Мое второе я - Татьяна Полякова

— Ты очень красивая.

— Да, я помню.

— И мне нравишься. А я тебе?

— Пока не знаю. — Мой голос и улыбка должны были внушить парню уверенность, что я на седьмом небе от знакомства с ним.

— Пока, — отступая на шаг, сказал он и помахал мне рукой. — Увидимся.

— Буду ждать с нетерпением, — ответила я и быстрым шагом направилась к дому.

Дверь мне открыл Генка, смерил насмешливым взглядом и произнес:

— Да вы никак успели договориться? Быстро тебе, однако, надоело изображать скромницу. — Я проигнорировала его слова и поднялась на второй этаж.

И тут из столовой появилась Евгения Мироновна.

— Не смей вертеть хвостом перед моим сыном, — прошипела она, физиономию буквально перекосило от бешенства. В первое мгновение я растерялась, настолько это было неожиданным. А потом подумала: если наша дружба не задалась с самого начала, глупо рассчитывать на то, что мы проникнемся симпатией друг к другу, а значит, терпеть ее выходки без надобности.

— Вертеть хвостом для меня затруднительно, я не являюсь его счастливой обладательницей, — глядя на нее в упор, ответила я.

— Сучка, — вполне отчетливо скрипнув зубами, сказала она, не повышая голоса и косясь за мою спину.

— Попытаетесь оскорбить меня еще раз, я вам глаза выцарапаю. — И, не дожидаясь, что она ответит на это, я прошла в свою комнату.

Итак, за несколько часов я нажила двух врагов. Более ничего стоящего в тот день совершить не удалось. До самого ужина Аристарх Давыдович отдыхал, но и после ужина желания заняться книгой у него не возникло.

Часов в девять Генка уехал, старик отправился на свою половину, и дом погрузился в тишину. Я немного почитала, потом приняла душ и легла. Само собой, мне не спалось. Я чутко прислушивалась к редким звукам, но ничего интересного не происходило, пока часов в двенадцать ночи я не услышала легкое поскрипывание инвалидной коляски. Возможно, хозяин созрел для работы и решил обратиться ко мне за помощью, хотя проще было бы воспользоваться телефоном: аппарат стоял на тумбочке рядом с кроватью. Звук начал затихать, и стало ясно, что старик проехал мимо.

Я прошла к двери, приоткрыла ее и успела увидеть, как он загрузился в лифт, сунул ключ в замочную скважину рядом с нижней кнопкой и поспешно закрыл дверь. Меня так и подмывало двинуться за ним. Если бы не этот ключ, можно было придумать подходящий предлог, например, услышала странный шум и испугалась, что в дом проникли воры. Но девушка с отмычкой вряд ли вызовет доверие старика. Пришлось вернуться в постель. Правда, ненадолго. Очень скоро у меня появилась гостья. Дверь чуть приоткрылась, и я почувствовала настойчивый взгляд. Свет луны заливал мою комнату, я решила, что хозяйка хорошо меня видит, и принялась симулировать крепкий сон, лежала, чуть дыша, прикрыв лицо локтем. Дверь бесшумно закрылась, осторожные шаги за дверью. Я поднялась и, ступая на носках, направилась в коридор. Он был пуст. Пока я стояла, оглядываясь, из-под двери кабинета старика появилась тонкая полоска света. Дамочка, скорее всего, там. По-прежнему на цыпочках я прокралась к кабинету, опустилась на колени и приоткрыла дверь. Хозяйка с фонариком в руке стояла возле шкафа и, ловко орудуя одной рукой, выдвигала ящики один за другим, быстро перебирая какие-то бумаги. Времени на это у нее ушло довольно много, а вот результатом она осталась недовольна, пробормотала: «Черт», — и, захлопнув шкаф, направилась к письменному столу. Сняла с шеи ключ на цепочке, открыла верхний ящик и начала в нем копаться. Вдруг она замерла и с подозрением посмотрела на дверь, а я, как была на четвереньках, сдвинулась в сторону, а потом припустила к своей комнате. Само собой, поведение женщины очень меня заинтересовало. Что она ищет в кабинете мужа? Завещание? Это казалось наиболее вероятным. Занятная семейка. Муж устроил мастерскую, в которую никого не пускает, а жена роется в его бумагах.

Приключений для одной ночи было достаточно, и я посоветовала себе лечь спать. Однако уснуть опять не удалось. Вновь послышались шаги, и дверь моей комнаты открылась. На этот раз я лежала лицом к стене, демонстрируя хозяйке спину. Она наблюдала за мной довольно долго. Я затаила дыхание, очень боясь себя выдать. Наконец, дверь закрылась. А я поняла, что спать в эту ночь решительно невозможно, раз обитатели дома ведут такую бурную жизнь. И сделала ответный ход: вышла в коридор, на этот раз не особо маскируясь. Если столкнусь с этой чертовой бабой, скажу, что иду в туалет.

