Слуги Государевы. Курьер из Стамбула - Алексей Шкваров

— Я слышал, вы отличились под Очаковым, были ранены?

— Пустяки, царапина, — махнул рукой Манштейн. — А ты как поживаешь? Как зазноба твоя сердешная? Слышал, жениться хочешь на дочери полковника Тютчева? Правда сие? — лукаво спросил.

— Да, правда, — засмущался Веселовский, — батюшка Марии Ивановны, командир наш Иван Семенович благословил. Вот только надо, чтоб война закончилась.

— Вот я к тебе и по делу, — Манштейн сразу стал серьезным. Алеша тоже подтянулся, выпрямился, посерьезнел лицом и приготовился внимательно слушать.

— Расскажу я тебе, Алеша, некоторые вещи из высокой политики, в кои посвящен сам и то, что надлежит знать тебе. То, что поручил передать лично фельдмаршал Миних, — неторопливо начал гость.

— Лично Миних? Лично мне? — изумился Веселовский.

— Да, Алеша. Да, именно тебе. Ты что думаешь, фельдмаршал не помнит тебя? — Манштейн лукавил: Конечно, Миних, может, и узнает Веселовского при встрече, но по фамилии вряд ли. Но сейчас задача адъютанта была убедить поручика в том, что его кандидатура — это выбор фельдмаршала, а не Манштейна.

— Не ожидал. Честно скажу, не ожидал, господин премьер-майор, — все еще пребывая в недоумении, покачал головой Веселовский.

— Ну вот видишь, какая честь тебе оказывается, — продолжал играть Манштейн. — Дело, которое будет тебе поручено — государственной важности! Потому и разумей, что услышишь, то есть тайна, не подлежащая разглашению. А так как ты офицер — слуга государев, присягу давший… сам понимаешь, чем отвечать будешь.

— Можете не сомневаться во мне, господин премьер-майор!

— Я это знаю, и фельдмаршал знает. Потому и приехал к тебе. Слушай дальше. Уже долгие годы королевство шведское готовится к войне с нами. Видно, мало уроков, что преподал им сам Петр Великий. Наша Императрица, ее советники сановные, фельдмаршал наш, его сиятельство граф Миних, да дипломаты искусные прилагают все усилия, чтоб оттянуть войну со шведами, пока мы здесь не разберемся с басурманами. Но не все удается, — Манштейн перевел дух. Веселовский внимательно его слушал, не отводя глаз.

— Так вот, — продолжил гость, — несмотря на все заключенные со шведами союзные трактаты, они ведут двойную игру. Пытаясь усыпить наше внимание подписанием бумаг с якобы мирными намерениями, наращивают гарнизоны по всей Финляндии, перевооружают крепости.

— Господи, — Алеша перекрестился, — там же матушка живет, совсем рядом с границей. Нечто нападать будут?

— Вполне вероятно, — кивнул Манштейн, про себя подумав: «Это хорошо, что у него мать живет совсем рядом со шведской Финляндией».

— Только опасность в другом. Кабы мы не вели войны с Турцией, то и бояться было бы нечего. Слава Богу, войска у нас достаточно. Разгромили бы шведов в раз. Твоя матушка и не заметила бы ничего, поскольку на своей земле мы бы и воевать не стали. Сразу же перешли бы границу и разгромили шведов на их земле, как это делали наши с тобой отцы. Но дело приняло дурной оборот.

— Какой же?

— За нашей спиной шведы договариваются с турками о том, что нанесут нам удар в спину. Пока вся наша армия здесь.

— Но это же подло! — искренне возмутился Веселовский.

— На войне все способы хороши, — глядя в сторону, произнес Манштейн.

— Что же делать?

— А вот что! На днях из Стамбула в Стокгольм отправляется королевский курьер, который повезет с собой подписанный договор между султаном турецким и Его Величеством Королем шведским о военном союзе против нас. Его нужно перехватить, у…, — Манштейн вдруг в последний момент передумал произносить это слово «убить», — изъять у него документы, доставить их фельдмаршалу. А тот их предоставит двору, и вся Европа будет извещена о коварстве шведов, что, безусловно, остановит их в злых намерениях.

