Запах магии - Орлова

ОРЛОВА АННА

"ЗАПАХ МАГИИ"

1. Смерть с ароматом иланг-иланга

В гостиной громко играло радио. Но даже ведущий Пол Джефферсон, сыплющий солеными шутками, не мог развеселить собравшихся девушек.

Воздух как будто сгустился — не столько от жары, сколько от гнетущего ожидания. И если от зноя спасал имбирный лимонад, кувшин которого принес пожилой слуга, то ничто не могло спасти от неприкрытой враждебности, с которой мы смотрели друг на друга.

Пять девушек от двадцати до тридцати лет сидели в гостиной. Жгучая брюнетка в ярко-синем костюме уже минут пятнадцать демонстративно красила губы. Рыжеволосая милашка в слишком открытом платье тренировала навыки флирта на пальме в кадке (или это были упражнения для усталых глаз?). Думаю, если бы у растения были ноги, оно бы их уже давно унесло. Неприлично коротко стриженая девица в юбке-брюках смолила сигарету за сигаретой, презрительно разглядывая подруг по несчастью. Пергидрольная блондинка с кроваво-красными губами раз за разом перекалывала брошку, видимо, стараясь привлечь внимание к пышной груди.

Настоящий цветник! На этом фоне я наверняка выглядела серой мышкой. Платье мое, хоть и сшитое из дорогой ткани у хорошего портного, безнадежно вышло из моды, а шляпка кое-где лоснилась от долгой носки.

Так что достойной соперницей меня не сочли, а значит, неприязненных взглядов и фырканья мне почти не досталось.

Наконец старинные дубовые часы в углу гулко пробили полдень.

По этому сигналу дверь распахнулась (комната оказалась проходной), и седовласый слуга чопорно произнес:

— Мистер Брифли просит миссис Джоунс проследовать к нему.

Как будто звал на аудиенцию к королю!

Брюнетка торопливо наложила последний мазок, полюбовалась на результат и, покачивая бедрами, направилась в кабинет. За ней тянулся шлейф духов, приторно-сладких и слишком насыщенных для этого времени суток.

— Ну и дура, — прокомментировала стриженая девица, с силой затушив сигарету. В пепельнице уже высилась горка окурков, от которой по такой жаре воняло нестерпимо. — Можно подумать, он любовницу выбирает!

— Ну не скажи, — томно протянула рыжая, наконец оставив в покое несчастную пальму, и закинула ногу на ногу, бесстыдно обнажив колени. — Говорят, он ни одной юбки не пропускает.

— Вот именно, — парировала стриженая, — зачем ему еще одна? К тому же за деньги.

— Дело вкуса, — пожала белыми плечиками рыжая. — Может, чтобы все время под рукой была? И вообще, не зря же он ищет именно девушку!

Этот нелепый спор прервало появление брюнетки, которая почти вывалилась из кабинета. Она нащупала в сумочке платок, прижала к густо накрашенным глазам и, словно никого не видя, выскочила из комнаты.

— Мисс Бутман, будьте добры пройти следующей, — не глядя на нас, произнес слуга.

Рыженькая тут же вскочила, нервно поправляя оборки платья.

— Ни пуха, ни пера, — сардонически пожелала ей стриженая, раскуривая очередную сигарету.

— К черту! — огрызнулась мисс Бутман, а блондинка извлекла пудреницу и принялась густо пудрить заблестевший нос. От нее тянуло потом, но блондинку это нисколько не смущало.

Как и следовало ожидать, я оказалась последней в списке.

Убежала всхлипывающая рыжая; ушла блондинка, на чем свет стоит костерящая «сбрендившего толстяка»; даже стриженая девица, печатая шаг, вышла прочь.

— Мисс Аддерли, — позвал по-прежнему невозмутимый слуга.

— Да, — пробормотала я, борясь с желанием вытереть об юбку вспотевшие руки.

Войдя в услужливо распахнутую дверь, я огляделась, стараясь сделать это незаметно.

Роскошно обставленный кабинет был настоящей мужской берлогой: панели красного дерева; оружие на стенах; глобус и отделанный золотом письменный прибор…

За массивным столом в вальяжной позе сидел мужчина, чьего выпирающего брюшка не мог скрыть даже отлично пошитый костюм.

При моем появлении он отчего-то прикрыл глаза и старательно принюхался, забавно шевеля толстым кончиком носа.

— Мисс Виолетта Аддерли! — торжественно провозгласил слуга и вышел, оставив меня наедине с хозяином дома.

— Прелестно выглядите, Виолетта, — с улыбкой сообщил он, окидывая меня недвусмысленно мужским взглядом. Он вообще был воплощением жизнелюбия, даже лысина блестела как-то удивительно оптимистично (если можно так сказать). — И от вас замечательно пахнет, а?

— Благодарю, — прохладно ответила я.

— Ох, присаживайтесь, милая, — спохватился мистер Брифли, и вскочил, чтобы самолично придвинуть мне стул. При этом он так близко склонился ко мне, что у меня упало сердце. К тому же эта явная фамильярность…

«Еще один», — мрачно подумала я.

Интересно только, чем ему не угодили рыженькая и блондинка? Они бы не отказались от такого рода услуг, лишь бы платили достойно. А мистер Брифли обещал настолько солидную заработную плату, что удивительно, почему он до сих пор никого не нашел.

— У вас рекомендации от моей сестры, — продолжил потенциальный работодатель, наконец-то усевшись напротив меня. — И неплохие. Вы давно знакомы с Эрнестиной, э?

— Да, мистер Брифли, — покорно согласилась я, думая уже только, как бы сбежать. — Мы вместе учились в пансионе. Хотя она, конечно, старше.

Мои обстоятельства требовали поскорее найти хоть какую-нибудь работу, но я еще не настолько пала, чтобы торговать собой. Маме можно и соврать, но покойный отец за такое выгнал бы меня из дома. С другой стороны, разве лучше, когда это делают кредиторы?

— Вы владеете стенографией, умеете печатать на машинке и вести бухгалтерию? — продолжал тем временем он.

— Да, мистер Брифли, — снова покорно согласилась я, умолчав, что знания у меня пока теоретические. — Я окончила курсы секретарей.

В голове толклись доводы «за» и «против» такой, с позволения сказать, «работы». Я не ханжа, и немало позволяла Лайону до того, как… Нет, об этом думать нельзя. Но делать это за деньги?!

— Умница! — умилился мистер Брифли, склонив голову к плечу. Взгляд его был столь нежен, что у меня к горлу подкатил ком. — Ты принята, а?

Это непринужденное «ты» окончательно доказало правильность моих догадок.

— Простите, мистер Брифли, — пробормотала я, разрываясь между нуждой и омерзением. — Простите, но я искала работу секретаря, а не…

Договорить я не смогла. Прикусила губу, с трудом сдерживая слезы и чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.