Бесценная награда - Наталья Турчанинова

Антоний первым прошел между широко распахнутых створок каменных дверей, его белый плащ тускло засветился в полутемном коридоре, и бледные листья чертополоха неожиданно вспыхнули ярким пурпуром. Значит, эти их священные символы еще и в темноте светятся. Очень впечатляет. Надо будет такой плащик себе, что ли, попросить, в качестве сувенира.

- Входи, не бойся. - Сказал Антоний, увидев, что я в нерешительности затормозил на пороге.

Ладно, чем я рискую...

Внутри было прохладно, почти холодно, шаги гулко отражались от каменных плит пола и улетали вверх, под потолок. Бледный свет, льющийся из каких-то невидимых окон, освещал грубо обтесанные стены коридора. Откуда-то доносилась тихая навязчивая музыка, и тянуло резким неприятным запахом, сушащим горло. Я уже хотел выразить свое неудовольствие по этому поводу, как вдруг пред нами открылся небольшой круглый зал. Его стены были покрыты фресками, изображающими картины Великой Древней Войны. Чувствуя странное волнение, я подошел ближе, рассматривая зеленые луга, морские побережья, леса, демонов, людей, и ангелов, нарисованных с человеческой тщательностью, любовью к мелким деталям и подробностям.

Сзади тихо подошел Антоний, и я услышал его негромкий, временами приглушенный до шепота голос.

- Эта война началась давно. В те времена, когда власть Верховных демонов простиралась на все земли. И не было в срединном мире места, где можно было укрыться от слуг, которые усердно выполняли волю своих хозяев: убивали, грабили, жгли...

Я смотрел на маленькие фигурки людей, мечущиеся в красном пламени, на черные косматые тени, выползающие из узких расщелин в земле, на темные клубы дыма, в которых горели узкие свирепые глаза демонов, и слушал прерывающийся от волнения голос Антония.

- Страдания людей были столь велики, что их мольбы и крики о помощи достигли Небес. И тогда три ангела спустились на землю. Они хотели освободить людей от власти ненавистных демонов...

С картины на меня смотрели три одинаково прекрасных лица, озаренные сиянием солнечных лучей.

- Целитель душ, архитектор и священный воин. - Сказал Антоний тихо, а потом в его голосе снова зазвучали резкие интонации. - Они освободили от власти демонов долину между двух горных хребтов на востоке и погибли в битве у Западной реки...

Он подошел к фреске, на которой была изображена битва. Всадник, в белом шлеме с золотым орнаментом, сидя на огромном коне, всаживает копье в черного косматого демона. А вокруг летят стрелы, копья, трупы людей и демонов лежат в воде под копытами лошадей, и на холме вьется над сражением золотое знамя.

- Они погибли. - Повторил Антоний. - И не узнали, что на земле у кого-то из них остался ребенок...

Он замолчал, задумался о чем-то, потом тряхнул головой и продолжил.

- Через несколько сотен лет священную войну продолжили потомки ангелов. Их было уже около десяти тысяч. Они боролись с демонами и сдерживали вспышки человеческого насилия. Именно тогда был основан Белый город. Он стоял на границе между землями Хозяев и ангельской территорией, удерживая их от войн. А потом ангельская кровь стала растворяться в человеческой. Бывшие полуангелы поняли, что скоро исчезнут. Тогда многие из них стали стремиться жениться друг на друге. И с каждым ушедшим веком ангельских потомков становилось все меньше. Сейчас среди "Белых щитов" их от силы несколько десятков...

"Да, - подумал я. - Теперь в Белом городе верховодят люди, пытающиеся продолжить дело ангелов. И они очень по-людски его понимают...". Но я не сказал этого Антонию, который с непонятной тоской рассматривал нарисованный на стене величественный город с белоснежными стенами.

- Зачем ты привел меня сюда? Я знаю историю Великой Войны.

Антоний посмотрел на меня, и глаза его снова нехорошо заблестели.

- Значит, демоны знают о существовании ангельских потомков...

- Он замолчал на мгновение и продолжил уже совсем другим тоном. - А знают ли об этом ангелы?

- Если хочешь, спроси об этом у Энджи.

Антоний опустил голову.

- Я не решаюсь тревожить его. А сам он не заговаривает ни с кем из нас.

Значит, не заговаривает. Ну что же, наверное Энджи нечего сказать людям.

Антоний отошел к фреске, на которой были изображены три прекрасных существа, и произнес:

- Люди хотят быть похожими на ангелов. Они устали от постоянных войн. И если бы демоны оставили нас в покое, мы могли бы стать счастливыми, мы бы строили свой мир сами.

Я усмехнулся.

- Демоны, ангелы... вас постоянно должен кто-то вести. Люди слишком беспомощны, они не могут ничего делать сами. Вы можете только рисовать бессмысленные красивые картинки, и поклоняться им.

Антоний повернулся ко мне и воскликнул почти с отчаянием.

- Я не понимаю, почему тебе абсолютно все равно то, что ты здесь видишь!! Тебя не трогает их красота! Безразлично их великое мужество и огромная воля. Неужели вас, демонов, ничто не волнует?! Я думал, ты способен почувствовать хоть что-то, если увидишь их своими глазами. Но тебе все равно... Ты считаешь нас чем-то вроде сумасшедших и без жалости уничтожил бы всех "Белых щитов"! Мы же просто благодарны и честны. Мы живем памятью о величии прошлого, о доблести и милосердии существ, нас спасших, и мечтой о будущем - надеждой на встречу с теми, кто добр, прекрасен и мудр.

- Тогда радуйся. Энджи полностью соответствует твоим запросам. Заметил я сухо и отправился прочь из храма.

Бесчувственные мы, значит, ничего не понимаем. Кому они нужны уничтожать их?.. Слишком много эти люди о себе воображают. ...Фанатик... Подумаешь, подвиг.

Хмурый и недовольный, чувствуя некоторые угрызения совести из-за того, что проболтался без дела целый день, я возвращался к хозяину и, не доходя до апартаментов Буллфера, услышал его разъяренный рык.

- Мне осточертела ваша ненормальная семейка! Убирайся отсюда! Проваливай! И чтобы я тебя больше не видел!

Интересно, кого это он так? Я осторожно подошел к двери, и приложился к ней ухом. Буллфер орал еще несколько минут, потом замолчал, и я услышал смутно знакомый, на удивление спокойный голос.

- Я хочу принять участие в битве, Хозяин.

Буллфер снова заревел.

- Я - не Хозяин, а ты не будешь участвовать в битве!

С кем это он там? Я потихоньку приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Булф сидел в кресле, размеренно постукивая кулаком по подлокотнику, его рыжую физиономию перекосило от ярости, ноздри широкого носа раздувались, а глаза горели красным огнем. Ну, все понятно, уже взбешен, но еще сдерживается. А вот его собеседник пока спокоен. В свете настольного фонаря я увидел высокого парня. Его дорожная одежда посерела от пыли, сапоги заляпаны уже подсохшей грязью, значит ехал издалека. Темный плащ радовал глаз после тоскливо - светлых одежд "Белых щитов", а оттенок длинных волос чем-то напоминал золотые кудри Энджи. И его человеческое упрямство можно было сравнить с безмерным терпением нашего ангела.