Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

Извините, но я сражался рядом с Магнусом в константинопольском ВиМНе и могу поручиться за его способности. Вопреки оценке доктора Блевинса, я не знаю лучшего тренера для дейцев, которым предстоит заброска в варяжский/нормандский мир. В моем отделе много физически активных дейцев, которые в данное время проходят переподготовку. Если мы вытащим Магнуса сюда, я готов за ним приглядывать, пока мы не разберемся, что он за фрукт.

Доктор Стоукс:

Только что встретилась в кафетерии с Эсме. Ей пришлось повторить ДЭЛО в пятой Нити, так что она снова была в Коллинет-1205 и говорит, что, по словам Имблен, Магнус значительно продвинулся в своей теории.

По легенде, Тристан из Тинтагеля явился в Нормандию в поисках славы и богатства. Магнус убежден, что Тристана перенесли вперед во времени, и сделал вывод, что это действенный способ добиться того и другого. Теперь он спрашивает Имблен, сколько она возьмет за перенесение его в прошлое или в будущее. Имблен прибегла к обычной у ведьм тактике невыполнимого требования (в данном случае она запросила ладан из яслей Младенца Иисуса). Магнус перешел к угрозам — крайне редкое поведение в отношении ведьм, — и Имблен пришлось на час лишить его дара речи, чтобы поставить на место.

Эсме не успела еще составить полный отчет; как только составит, я дам ссылку в этой ветке.

Доктор Блевинс:

Человеку, настолько тупому, чтобы угрожать ведьме, точно не хватит ума вычислить, что происходит на самом деле.

Однако поскольку теперь речь идет об угрозе одному из наших человеческих Активов и Тристан считает, что сумеет держать Магнуса в узде, я (нехотя) поддерживаю предложение Мелисанды доставить его сюда.

Генерал-лейтенант Фринк:

Следил за этой веткой.

Забирайте Магнуса сюда. Пусть даже он сам ничего не вычислит, дело пахнет диахроническим срывом, если он что-нибудь скажет кому-нибудь поумнее себя. Приставьте его обучать дейцев бою на мечах, и он будет думать, что умер и попал на Валгаллу.

Личное сообщение подполковника Лионса доктору Стоукс:

Не поправляй его насчет Валгаллы, Стоукс. Я знаю, тебе хочется. Не надо.

Последнее письмо от Грайне к Грейс О’Мэлли

Часть 1

Летнее равноденствие, 1603 год

Благого поспешения Вам, милостивая государыня!

Сегодня я пишу очень длинное письмо, и на сей раз точно последнее. Я побывала в будущем, вернулась и теперь отправляюсь туда снова — уверена, что безвозвратно. Посему Вы, Ваша милость, не узнаете, чем завершилась моя история, однако в последние недели Вашего пребывания на этом свете я хотела бы развлечь Вас этим удивительным приключением и надеюсь, что, готовясь перейти в мир иной, Вы будете до конца помнить свою маленькую Грайне.

Приступаю к рассказу.

Роза перенесла меня в будущее, в то самое место, куда мы с ней так часто возвращали Тристана и других. Место это столь ужасно, что едва ли в нашем прекрасном языке найдутся слова, достаточно гадкие для его описания. Как уже открыл мне Тристан, в будущем магия творится лишь в душной каморке немногим просторнее платяного шкафа. Стены там гладкие и странные, словно черепица из крашеного дерева. И не пахнет в этой каморке ничем, вообще ничем. Как такое возможно?

Однако то ли еще ждало меня дальше, когда дверь каморки отворилась! За полжизни я бы не описала вам всех чудес и ужасов будущего мира. Платяной шкаф, который они называют одеком, стоит в большом странном зале, полном невиданных механизмов и страшного гула, будто вот-вот ударит молния. Никто здесь этого звука не замечает, в точности как я привыкла не замечать саутуаркской вони. А сам зал — в огромном здании, что стоит на улице с другими огромными зданиями, в городе из улиц с огромными зданиями. Иные из них больше соборов, однако нисколько не украшены, а формой — точно кубики для великанов. Ни капли воображения или любви к красоте.

Все работает без людей и без магии, но сознаюсь, сила, наполняющая гулом механических слуг, удивительнее любой магии, что мне доводилось творить.

И скажу Вам прямо, это сразу пробудило во мне подозрения, ибо для чего возрождать магию, ежели ее заменило нечто более удобное? Так что вот первая загадка, какую я положила себе разрешить. В мире, где кареты ездят без лошадей, пропитание дается без труда и все озарено яркими фонарями, ни один из которых не вызовет пожара, даже если дом весь из дерева, где все и каждый одеваются ярче любого в Лондоне и платье куда разнообразнее… в этом мире должно быть нечто, чего нельзя получить иначе как магией. Нечто нематериальное, ибо я не ведаю магии, которая давала бы монархам ту роскошь, какую здесь простые люди почитают за обыденность.

Я опущу множество ошеломляющих подробностей, ибо они не важны для моего рассказа, однако коли Ваша милость выразит желание, охотно их для Вас изложу. Знаю, Вы скоро вступите в Царствие Небесное, но, мнится мне, там нет и половины чудес двадцать первого века.

Итак, перехожу наконец к самому рассказу.

Меня приветствовала служительница одека — первая женщина того времени, увиденная мною в будущем. Ну и чудной же у нее был наряд! Зубы такие же красивые, как у Тристана. Я назвала себя, и она премного удивилась, ибо имя мое в большой чести у людей будущего. Она дала мне плотную белую рубаху с пришитым поясом (их у входа лежит целая груда) и нелепейшие короткие чулки из другой груды (они называют их «носки»), попросила это все надеть и ждать здесь — как будто мне было куда идти! Затем она заговорила со своим столом, да, прямо со столом, и попросила подполковника Лионса прийти, потому что из Лондона прибыла Грайне.

Через мгновения явился он, мой красавец, и посмотрел на меня через стену самого чистого стекла, какое можно вообразить — до того гладкого и безупречного, что оно невидимо. Платье, которое он должен носить в будущем, скучно и бесформенно и ничуть не подчеркивает его молодецкую стать, но и не прячет ее стыдливо, как у священников. Словами не описать, до чего блекло он выглядел! Оглядев меня, он кивнул, словно говоря: «Да, это Грайне», — а затем прошел через дверь в стеклянной стене и скрылся с моих глаз.

Тем временем подбежал юноша, и тоже с прекрасными зубами, пахнущий так, что хотелось его лизнуть (я сдержалась), и повел меня по коридору, где гудящие фонари заливают все ярким мертвенным светом, от которого люди делаются похожи на покойников, а пол устлан очень плотно прилегающим к нему жестким коротким мехом. И мы вошли в комнату, замощенную чем-то