Запах магии - Орлова

— Т-с-с! — прошипел шеф и приложил палец к губам. — Тихо!

В доме кто-то ходил. Звякнула посуда, прошуршала ткань.

— Отлично, — мистер Брифли кивнул. — Значит, мисс Аткинсон дома.

И громко постучал в дверь, еле заметно поморщившись.

— Но ведь… — начала я.

Шеф ожег меня мрачным взглядом.

— И вы, Летти? Не будьте такой суеверной!

Прежде, чем я нашлась, что на это ответить, дверь распахнулась.

На пороге стояла тоненькая девушка типично аглицкой наружности — чуть удлиненное лицо с нежным румянцем, светло-каштановые волосы и серые глаза.

— Что вы хотели? — спросила она тихо.

— Мисс Аткинсон? — шеф широко улыбнулся, включая свое обаяние на всю мощь. — Я — мистер Брифли, и у меня к вам очень, очень важный и конфиденциальный разговор! Можно нам войти, а?

С каждым словом он надвигался на оторопевшую девушку. И мне вдруг захотелось попросить его не делать так. В ее испуганном лице, в широко распахнутых глазах мне виделось сходство с Агнесс…

— З-з-заходите, — пригласила она, запинаясь, и отступила в сторону.

Изнутри домик оказался таким же милым и пряничным — вязаные салфеточки, герань на окнах, фарфоровые фигурки на камине.

— Присаживайтесь, — пригласила мисс Аткинсон. Усевшись в самое дальнее кресло, она сложила руки на коленях и спросила голосом маленькой девочки: — Что вам нужно?

— Вы живете одна, мисс? — беззастенчиво осматриваясь, поинтересовался мистер Брифли. У него было странное выражение лица.

— Д-да, — пробормотала она, опустив взгляд, и сказала совсем тихо: — Меня вырастила бабушка. Родители… родители не хотели меня знать…

Против воли я пожалела бедняжку.

По сравнению с ней мои беды — и моя «отверженность» — казались такой мелочью!

Я вдруг вспомнила, что мистер Риччи приставал к ней. Вот к этому несчастному существу?!

Во мне волной поднимался гнев.

Девушка часто заморгала, пытаясь сдержать слезы…

Вопреки моим ожиданиям, мистер Брифли не кинулся ее утешать.

— М-да, — проговорил он, притронувшись к мясистому кончику носа. — Прекратите, мисс Аткинсон, э!

— Что? — прошептала она совсем тихо, до белизны сжимая пальцы. — Я же ничего не делаю!

— Делаете! — отрезал мистер Брифли и подался вперед. — Мисс Аткинсон, разве вы обо мне не слышали? Я — нюхач.

— И что с этого? — взгляд она по-прежнему не поднимала.

— Во-первых, — мистер Брифли начал загибать толстые пальцы, — здесь пахнет мужчиной. А во-вторых, табаком. Хорошим, дорогим табаком с вишней и ванилью. Совсем не мужским, а? — Он подмигнул мисс Аткинсон. — Так что вы курите, не стесняйтесь! И давайте поговорим серьезно, э?

Она чуть пожала плечами, распрямилась — куда-то подевалась трогательная субтильность и угловатость — и вытянула из тумбочки пачку сигарет.

Закурила — руки заметно тряслись — и, закинув ногу на ногу, вызывающе посмотрела на мистера Брифли.

— Да что вы вообще понимаете?! — И выпустила клуб дыма прямо ему в лицо. — Что вы знаете о проклятых, смешной человек из мира нормальных?!

— Больше, чем вы думаете, — ответил он тихо и неожиданно серьезно. — И перестаньте. Мисс Аддерли — всего лишь мой секретарь, а на меня повлиять не удастся!

— Ладно, — она махнула рукой и бросила на меня короткий взгляд. — С ней у меня тоже не очень получалось. — Глубоко, с наслаждением, затянулась и потушила сигарету прямо в чашке. Встала и взяла сумочку. — Ладно, последнее желание я получила, можем идти.

— Куда? — удивился мистер Брифли. Потом расхохотался, хлопая себя по коленкам от избытка чувств.

Она наблюдала за ним с явным желанием стукнуть его чем-нибудь тяжелым по лысой макушке.

И как я ее понимала!

— Мисс Аткинсон, — успокоившись, проговорил мистер Брифли. — Сядьте, а? Мы не церковники.

Она зашипела. Точь-в-точь котенок, готовый расцарапать нос бульдогу.

— Прекратите, — велел мистер Брифли, не повышая голос. — Не глупите, а?

Мисс Аткинсон сжала кулаки, напружинилась… и со свистом выдохнула сквозь зубы.

— Откуда вы взялись на мою голову?! — спросила она горько и плюхнулась в кресло.

— Мисс Аддерли, — напомнил шеф непреклонно.

— Что, мистер Брифли? — спросила я с трудом. Отчего-то у меня начала болеть голова.

— Я не вам, Летти, — мягко проговорил он и прикрикнул вдруг: — Ну же! Отпустите ее!

От крика голову словно прострелила боль. Я потерла висок, но она не унималась.

Пробивающийся сквозь неплотно задернутые шторы свет внезапно стал невыносимо ярким, и я зажмурилась…

В себя меня привело похлопывание по щекам.

— Ну же, Летти, очнитесь! — сказала бархатная темнота голосом шефа. Голос вновь позвал: — Летти, вы слышите меня? — и, уже в сторону, с заметным раздражением: — Вы явно переборщили, милочка!

— Я не хотела, — повинился другой, женский голос, впрочем, без особого раскаяния. — На нее почти не действовало, вот я немного и усилила. Я же не знала!

Меня попытались усадить поудобнее. Тело казалось вялым, бессильным, — тряпичной куклой в чьих-то руках.

— Летти, очнитесь! — вновь потребовал мистер Брифли. — Иначе я вас сейчас поцелую!

Эта угроза заставила меня пошевелиться.

— Не надо, — с трудом выговорили пересохшие губы.

— Кажется, она испугалась! — заметила женщина ядовито.

Шеф пробормотал что-то и осторожно вытер мое лицо мокрым платком.

Я открыла глаза, поморгала… На лице мистера Брифли читалась неподдельная тревога.

— Мисс Аткинсон, у вас есть что-нибудь выпить?

— Спасибо, я в порядке, — слабо проговорила я.

— Ага, — она кивнула и дернула ручку комода рядом со мной.

Оттуда вывалилась кое-как запихнутое… белье. Мужское.

Мисс Аткинсон, вздернув подбородок, добыла из недр ящика бутылку и, небрежно запихнув вещи обратно, с грохотом его задвинула.

Я поморщилась: голова все еще болела, хотя уже значительно меньше. Мисс Аткинсон, конечно, поняла все неправильно. Посмотрела прямо мне в глаза и бросила с вызовом:

— Ну, что смотрите? Да, я не замужем, но у меня есть мужчина. И что? На таких, как я, не женятся!

— На таких, как я, тоже! — вырвалось у меня.

И только потом, заметив блеснувшие живым интересом глаза шефа, прикусила язык.

Расспрашивать он не стал. Заботливо напоил меня дрянным коньяком и, сочтя на этом долг выполненным, спросил напрямик:

— Мисс Аткинсон, это вы наложили порчу на «Хани», а?

— Нет! — быстро запротестовала она. Подумала и тоже плеснула себе выпить. Глотнула немного и сказала устало: — Ну сами подумайте, я что, дура? Зачем мне так нарываться? Я же проклятая, понимаю, что на меня все свалят.