— И это поручается мне? — Веселовский смотрел прямо в глаза Манштейну.

— Не только тебе, — не отводя глаз, отвечал адъютант. — Вас будет три группы, во главе каждой — офицер. Кроме тебя, едут капитан Кутлер и поручик Лесавецкий Тверского драгунского полка. Каждый из вас берет с собой двух надежных солдат, лучше из унтер-офицеров. Окончательные инструкции получите сегодня вечером лично от самого фельдмаршала. — Манштейн заканчивал свою речь жестко.

— Что мы должны сделать с курьером, когда встретим? — вопрос опять в глаза.

— По обстановке, Веселовский. Курьер — майор шведской армии. Вооружен. Возможно, окажет сопротивление. Сейчас он наш враг. А как поступают с врагом, я думаю, ты знаешь.

Веселовский сидел, обхватив голову руками:

— Но ведь войны со Швецией у нас сейчас нет?

— А ты что, ее хочешь? Разве ты не видишь, что можно ее предотвратить? — Манштейн продолжал давить. — А потом, Алеша, — его голос подобрел, — вместо того, чтобы снова тащиться с войском по выжженной степи, вы отправляетесь в небольшое путешествие в Европу, выполните приказ, вернетесь, кампания этого года, а может, и вся война уже закончится. Тебя будут ждать награды и, возможно, сам ускоришь свою свадьбу?

— Так это приказ? — каким-то безразличным голосом произнес поручик.

— Приказ Миниха, — опять жестко ответил Манштейн, как отрезал, давая понять, что отказ невозможен.

— Я все понял, господин премьер-майор, — тихо сказал Веселовский, по-прежнему не поднимая головы.

— Ну вот и хорошо. — Манштейн поднялся. — Я зайду к командиру полка, скажу ему о твоей отлучке.

— Только умоляю вас, не говорите ему о цели, — Веселовский даже вскочил и его глаза просяще смотрели на собеседника.

— О чем ты говоришь, Веселовский. Я же предупредил тебя, что сие задание тайное. Командиру полка будет сказано, что ты временно откомандируешься в распоряжение главнокомандующего. А дальше все необходимые документы, указания вы получите вечером у самого Миниха. Так что к 8 часам прошу в шатер его сиятельства. Я буду ждать. До встречи. — Манштейн дотронулся рукой до шляпы, повернулся и вышел из палатки Веселовского.

Поручик тяжело опустился на стул. Было над чем задуматься. «Господи, помилуй! На что же меня посылают? На разбой, на убийство? Я ж офицер — и на большую дорогу? Да, нас посылали усмирять башкир, но, слава Богу, до кровопролития не дошло. Да, я убивал врага, но в честном бою, как нас учили в кадетском корпусе. Шляхетство есть рыцарство…, а офицерство — цвет шляхетства, слуги государевы. Всегда быть поборником справедливости и добра, против несправедливости и зла. А теперь я должен ехать с такими же, как я, офицерами в Европу, найти там человека и попытаться его ограбить. А он не согласится. Ведь он тоже офицер, майор, сказал Манштейн. Он будет защищать свою честь, он будет защищать своего короля, он выполняет его приказ, везет государственные бумаги. А нас трое, не считая солдат. Мы убьем его. Может, и он успеет убить кого-то. Потом ограбим и привезем взятое сюда, к Миниху. И это приказ! Который не выполнить я не могу. Буду расстрелян. Господи, что же делать? И спросить-то не у кого. Был бы жив отец Василий… Вот кто подсказать бы смог. Как он говорил: “Будь стоек, Алеша! Много в жизни испытаний и надо их выдержать. Ибо те испытания от Господа нашего. Проверяет он тебя на прочность — крепок ли ты в вере своей? Не отступишься ли? А поступать должно, как сердце тебе подсказывает, ибо сердце есть душа твоя, Господом и Богородицей нашей данная от рождения. Все мысли в голову от души идут. Если злые, подлые, то и душа такая же”».