Малёк. Безумие продолжается - Джон ван де Рюит

Репетицию пьесы отменили — Щука так и не дописал сценарий. Почему у меня такое чувство, будто судьба пьесы беспокоит лишь меня одного?

На собрании клуба «Африканская политика» поругался с другими участниками из-за того, что потерял протокол предыдущей встречи. Ненавижу свою секретарскую долж­ность. Такое чувство, что сдаешь экзамен в воскресенье ве­чером вместо того, чтобы сидеть и распивать кофе, как на­стоящий борец за свободу! Линтон Остин аж побагровел от ярости и предложил отстранить меня от клуба на два собра­ния и лишить секретарского места. Но никто не запротоко­лировал его слова, поэтому он был похож на идиота. Когда Линтон завершил свою тираду, я глубоко вздохнул и попро­сил принять мою отставку в качестве секретаря. Все надо мной засмеялись. (Не потому, что я подал в отставку, а по­тому, что именно в этот момент мой голос сорвался, и из глотки вырвалось ослиное блеяние.)

Понедельник, 27 мая

За обедом в столовую ворвался Гоблин и объявил, что Жир­треста пригласили участвовать в чемпионате провинции Натал по поеданию хот-догов! Он будет представлять Ноттингем-Роуд. Знаменательное событие состоится на Королевской ярмарке в Питермарицбурге в июне. Жир­трест так разволновался, что потерял аппетит. (Плохое на­чало.)

Когда мы вернулись в комнату, волнение передалось и нам. При помощи старой жвачки Гоблин прикрепил при­глашение на конкурс к стене. (С тех пор как он стал агентом Жиртреста, он вскрывает всю его почту.) Пробежав глазами текст приглашения, Гоблин зачитал нам ту часть, где гово­рилось про призы. Победитель получит тысячу рандов, за­нявший второе место — пятьсот, а третье — двести пятьде­сят. Жиртрест заявил, что пожертвует весь выигрыш на улучшение Бешеного Дома. Гоблин (ему, как менеджеру, полагается тридцать процентов) не сказал, что сделает со своими деньгами.

Жиртрест уселся на кровать в позе Будды и провозгла­сил:

— Считаете, что девять спиральных колбас — это дости­жение? Подождите, пока я доберусь до хот-догов...

Затем он сказал Гоблину, что ему нужна практика. Го­блин тут же собрал со всех по пять рандов. (Верну пришлось заплатить и за Роджера.) Бешеный Пес предложил внести взнос и за меня: мои карманные деньги кончились еще на прошлой неделе. Было неловко, но я поклялся вернуть долг при первой же возможности. Схватив деньги, Гоблин взял велосипед Глиста, предварительно пригрозив ему опасной бритвой, и поехал в магазин около железнодорожной стан­ции. Он вернулся с четырьмя упаковками венских сосисок, пятьюдесятью четырьмя булочками для хот-догов и порно­журналом. Как ни странно, Андерсон разрешил ему поло­жить сосиски в свой холодильник, а булки сложили Жиртре­сту под кровать.

Должно быть, Андерсон несказанно рад тому, что Жир­трест примет участие в конкурсе, потому что повесил на хо­лодильник объявление:

КТО СЪЕСТ СОСИСКИ ЖИРТРЕСТА, ТОТ ТРУП!!!

Рэмбо обвинил Гоблина в мошенничестве по отношению к Безумной Восьмерке — ведь он купил порножурнал на на­ши деньги. Гоблин стал все отрицать и поклялся жизнью матери, что журнал куплен на его сбережения. Рэмбо за­метил, что Гоблин ненавидит свою мать и после ее смерти ему достанется несколько миллионов. Последовал долгий спор, в ходе которого Рэмбо пригрозил нагадить Гоблину на подушку. Поэтому было решено, что журнал общий и будет передаваться из рук в руки раз в неделю. После чего Рэмбо запер его у себя в шкафчике и заявил, что первая не­деля за ним. Моя очередь через пять недель, то есть в сле­дующем семестре, когда Гоблин уже порежет его на кусоч­ки. (А бедолаге Роджеру придется ждать целых семь не­дель!)

Среда, 29 мая

Получил странное письмо от Аманды.

Больше не Малёк Мой телефонный звонок Настигнет тебя вдруг Приду к тебе, мой друг А.

ВОПРОСЫ О ЖЕНЩИНАХ

1.      Они все ненормальные или просто делают вид, чтобы получить свое? (И как отличить одно от другого? )

2.      Если женщина говорит, что любит тебя, это озна­чает ((всегда» или только сегодня?

3.      Если я возьму Женщину за грудь, она меня уда­рит?

4.      Или ей это понравится?

5.      О чем думают женщины, когда не разговари­вают?

Спросил Гоблина и Рэмбо, как правильно трогать женщину за грудь. Рэмбо ответил, что есть два способа.

1.      Незаметное касание. Это когда вы целуетесь, и твоя рука скользит у нее по талии, а потом пере­мещается на грудь.

2.      Хватай и беги. Гоблин объяснил, что это когда ты хватаешь девчонку за грудь и быстро уносишь ноги.

Четверг, 30 мая

Один день до долгого уик-энда.

На доске объявлений нашего корпуса появилась записка:

Стань свидетелем первого тренировочного поедания

хот-догов Жиртрестом В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ!

МЕСТО:                         класс для самостоятельных занятий 2 курса

ВРЕМЯ:                          20.30

ВХОДНОЙ БИЛЕТ: 2 ранда (Безумная Восьмерка и старосты — бесплатно)

20.30. Чтобы хот-доги не остыли, их держали на газовой горелке Бешеного Пса, а Гоблин тем временем намазывал булочки маслом и подсчитывал, сколько прибыли сегодня выручит. Бешеный Пес украл из столовой бутылку томат­ного соуса и банку горчицы — из учительской. Жиртрест си­дел за партой в центре комнаты, а вокруг него кругами рас­ставили стулья. Зрителей набралось немало — около сорока ребят расселись и стали подбадривать Жиртреста. Он умял двенадцать хот-догов, прежде чем Гоблин приказал ему остановиться. Зрители недовольно замычали — всем хоте­лось увидеть, сколько способен сожрать Жиртрест, прежде чем взорвется или еда полезет из него наружу. Гоблин покачал головой и закричал:

— Ребята, мы сегодня не пытаемся поставить рекорд! Это просто тренировка. Но, думаю, вы согласны с тем, что наш чемпион-пожиратель в потрясной форме!

Все засвистели и захлопали в ладоши. Жиртрест громко рыгнул, все еще раз захлопали и бросились к двери. А ведь другие школы считают нас снобами, между прочим.

Пятница, 31 мая

ДОЛГИЙ УИК-ЭНД

Предков я не видел больше месяца. И очень обрадовался, когда они замахали мне с остановки. К сожалению, папа припарковался прямо в том месте, где останавливаются автобусы, поэтому школьный автобус смог притормозить лишь после того, как упорно посигналил, дал задний ход и выполнил ряд хитрых маневров. Когда я подошел к ро­дителям, те зашмыгали носами и принялись утирать сле­зы. Мама сказала, что я вырос, а папа — что я стал похож на настоящего мужчину. Я торопливо сел в машину на случай, если им взбредет в голову спрашивать меня о лич­ном. Мама села на заднее сиденье рядом со мной (разу­меется, поставив меня тем самым в неловкое положение) и в десятый раз объяснила, что не может каждый раз при­езжать на матчи по регби, а потом уезжать и бросать ме­ня — это слишком сильное эмоциональное напряжение. А папу одного отпускать боится, так как он себя не кон­тролирует.

НОВОСТИ СЕМЕЙКИ МИЛЬТОНОВ

Наш дом выставлен на продажу. Папа по этому поводу промолчал, но по его взгляду было ясно, что он скорее умрет, чем продаст дом. В воскресенье день открытых дверей — это означает, что люди могут спокойненько за­ходить в мою комнату и заглядывать в шкафы. Вомбат забронировала для нас отель «Кенсингтон Па­лас» на все время пребывания в Лондоне. Говорит, что по соседству живет принцесса Диана, да и королева

Англии частенько наведывается в тот райончик. (Не совсем понял — зачем принцессе жить по соседству с отелем?)

Инносенс купила машину и припарковала ее под нашей акацией. Водить она не умеет, поэтому машина стоит во дворе у Мильтонов уже три недели. Папа ворчит, что да­же у домработницы машина лучше, чем у него. Чернышу пригрозили смертью после того, как он нага­дил на бетонной дорожке вокруг бассейна. Мама счита­ет, причина в том, что бедное животное жутко боится автоматической чистилки для бассейна. Папа говорит, что единственный способ привести зверя в чувство — электрошоковая терапия, но мама строго запретила ему бросать Черныша головой в электрозабор.

Мама ушла готовить обед, а папа тем временем достал из старого потрепанного портфеля кучу бумаг. Аккуратно раз­ложив их передо мной, он откинулся в кресле и прогово­рил:

—   Джонни. Кажется, пришло время тебе задуматься о смерти.

Я ответил, что у меня всего пара дней выходных, поэто­му лучше задумаюсь о жизни. Тут папа щелкнул пальцами и достал другую кучу желтых бланков. Положив их передо мной, он ткнул в них грязным ногтем.

—Жизнь! — воскликнул он и торжествующе откинулся в кресле. Потом наклонился, взял ручку и спросил, сколь­ко денег на моем счету в жилищно-строительном коопера­тиве.

— Триста пятьдесят рандов или около того, — ответил я. Папа помрачнел, и ручка его неуверенно зависла над

бледно-зеленым бланком. Затем он покачал головой, будто только что узнал о моем предательстве, и ответил, что я практически банкрот. Поэтому о жизни и смерти мы будем задумываться позже, когда я закончу школу. Запихав все свои бумаги и бланки обратно в портфель, он следующие десять минут разглядывал ключи от машины, а потом уехал, не сказав куда.