Офицер - Андрей Земляной

Должно быть, Сталин заметил состояние Кирилла, потому что чуть заметно усмехнулся в усы и принялся набивать трубку. Не торопясь закурил, снова метнул в Новикова пронзительный взгляд и продолжал:

— Однако многие товарищи полагают, что казнь предателя должна быть показательной. Так вот: есть мнение, что эти товарищи ошибаются. Очень ошибаются эти товарищи. Как бы нам ни хотелось показательной казни, у вражеского окружения не должно быть никаких оснований обвинить Советский Союз и Коммунистическую партию в том, что предатель Троцкий был нами уничтожен на чужой территории, в чужом государстве. Во враждебном окружении находится Советское государство, и потому мы не можем позволить себе свести на нет усилия наших советских дипломатов, наших полпредов, которые показали всему миру, что с Союзом ССР можно вести дела. Вести дела, а не воевать. Я думаю, это понятно, товарищ Новиков?

Кирилл механически кивнул и спросил:

— Когда мне выезжать в Мексику, товарищ Сталин? Сколько у меня времени на подготовку?

Сталин удивленно посмотрел на своего собеседника:

— Если, товарищ Новиков, вам так хочется поехать в Мексику, то, конечно, можно организовать такую поездку. Но есть мнение, что сначала вам надо съездить в Норвегию и решить вопрос с судьбой предателя Троцкого.

К изумлению Новикова, его непосредственный начальник Артузов практически ничем не снабдил отправляющегося на задание ликвидатора. Нет, Кирилл, разумеется, получил надежные документы, дававшие ему дипломатическую неприкосновенность, еще одни — утверждавшие, что он — поляк, прибывший в Норвегию по коммерческой надобности, ему была выдана значительная сумма в английских фунтах и норвежских кронах и… И на этом вся подготовка закончилась! Практически полностью!

— …В Осло вам надо выйти на связь, отправив письмо вот по этому адресу. Так мы узнаем, что вы успешно добрались и приступили к выполнению задания, — Артур Христианович показал Кириллу небольшую карточку с типографской надписью. — Так же свяжитесь с ними для организации отхода. Укажите ваши данные, на которые сможете получить письмо до востребования, с инструкциями. Письмо придет из Швеции.

— Минуточку, Артур Христианович! А как насчет обеспечения наружного наблюдения за объектом? Маршруты следования, схемы периметров охраны, отвлекающие маневры, наконец?

— Но, Кирилл Владимирович, вам же выданы расходные средства… — Артузов казался озадаченным. — Вот и используйте их для организации всех необходимых мероприятий.

Норвегия, Сторсанд

Две недели назад Новиков, уже восемь дней ошивавшийся в столице Норвегии и ее окрестностях, отправил в страну счастливой охоты американского моряка Джозайю Финна, став обладателем его документов, имени и биографии. Внешне Кирилл был даже чем-то похож на незадачливого маремана-задиру, который сперва два часа приставал к Новикову с рассказом о своей печальной судьбе, потом еще два часа — с предложением вместе выпить и «поставить на уши этот долбаный Осло», а потом целых пять минут на улице пытался ударить Кирилла по голове недопитой бутылкой «Джека Дэниэлса». Но — увы! — это было выше его скромных сил. Через пять минут они наконец вышли к облюбованному Новиковым месту возле портовых пакгаузов…

Труп с лицом, размозженным ударом кирпича, без документов и без одежды, был аккуратно спущен в темную воду, и на этом история Джозайи Финна из Луизианы окончилась печально и навсегда. Впрочем, это был конец истории подлинного Джозайи, а вот фальшивый сейчас сидел в стареньком трактире и попивал водку с норвежскими полицейскими.

СССР, Москва

— Товарищ Сталин, я полагаю, что конец объекта должен носить показательный характер. Не в смысле причастности Структуры, а в смысле — «собаке — собачья смерть».

Сталин подумал, постучал трубкой о край пресс-папье из дешевого мрамора и ответил:

— Я думаю, что вы правильно полагаете. Это очень правильное решение, товарищ Новиков. Но я, от имени Центрального Комитета нашей с вами партии, должен напомнить вам, что это событие никак не должно быть связано ни с Советским государством, ни с партией большевиков.

Норвегия, Сторсанд

— Слушай, парень, а как тебя занесло в нашу богом забытую дыру?

Новиков хмыкнул, затем с видимой грустью продемонстрировал жандармам свой бумажник, в котором лежали три пятифунтовых банкнота, сотня крон и двадцатка Североамериканских Соединенных Штатов:

— Это — все, что у меня осталось, чтобы дожить до прихода моей «Одинокой звезды». А Осло — дорогой город… Эдак я скоро и свой талисман в дело пустить буду должен, — он вытащил и показал собутыльникам золотой «игль».[42] — А тут — дешево, тихо и спокойно.

— Вот что я тебе скажу, venn kamerat![43] Не самое лучшее место ты выбрал, чтобы встать на якорь! — Капрал, чье дружелюбие было изрядно подогрето еще тремя порциями акевитта и одной порцией пунша, хлопнул Кирилла по плечу. — Думаешь, Матс зря тебе про коммунистов помянул?

— А что, у вас их здесь много? — спросил Новиков, старательно имитируя речь изрядно подвыпившего человека. — У вас тут что, зоопарк для коммунистов?

Жандармы радостно заржали.

— Почти угадал, Финн, старина! Почти! — Матс Снорсон доверительно придвинулся к Кириллу. — Ты про Троцкого слыхал?

— Это который русского царя убил? — округлил глаза Новиков. — Постой-ка, Матс, но он же вроде как помер?

— Нет, это не тот помер, — просветил своего «американского» друга образованный капрал Вермандсон. — Это у них Ленин помер, а Троцкий — живехонек.

— Здесь он у нас сидит, — заговорщицки подмигнул Снорсон. — В гостинице «Сандби».

Тут он прервался, чтобы одним длинным глотком допить пунш, и Новиков призывно замахал рукой трактирщику: неси, мол, еще — присовокупив для пущей убедительности бумажку в десять крон. Жандармы, восхищенные щедростью своего нового друга, быстро о чем-то пошептались, после чего Арне Вермандсон привстал и навис над столом и Кириллом:

— Джозайя, старина, а хочешь на него посмотреть?

— На кого? — Новиков пьяно качнулся. — Я б лучше на нее посмотрел.

— На кого «на нее»? — растерялся капрал.

Кирилл махнул рукой:

— А все равно, лишь бы молодая и в юбке, а не в штанах. Неплохо бы, чтобы еще и ноги раздвинула.

Матс пьяно захохотал:

— Вот теперь сразу скажешь: Джозайя Финн — настоящий моряк! Что ни случись, а он — о бабах!

Но капрала уже разобрало. Он пересел к Новикову, облапил его за плечи: