Борись за нее - Лиз Плам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдаляясь в противоположном от Джека направлении, я устремляюсь отыскать Элайджу. Взбегаю по ступенькам и осматриваю пустой коридор.
— Элайджа! — зову я, когда наконец его замечаю.
Он намеренно отходит в сторону настолько, чтобы лицо было скрыто капюшоном.
— Эй, — зову я чуть более решительно, чем собиралась.
Он отказывается на меня смотреть.
— Элайджа, почему ты на меня не смотришь?
Он молчит.
— Элайджа.
Он по-прежнему не отвечает.
— Игнорировать людей — невежливый тон.
Никакой реакции.
— Я настолько ужасная, что ты не хочешь на меня смотреть?
— Ты знаешь, что я так не считаю, — наконец отвечает он. — Мне пора на занятия. — Он поворачивается, чтобы уйти.
Но стоит ему повернуться, как я тут же протягиваю руку и хватаю его за капюшон. Мне чертовски надоели все эти прятки. Элайджа заметно напрягается, и в тот миг, когда капюшон падает, часть меня жалеет, что я осмелилась на этот шаг. Я вижу, что на челюсти у Элайджи расплылся огромный и очевидно болезненный фиолетово-синий синяк, а в дюйме от левого глаза растянулись швы.
С резким вздохом я делаю шаг вперед, намереваясь осмотреть раны. Как бы мне хотелось, чтобы мои предположения оказались неверными, а единственной причиной, по которой он скрывал лицо, был назойливый насморк.
— Элайджа, что случилось? — тихо спрашиваю я, проводя пальцами по темному синяку на его челюсти.
Он закрывает глаза на мгновение, а затем отворачивается, и мне приходится опустить руку.
— Пустяки.
— Это определенно не похоже на пустяк.
— Скарлет, хватит. Пожалуйста. Нам все равно пора на занятия.
Он уходит, натягивая капюшон на избитое лицо.
Я быстро иду следом и встаю перед ним.
— У нас есть пять минут до звонка. Я не уйду, Элайджа. Я устала смотреть на твои раны и на то, что ты скрываешь лицо. Теперь я знаю причину, и ты сумасшедший, если думаешь, что я смогу об этом забыть.
— Почему тебя это волнует?
— Почему меня это волнует?
— Ты не должна чувствовать вину из-за своего парня.
Элайджа считает, что мне хочется быть его другом только по той причине, что я корю себя за поведение Джека.
— Да, мне не нравятся его выходки, но я дружу с тобой не потому, что пытаюсь исправить его ошибки. Я дружу с тобой, потому что ты мне нравишься. Неужели в это так сложно поверить?
Он застывает в полном изумлении.
— Ты мне нравишься, потому что ты слушаешь меня гораздо больше, чем любой из друзей Джека. Особенно Брайс. Я не знаю, в чем его проблема, но Брайс, чертов Брайс, предвзято ко мне относится. Я убеждена, что он думает, будто я отнимаю у него…
Я замолкаю, когда уголки губ Элайджи чуть поднимаются. Да, я могла бы сказать больше. Сказать, например, что я начинала дружбу, чувствуя вину и необходимость. Вот только все это давно переросло в настоящие чувства. Элайджа стал для меня человеком, которому я могу открыться.
— Пора мне замолчать.
Звучит первый звонок.
— Посмотрим, как долго это продлится. — Элайджа направляется в сторону классов.
— Подожди! — зову я, и он мгновенно останавливается. — Ты так и не сказал мне, что произошло. Ты не стал рассказывать на прошлой неделе, а теперь собираешься просто уйти? Я же сказала, что мне не все равно. Не оставляй меня в неведении, Элайджа.
Он поворачивается с оправданием на устах, но что-то в моих глазах заставляет его передумать. Он хмурит брови, а затем говорит совсем не то, что я ожидала:
— Я все объясню вечером, в мастерской.
* * *Закончив смену, я жду, когда Элайджа придет в гараж. Я беру на себя смелость затолкать машину, при этом чуть не свернув себе шею и потратив последние силы. Я поскользнулась как минимум на двадцати листьях, потому как осень уже вступила в свои права. Более того, теперь я вся потная. Надеюсь, что успею остыть до прихода Элайджи. Темно-серые комбинезоны, которые приходится носить в мастерской, ужасные, а если добавить к ним потное тело — я действительно бросаюсь в глаза.
Из головы никак не выходят раны на лице Элайджи. Синяк на его челюсти, без всяких сомнений, появился благодаря увесистому кулаку, и я боюсь, что тот кулак принадлежал одному из членов его семьи. Я заметила, что Элайджа очень мало рассказывает о доме. И хотя отец больше с ними не живет, в этом уравнении мог запросто появиться отчим. А может, это была мать? Не могу представить, что ему приходится сопротивляться людям, которых он должен любить.
Я понимаю, что делаю поспешные выводы, однако после увиденного зрелища они напрашиваются сами собой. Знаю, что предполагать семейные разборки — не слишком мудро, но у меня есть причина: в какой-то момент я испугалась, что эти травмы нанес Джек.
Не могу даже подумать, что мой парень способен на такой ужасный поступок. А если я в это поверю, тогда мне придется задать себе и другие немаловажные вопросы.
— Что на этот раз взбрело тебе в голову?
Толстовка Элайджи исчезла, а ей на смену пришла рваная рубашка с длинными рукавами, которую я видела раньше. Без капюшона синяки и порезы на лице стали слишком заметны. Да, Элайджа явно не гордится ими, но меня радует, что он больше не пытается их скрыть. Сердце согревается от мысли, что Элайджа настолько мне доверяет.
— Раз уж ты видела — нет смысла их прятать, — признает Элайджа, уловив мои мысли.
— Кажется, я знаю, что ты от меня скрываешь.
Его лицо выражает удивление. Молча он скрещивает руки, ожидая, пока я поясню свое заявление.
— Слушай, я знаю, что ты подвергаешься насилию, — начинаю
