Француженки не крадут шоколад - Лора Флоранд

Но Кэйд оторвалась от губ Сильвана и, судорожно вздохнув, принялась нежно целовать его плечи и руки, покрывая легкими поцелуями все тело. С каждым прикосновением ее губ он ощущал, как твердеет и увеличивается его плоть, и вскоре, уже не в силах сдерживаться, нащупал «молнию» на боку ее брюк и стащил с бедер мягкую кожу легинсов.

Но тело… лишенное одежды тело… о, оно было безупречно!

С королевским достоинством опустилась Кэйд на холодный мрамор, и ее бедра грациозно вздымались и опускались под ним. И так же изысканно его ладони проскользнули под ее fesses, приподнимая их и оберегая от холода, и лаская пальцами упругие округлости. Обвив руками его талию, Кэйд крепко прижалась к нему, дрожа всем телом.

Для защиты от мраморного холода Сильван подобрал свитера и, разложив их на столе, мягко опустил Кэйд на них. Она впервые воспротивилась. Ей не хотелось отрываться от него ни на мгновение.

Неужели забыла, что здесь его владения? Сильван обхватил ее запястья, вынуждая покориться. Едва его руки сомкнулись на ее запястьях, она перестала бороться, и он пробежал взыскательным взглядом по ее огромным распахнутым глазам, темнеющим в полумраке соскам и податливому распаленному телу.

Положив Кэйд на свитера, Сильван свел вместе тонкие запястья, удерживая их одной рукой. Она продолжала дрожать, распростертое перед ним тело бледнело в темноте. Начав щекотать ее лоно, он обнаружил, что оно уже обильно увлажнилось.

Кэйд возбудилась… почти мгновенно. Он наслаждался своим могуществом, побуждая ее изнемогать от желания, изгибаться и стонать. Сильван мог часами наслаждаться такой сексуальной игрой. Но, видя ее беспомощное изнеможение с запястьями, обхваченными его рукой, и бедрами, извивающимися под его пальцами, глядя, как продолжает содрогаться ее тело от желания слиться с ним… он не посмел длить их сладкую муку. Да и сам он уже еле сдерживался.

Свободной рукой Сильван спустил джинсы и притянул Кэйд к себе, ощущая, как пульсирует ее возбужденная плоть, отчаянно прижимаясь к нему и двигаясь в бессознательном древнем ритме.

Поразительно, но даже тогда сдержанность не сразу покинула его, и он постепенно, нащупывая пути, входил в нее, посматривая на закрытые глаза и чувствуя, как начинают неудержимо затягивать его эти сокровенные глубины, околдованные его восставшим членом. Кэйд выглядела совершенно потрясающе на мраморном ложе, и вся эта стройность и белизна плоти, еще не до конца извлеченная из змеиной черной кожи легинсов, принадлежали ему. Невыносима была даже мысль о скором окончании этого наслаждения.

Но и сама Кэйд казалась немыслимой, совершенно невообразимой. И Сильван тоже не смог выдержать сладостно мучительного ожидания. Когда она устремилась к нему вновь, он сразу откликнулся и погрузился в нее, выплеснув всю мощь освобожденной страсти.

Кэйд долго приходила в себя, а потом попыталась собраться с мыслями и понять, что же будет дальше. Не очень удобно обниматься на мраморном столе. Тем более с презиравшим тебя мужчиной, который несколько минут назад впервые обратился к тебе на «ты» лишь потому, что неохотно согласился удовлетворить твою сексуальную жажду. Ведь он по-прежнему способен вышвырнуть ее в любой момент, или нет?

Сильван еще парил, нависал над ней, опираясь на руки. Его лицо, такое суровое и напряженное несколько минут назад, было сейчас совершенно расслабленным, почти сонным. Но он не закрывал глаза. Кэйд даже предпочла бы, чтобы он закрыл их, но нет, его горящий взгляд продолжал блуждать по ее телу. А на его чувственных губах, обычно столь строгих и педантичных в произношении гласных звуков, играла мягкая улыбка. В общем, Сильван был вполне доволен своей жизнью.

Естественно, какой мужчина не испытает полного удовольствия от соблазнения женщины, готовой от одного прикосновения наброситься на него, сорвать одежды и распластаться перед ним? Почему бы тут и не возрадоваться?

Кэйд прикрыла глаза. Его руки оказались воплощением ее самых смелых снов. Очень сильными, уверенными и… уместно деликатными. И безусловно, они знали температуру ее плавления.

Как же быстро она поддалась искушению! Холод мрамора возвратил ее с небес на землю. Продолжая опираться на одну руку, он положил другую на ее живот, машинально поглаживая его пальцами. Стало немного теплее. Кэйд перестала ощущать полнейшее отстранение, странную неловкость. Но продолжала замерзать. И не знала, что сказать. А Сильван, разумеется, не собирался подкидывать ей никаких идей.

