Проклятие семьи Грин - Стивен Ван Дайн

– Жду вас часов в шесть, а?

– Отлично. – Вонблон поднялся. – А теперь, если я больше ничем не могу служить…

– Безусловно, доктор, – сказал Маркхэм. – Мы вас не задерживаем.

Но вместо того чтобы сразу уйти, Вонблон поднялся наверх и постучал к Сибелле. Несколько минут спустя он спустился и прошел к выходу, не взглянув в нашу сторону.

Тем временем Сниткин сообщил сержанту, что капитан Джерим выезжает из Управления и будет на месте через полчаса. Затем он замерил следы на балконе.

– А теперь, я думаю, – предложил Маркхэм, – следует навестить миссис Грин. Возможно, она что-то слышала.

Вэнс стряхнул с себя притворную апатию.

– Непременно. Только сначала запасемся фактами. Не терпится узнать, где находилась сиделка в те полчаса, что предшествовали кончине Рекса. И была ли старая дама сразу после выстрела одна. Давайте вызовем на ковер нашего ангела милосердия, а уже потом выслушаем проклятия больной.

Маркхэм дал согласие, и Хис отправил Спроута за сиделкой.

Та явилась с выражением профессиональной невозмутимости на лице, хотя ее цветущие щеки заметно побледнели с нашей последней встречи.

– Мисс Крейвен, – начал Вэнс спокойным деловым тоном, – скажите, что именно вы делали сегодня утром между половиной одиннадцатого и половиной двенадцатого?

– В начале одиннадцатого пришел доктор, и я поднялась в свою комнату на третий этаж. Потом он велел мне принести миссис Грин бульон. Я сделала это и снова ушла к себе. Через какое-то время доктор попросил меня посидеть с миссис Грин, пока он беседует с вами, джентльмены.

– Когда вы были у себя, ваша дверь оставалась открытой?

– Конечно. Днем я никогда ее не закрываю на случай, если позовет миссис Грин.

– И ее дверь тоже, насколько я понимаю, была открыта?

– Да.

– Вы слышали выстрел?

– Нет.

– Спасибо, мисс Крейвен. – Вэнс проводил ее до передней. – Можете вернуться к себе – мы собираемся нанести визит вашей пациентке.

Когда мы постучали, миссис Грин властно приказала войти и окинула нас злобным взглядом.

– Когда же это закончится? Мне нет покоя в собственном доме! Впервые за много недель чувствовала себя терпимо – и вот пожалуйста! Опять меня волнуют!

– Мы сожалеем, мадам, – видимо, больше, чем вы сами, – что ваш сын мертв, – промолвил Маркхэм. – И приносим извинения за беспокойство, которое причиняет вам эта трагедия. Но я должен выполнять свои обязанности. Когда раздался выстрел, вы не спали, поэтому нам необходимо получить у вас все возможные сведения.

– Какие сведения? Я беспомощный инвалид. Лежу здесь в полном одиночестве. – В глазах знатной дамы разгорался гнев. – Сдается мне, это вы должны сообщать сведения.

Маркхэм игнорировал ее колкую реплику.

– Сиделка сказала, что сегодня утром ваша дверь была открыта…

– И что с того? Или меня нужно вконец изолировать от остальных?

– Ни в коем случае. Просто вы могли случайно слышать, что происходит в коридоре.

– Так вот, ничего я не слышала – если вас интересует только это.

Маркхэм терпеливо продолжал:

– Вы не слышали, чтобы кто-то прошел через комнату мисс Ады или открыл ее дверь?

– Я уже сказала. Я ничего не слышала. – Ответ прозвучал угрожающе резко.

– Может быть, шаги в коридоре или на лестнице?

– Только этого недоучки-доктора и кошмарного Спроута. А что, у нас ожидались гости? Не знала.

– Кто-то застрелил вашего сына, – холодно напомнил Маркхэм.

– Наверное, сам виноват, – яростно ответила она. Потом, смягчаясь, добавила: – Хотя Рекс был лучше других – не такой грубый и равнодушный. Но даже он обо мне забывал, бесстыжий. – Она, видимо, взвешивала факты. – Да, поделом ему.

Маркхэм с трудом подавил клокотавшее возмущение.

– Вы слышали выстрел, который воздал по заслугам вашему сыну?

– Нет. – Миссис Грин снова разъярилась. – Я ничего не знала, пока доктор не соизволил мне сказать.

– И все же дверь мистера Рекса и ваша были открыты, – заметил Маркхэм. – Я никак не могу понять, почему вы не слышали выстрела.

Старая дама посмотрела на него с уничижительной иронией.

– Прикажете вас за это пожалеть?

– Дабы не вводить вас в искушение, мадам, я прощаюсь. – Маркхэм деревянно поклонился и круто развернулся к выходу.

Когда мы спустились в переднюю, вошел доктор Доремус.

