известной мере неистребим, и дух оказывается подчиненным плоти, и именно поэтому человек становится страдающим монстром, самым смертоносным и страшным существом. Дух бесконечен и абсолютен, дух как бы укоренен в бездне по всем направлениям. Отсюда существование "злых духов", о которых так много говорится в Евангелии. Но задача христианства не в отказе от плоти, а в одухотворении и преображении плоти, то есть души и тела. Плоть сотворена, и это своего рода печать тварности человеческого существа. Но плоть есть источник и условие цельности человека, есть вместилище его экзистенциального центра. Только Бог есть "всё во всем", дух же человеческий укоренен в плоти. Выделение же "души" из понятия "плоти" мало о чем говорит по существу. Отношение души к духу примерно такое же, как отношение тела к духу. Кардинальное различение, своего рода пропасть, пролегает именно между душой и телом, с одной стороны, и духом, с другой.

Тем не менее, плоть (тело и душу) и дух человека нельзя понимать слишком иерархически, нельзя их слишком разделять и противопоставлять, наоборот — в динамике жизни нужно стремиться к тому, чтобы дух и плоть были едины, чтобы уменьшалась пропасть между ними. Их окончательная целостность есть победа Царства Небесного. И в падшем мире дух действует через плоть, и Боговоплощение в том состоит, что Сам Бог принимает плоть. Нет статической иерархии духа и плоти, но есть их динамическая, экзистенциальная иерархия. Дух как свобода и творческий акт всегда первичнее плоти как воплощения. Даже самая преображённая плоть в известном смысле вторична. Конечно, может быть нечистый дух и святая плоть, из-за чего мы можем говорить о том, что плоть может быть и выше духа, но это можно констатировать лишь внешне, для падшей реальности, в отрыве от целостного человека. Но если мы будем сравнивать преображенную плоть и святой дух, или даже если будем только говорить о преображенной плоти, мы будем понимать, что плоть может быть святой и преображенной только тогда, когда над ней и во главе её стоит и святой и преображенный дух человека. Между плотью и духом всегда выстраивается иерархическое отношение. И всё, в конечном счёте, определяется духом человека, в котором скрывается несотворённая свобода — даже направленность ко злу и греху, даже отказ от свободы и рабство у плоти. Если дух подчиняется плоти, то он охлаждается, иссушается и падает, но если плоть подчинена духу, направленному в высоту, то она возвышается. Нечистая плоть является следствием нечистого духа. Но нечистый дух не является следствием нечистой плоти ("ведь изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы"7). Дух в известной мере автономен. И весь вопрос в том, куда и как направлен дух. Если он обращается к Богу, то стремится к единству с Духом Божьим, и, укоренившись в нём, освящает и преображает плоть. Но есть различные степени единства духа человеческого и Духа Божьего — и здесь заключена тайна. Если же дух обращается к плоти, или так или иначе против Бога, то он становится нечистым, демоническим. Наконец, дух может и вовсе "засыпать", как бы отключаться, и тогда человек может переходить к более-менее животному существованию. Это часто и происходит. С одной стороны, дух неистребим в человеке, но с другой, дух в мире сем склонен ко "сну", к угашению. Любая нереализация духовных потенций, отсутствие воплощения духа, отстранённость его от жизни есть "сон" духа, который может оказаться и смертью духа. Поэтому, говоря о духе, мы можем выделить в нем как бы две базовые характеристики: во-первых, это направленность духа, а во-вторых, это сила духа. Плоть же в известном смысле инертна, зависит от духа. Она может главенствовать, но только тогда, когда дух это позволит. Слабость духа также способствует главенству плоти. Но всякое главенство плоти — это всегда болезненная ситуация.

Плоть есть "вместилище", "дом" для духа. Только Дух Божий пребывает везде и всегда, Он ничем не ограничен, Дух Божий есть сама Свобода. Дух же человеческий есть сотворенный дух8, а потому он ограничен плотью. Именно дух человеческий сотворен по образу и подобию Божьему, но не плоть. Плоть есть печать сотворенности. Но в таком случае возникает вопрос об ангелах и прочих бесплотных силах. С одной стороны, согласно традиционному пониманию, это сотворенные духовные существа, лишенные плоти. С другой стороны, их нельзя назвать личностями, они не обладают той мерой свободы, которой обладает человек, и человек потенциально выше их. Бесплотные силы — это всегда только посредники, это своего рода сотворенные энергии. Они не имеют личностного существования, и человек может лишь условно описывать их как неких живых существ, поэтому они так часто похожи не только на людей, но и на животных. Ангел — это условное название для всего того сотворенного, что становится посредником между Богом и человеком. Бог дает некий духовный импульс, и этот импульс принимает сотворенные формы и образы для того, чтобы человек мог это воспринять. Для человека это становится "вестником" Божьим. По мере приближения к Богу бесплотные силы представляются все более странными и даже страшными (многокрылые существа, колёса с глазами) — все это свидетельствует о недоступности, непостижимости Бога. По мере приближению к Богу начинает как бы ломаться тот образный язык, те возможности восприятия, которые есть у человека. Энергии и духовные импульсы, исходящие от Бога, становятся непостижимы для человека. Ангел — это, по существу, образ более ветхозаветный. Вместе со Христом в реальности Нового Завета отпадает необходимость во всяком посредничестве, а потому и ангелы отходят на второй план. Исходя из всего этого и определять бесплотные