А чуть позже, ощутив влагу на своих бедрах, она потрясенно осознала, что впервые в жизни занималась сексом без всякой защиты. Кэйд, конечно, принимала таблетки, но… ведь он мог развлекаться с другой любовницей, с этой Шанталь. И вообще, кто знает, со сколькими женщинами Сильван спал, учитывая его эротичные руки и губы, и карие глаза, и самоуверенность, и весь его соблазнительный шоколад.

Обескураженная, потрясенная и подмерзшая до легкой тошноты, Кэйд попыталась выбраться из-под Сильвана. Мягкая улыбка исчезла с его губ, и он, повернувшись боком, оперся на локоть. Потерев лоб, Сильван откинул назад волосы и посмотрел на нее. Его долгий взгляд и упорное молчание пробудили в Кэйд смутную тревогу. Неужели нельзя просто отвернуться? Она одевалась, стоя к нему боком и опустив голову. Не представляя, что ей следует сказать или сделать. Кэйд упорно пыталась что-нибудь придумать, но не находила нужных слов. Да и что она может сказать: «спасибо»? Ни в коем случае… Не станет благодарить его за любезный секс. «Что ж, милое получилось свидание»? О, боже! Или: «До завтра»? Нет, нет, не то!

– А еще я могу приготовить тебе chocolat chaud, – произнес Сильван.

Дерзость исчезла из его голоса. Он звучал… ласково, не угрожающе. С оттенком легкого поддразнивания.

– Вероятно, получше тебя.

Кэйд встрепенулась и посмотрела на него.

– Правда?

Неужели он хочет угостить ее горячим шоколадом?

– Vraiment[95], – с улыбкой добавил он.

Она обиженно прищурилась.

– Но ты же не пробовал мой напиток.

– А ты не пробовала мой!

Только ли о горячем шоколаде они спорили?

– Садись. – Сильван поднял и вновь усадил Кэйд на мрамор. – Смотри, как это делается. И надень свитер, пока не замерзла.

Однако сам он предпочел не натягивать свитер или рубашку. С обнаженным торсом, не замечая холода, Сильван забрасывал специи в ковшик, взбивая молоко с шоколадом, готовя ей горячий напиток. В движении его гибкое тело смотрелось очень красиво. Высокий и худощавый, он обладал идеальными мужскими формами, плоским животом, широкими плечами, на груди курчавились темные волоски, а волнистые пряди его шевелюры, с одной стороны заправленные за ухо, с другой – ниспадали на щеку. Он умел придать каждому движению замечательные целесообразность и легкость.

– А твой мускатный орех из Занзибара? – спросила Кэйд, поднося ко рту чашку, приятно согревающую руки и лицо.

– Бывает и оттуда.

Она попробовала напиток. Вкус получился восхитительный. Густой и маслянистый, с ускользающими оттенками слившихся воедино специй и воспламеняющий жаром все ее замерзшее, по-новому неловкое, словно едва рожденное тело. Сильван так же, как Кэйд, добавлял корицу, мускатный орех и ваниль, хотя пришлось признать, что у нее не получилось бы так вкусно.

Допив шоколад, она пригляделась к поблескивающему коричневому осадку на донышке, пожалев, что никому не удавалось предсказать ее будущее по шоколадной гуще.

– Ты собираешься сообщить обо мне в полицию?

– А разве ты похитила рецепты, чтобы использовать их без моего разрешения в компании «Шоколад Кори»?

– Пока нет. И тем более не буду, если ты дашь мне разрешение. Это значительно упростит дело.

– Ты имеешь в виду, могло бы сделать его более выгодным? В Америке смешивают понятия эффективности и простоты.

– Они родственны.

– Это разные понятия.

Сильван прислонился к мраморной столешнице, держа свою белую чашку, контрастно выделявшуюся на фоне его матовой кожи и курчавых волос на груди. Если он продумывал каждое движение, чтобы опять соблазнить ее, то не мог бы сделать это более эффективно.

– Вызов полиции представляется мне бесполезной тратой одной хорошей возможности.

– Какой?

– Для шантажа. – Его губы медленно расплывались в соблазнительной улыбке.

Кровь застыла в ее жилах. Неужели она сама предоставила ему возможности для шантажа? Незаконное вторжение. Сколько же сможет заплатить «Шоколад Кори» за сохранение тайны? А сексуальные утехи на столе… У него действительно установлена тут скрытая видеокамера? И вновь Кэйд окинула тревожным взглядом комнату, пытаясь разглядеть место, из какого мог поблескивать глазок одного из тех миниатюрных устройств, что так красиво смотрелись в витринах магазина на центральном рынке.

– И какими же будут требования вымогателя?

Его ресницы опустились, пальцы напряженно сжали чашку.