– Ваши подопечные не унимаются, а, сержант? – приветствовал он Хиса в своей обычной беззаботной манере. Передав Спроуту пальто и шляпу, он поздоровался со всеми за руку. – Если вы, ребята, не отрываете меня от завтрака, то не даете доесть обед, – посетовал он. – Где тело?

Хис повел доктора наверх и через несколько минут вернулся в гостиную.

– Ну, сэр, теперь позвать мисс Сибеллу?

– Можно и ее, – вздохнул Маркхэм. – Потом опрошу слуг, а остальное предоставлю вам. Того и гляди нагрянут журналисты.

– А то ж! И понапишут про нас такого, только держись!

– И вы даже не можете им сказать, что, «по данным из компетентных источников, арест будет произведен в самое ближайшее время», – усмехнулся Вэнс. – Какая досада.

Хис что-то нечленораздельно прорычал и отправил Спроута за Сибеллой.

Мгновение спустя она появилась с карликовым шпицем на руках. Такой бледной я еще ее не видел. В глазах отчетливо читался страх, а в приветствии не было обычной веселости.

– Все страшнее и страшнее, да? – заметила девушка, усевшись.

– Действительно, – мрачно ответил Маркхэм. – Всей душой соболезнуем вашему…

– А, преогромное спасибо. – Она взяла предложенную Вэнсом сигарету. – Начинаю задумываться, как долго мне еще осталось принимать соболезнования. – Сибелла силилась говорить беззаботно, но голос выдавал скрываемые чувства.

Маркхэм с участием поглядел на нее.

– Неплохо бы вам на время уехать. К друзьям, например. Желательно куда-нибудь подальше.

– Ну нет. – Она упрямо тряхнула головой. – Убегать я не стану. Если кто-то правда задумал меня убить, его не остановишь, как ни прячься. Все равно рано или поздно я вернусь. Нельзя же вечно сидеть на шее у друзей где-нибудь за городом. Так ведь? – Она в отчаянии посмотрела на Маркхэма. – Кто же это одержим идеей стереть нас с лица земли? Полагаю, вы не в курсе?

Маркхэм молчал, не желая признаваться, что полиция зашла в тупик, и Сибелла вопросительно повернулась к Вэнсу.

– Скажите хоть вы, мистер Вэнс, – взмолилась она. – Я большая девочка. Есть подозреваемый?

– Черт, нет его, мисс Грин! Нет! Потому-то мистер Маркхэм и предложил вам на время уехать.

– Очень тронута и все такое… Но я останусь и досмотрю спектакль до конца.

– Вы очень мужественная девушка, – сказал Маркхэм восхищенно и в то же время озабоченно. – Уверяю, мы сделаем все, что в человеческих силах, чтобы вас защитить.

– Ну и хватит об этом. – Сибелла швырнула сигарету в пепельницу и принялась рассеянно поглаживать собаку на коленях. – А теперь вы, конечно, хотите знать, слышала ли я выстрел. Не слышала. Так что можно продолжать с этого места.

– Но вы были в своей комнате?

– Я сидела там все утро. Первый раз переступила порог, когда Спроут принес печальную весть о кончине Рекса. Но доктор Вонблон прогнал меня обратно, и я была у себя до настоящего момента. По меркам нашего нового порочного поколения, я настоящая паинька. Правда ведь?

– В котором часу к вам пришел доктор Вонблон? – спросил Вэнс.

Ее губы чуть тронула лукавая улыбка.

– Я рада, что спросили именно вы. Мистер Маркхэм – тот произнес бы это с осуждением, хотя принимать врача в будуаре вполне au fait[56]. Дайте подумать. Я уверена, вы задали доктору Вону тот же вопрос, так что нужно быть осторожной… Около одиннадцати.

– Вот-вот, и доктор сказал то же самое, – подхватил Хис, подозрительно глядя на нее.

Сибелла повернулась к нему в веселом удивлении.

– Как славно! Меня всегда учили, что лучше говорить правду.

– Доктор Вонблон оставался у вас, пока его не позвал Спроут? – продолжал Вэнс.

– О да. Он курил трубку. Мама не одобряет курение, и он частенько прокрадывается ко мне, чтобы спокойно подымить.

– А что во время его визита делали вы?

– Купала зверюгу. – Она подняла шпица, чтобы Вэнс лучше его разглядел. – Правда, он душка?

– В ванной?

– Естественно. Не в пудренице же!

– Дверь ванной была закрыта?

– Вот это не могу сказать. Вполне возможно. Доктор Вонблон почти член семьи, и я с ним иногда ужасно неучтива.

Вэнс встал.

– Благодарю, мисс Грин. Простите за беспокойство. Вы могли бы пока побыть в своей комнате?

– Могла бы? Конечно. Это практически единственное место, где я чувствую себя в безопасности. – Она направилась к выходу. – Если вы что-то узнаете, вы же мне скажете? Больше нет смысла притворяться. Я ужасно боюсь.