До туалета я добралась без приключений, никого не встретив, а вот когда возвращалась назад, услышала, как льется вода. Свернула в узкий коридор и поняла, что нахожусь рядом с ванной хозяйки. В ванную вели две двери: одна из спальни Евгении Мироновны, другая из этого самого коридора. Я подошла к двери вплотную и прислушалась. Вполне возможно, что дамочка, как и я недавно, открыла воду, намереваясь с кем-то доверительно поговорить. Никаких голосов. Однако странная все-таки фантазия принимать душ среди ночи. Я направилась к ее спальне и повторила свой трюк, присела на корточки и потянула на себя дверную ручку. Дверь в ванную была распахнута настежь, но что там происходит, я бы при всем желании увидеть не могла, если бы не зеркало, огромное, в позолоченной раме, которое находилось справа от меня. В нем я и увидела отражение хозяйки. Она стояла перед умывальником и занималась самым обычным для женщины делом — красила волосы. Правда, в необычное время. Через минуту я с некоторым разочарованием вернулась в свою постель.

Лишь только голова моя коснулась подушки, на ум пришли слова Арсения о том самом придурке из фильмов ужасов. Кажется, я смогла оправдать его худшие опасения. Правда, отрубленные руки по этажу не разбросаны и волк-оборотень у лестницы не поджидал, но атмосфера вполне соответствовала.

Второй день в доме антиквара едва не стал последним днем моего пребывания здесь. После завтрака мы с Аристархом Давыдовичем отправились в его кабинет. Однако мысль о работе его и сегодня не вдохновляла. О своем излюбленном герое он говорил весьма охотно, показал мне несколько гравюр под названием «Алхимия», сделал экскурс в историю герметизма, но ничего из сказанного стенографировать мне не пришлось.

То, что к работе над книгой хозяин относился с прохладцей, лишь убедило меня в подозрениях: у меня здесь совсем другая миссия. Знать бы наверняка, какая.

— Хочу вам кое-что показать, — сказал Аристарх Давыдович и ткнул пальцем в сторону двухстворчатого шкафа. — Откройте.

Ключ, украшенный кисточкой, торчал в замке. Я его повернула, дверь открылась, а я едва не заорала от неожиданности. Прямо передо мной скалил зубы череп, глядя на меня пустыми глазницами.

— Простите, бога ради, что вас не предупредил, — забеспокоился Аристарх Давыдович. — В кабинете каждого уважающего себя алхимика должен быть человеческий скелет.

К тому моменту я уже пришла в себя и теперь разглядывала скелет с интересом, точно такой же стоял у нас в кабинете анатомии в бытность мою ученицей средней школы. Шутники то совали ему в рот сигарету, то надевали на череп кепку, а однажды напялили на него спортивный костюм и пристроили за задней партой, где он и провел весь урок, не замеченный учителем, вызвав веселое хихиканье моих одноклассников и томление преподавателя, который не мог взять в толк, чего нам так весело накануне годовой контрольной.

— Алхимики, как правило, занимались врачебной практикой, — продолжил свои разглагольствования хозяин. — А такой вот экспонат был для них настоящим сокровищем. Правда, не всегда безопасным. Церковь подобное стремление к изучению человеческого тела не поощряла. Я зову его Мишей. Это мой старый приятель, — хохотнул старик. — Приобрел его много лет назад в магазине «Учебные пособия».

— Он настоящий? — спросила я.

— Вас интересует, действительно ли это человеческие кости? Сомневаюсь. Просто хорошая имитация.

«Пломбы в зубах — тоже имитация?» — задала я вопрос, правда, мысленно. Надо будет узнать, продают ли в «Учебных пособиях» настоящие скелеты.

— А почему Миша?

— Во времена моего детства жил рядом с нами некий дядя Миша, выпивоха и заядлый картежник. Невероятно худой и зубы вечно скалил. Когда я увидел этот скелет, подумал: вылитый дядя Миша. Но я вовсе не его собирался вам показать. Там на полке в ящике лежат щипцы, мерные ложки, весы и песочные часы. Этим вещицам цены нет. Их изготовили еще в семнадцатом веке.

Я подала ему ящик, и он стал перебирать находящиеся в нем предметы, которые особенно интересными мне не показались. Где-то через час Аристарх Давыдович охладел к беседе и сказал, что до обеда я свободна.

Это известие пришлось весьма кстати, мне не терпелось встретиться с Арсением, и вскоре я покинула дом. Не успела я перейти улицу, как заметила машину, которая остановилась напротив калитки. Темно-синяя «Ауди» с тонированными стеклами. Дверь распахнулась, и показался Бритый, подошел к калитке и нажал кнопку переговорного устройства. Через минуту он скрылся за углом дома, весьма уверенно двигая по дорожке. Без сомнения, его здесь ждали. Мне здорово повезло, что мы с ним не столкнулись. Он видел меня с Арсением, и мое водворение в доме навело бы его на интересные мысли, которыми он, скорее всего, поделился бы со стариком.