Мое второе я - Татьяна Полякова

— Климова убил Аркадий.

— Охренеть.

И мы поехали к Раисе. Я косилась на Арсения и думала о том, что теперь в этом городе меня ничто не держит. Конечно, так и подмывало остаться. Но тут вновь возникло мое второе я и напомнило, что уходить надо красиво. Лучше я его сейчас брошу, чем он меня через пару месяцев. Скверные привычки неискоренимы, он как был бабником, так им и останется. А я буду мучиться от ревности, проверять его эсэмэски и в каждой женщине видеть врага. Избави бог от такого счастья. Завтра же первым поездом домой…

В кухне пахло ванилью, Раиса пекла пирог. Витька вертелся рядом, изо всех сил стараясь быть полезным.

— Да сядь ты! — прикрикнула на него Раиса.

Пока она накрывала на стол, Арсений поведал о нашей встрече с Генкой. Раиса кивала, а на физиономии Витьки появилось недоумение, быстро сменившееся страданием.

— Я не понял, — пролепетал он, когда Арсений закончил свой рассказ. — А где деньги?

— Какие деньги?

— Ну, как же… Выходит, мы за просто так мучились? И ни копейки не заработали?

— Да уж, — вздохнул Арсений. — Если так пойдет дальше, придется менять вывеску. Не сыскное агентство, а благотворительная организация.

— У этого Генки бабло, поди, есть… и Воропаев за записную книжку заплатит.

— Записную книжку Маруся решила вернуть ему безвозмездно. Шантажировать Генку не советую, не он, так я тебе шею сверну.

— За что?

— За то, чтоб не лез, куда не просят.

— Разобрались во всем, и слава богу, — сказала Раиса. — Лишь бы менты ко мне не цеплялись, а денег мне своих хватит.

— У меня своих нет, — жалобно сказал Витька и на Раису уставился. — Ну и ладно. На хлеб с маслом как-нибудь заработаю. Зато если б не это дело, мы б с Раисой Константиновной никогда не познакомились, — расплылся он в улыбке.

— О господи, — закатила она глаза.

— Мы, это… — начал Витька и запнулся. — Раиса обещала, что я у нее останусь.

Признаться, новость не укладывалась в голове, и я с сомнением посмотрела на подругу.

— Конечно, если б сказали, что умным надо идти налево, а красивым направо, Витька так бы и остался стоять на месте. Но я к нему успела привыкнуть. Пусть поживет, а там посмотрим.

— На самом деле мы любим друг друга, — заявил Витька, отчего я лишилась дара речи.

Зато Арсений обрадовался.

— Хорошая новость. Можем сыграть сразу две свадьбы.

— А что, по-моему, гениальная идея, — разулыбался Витька.

— Сам горжусь, — кивнул Арсений. — Маруся, надеюсь, ты помнишь, что обещала выйти за меня замуж?

— Надеюсь, ты не воспринял это всерьез? — передразнила я. Его лицо приобрело очень неприятное выражение.

— Вы оба, — кивнул он Раисе с Витькой. — Вон отсюда.

— Сеня, куда ж я пойду из своего-то дома? — ахнула Раиса, но под его взглядом попятилась и потащила за собой Витьку. — Пошли, несчастье мое, прогуляемся, переждем грозу. Маруся, — проходя мимо, зашипела она, — ты спятила.

Если честно, я тоже так думала, но соглашаться с ней не хотела. Как только за ними закрылась дверь, Арсений повернулся ко мне.

— Как я должен понимать твои слова?

— По-моему, я выразилась достаточно ясно, — пожала я плечами.

— А твое обещание?

— А что мне оставалось делать? Это был единственный способ…

Договорить я не успела, Арсений поднялся и подошел ко мне, а я испуганно замерла.

— Я ведь, кажется, предупреждал: если это твои обычные шуточки… — Тут он уставился в мои глаза и продолжил: — Что ж, надеюсь, тебе известно: трудно найти более опасного противника, чем отвергнутый любовник. Ну, вот, с этого дня у тебя нет ни любовника, ни друга. Попробуй еще хоть раз здесь появиться, и узнаешь, каково это — иметь такого врага, как я.

— Как бы мне не умереть от страха, — презрительно сказала я.

— Тебе еще представится такая возможность, — усмехнулся он и направился к выходу. Он шел и даже не повернулся ни разу. А потом захлопнул дверь.

Через пять минут она вновь открылась, а я самодовольно улыбнулась, недалеко же он ушел. Оказалось, что это вернулись Раиса с Витькой. Я закусила губу, боясь разреветься.

— Что ты натворила, — качая головой, сказала Раиса. — А я-то думала, ты его любишь.

— Он бабник, — сказала я себе в утешение.

— Сенечка — бабник? Да он святой. Только святой пять лет стал бы терпеть твои выкрутасы. Маруся…

— Замолчи! — прикрикнула я. — Утром я уезжаю. — И отправилась в гостевую спальню. Плюхнулась на кровать и отчаянно заревела. Чем дольше я твердила себе, что поступила правильно, тем большей дурой себя чувствовала. Заметалась по комнате, а потом в отчаянии схватилась за телефон. Больше всего на свете в тот момент я боялась, что Арсений не станет отвечать на мой звонок. Но он ответил.

— Ты далеко уехал? — спросила я.

— На другой конец света.

— А ты не мог бы вернуться?

— Не мог бы.

— Даже если я очень попрошу?

— Даже если очень попросишь.

— Тогда, может быть, я сама к тебе приеду?

— Попробуй. Но не уверен, что ты застанешь меня дома.

Дверь в квартиру была открыта. Я вошла и увидела Арсения. Он сидел на подоконнике и смотрел в окно. Конечно, он слышал, как я вошла, но не повернулся. Я приблизилась к нему.

— Когда ты уехал, — сказала тихо, — выяснилась пренеприятнейшая вещь. Оказывается, ты единственный мужчина на свете, которого я хотела бы видеть рядом.

— Сочувствую.

— Может, ты перестанешь злиться и скажешь, что любишь меня?

— Я тебя люблю, что дальше?

— Прости меня, пожалуйста, — пробормотала я, давясь слезами. Он вздохнул и протянул руку.

— Уже простил. Иди ко мне.

Я устроилась на его коленях, а он меня поцеловал.

— Наверное, я правда дура, — сказала я через некоторое время. — Но жить с тобой — все равно что сидеть на бочке с порохом. Эти твои девицы…

— Маруся, заткнись, пожалуйста, — взмолился он. — Ну, какие, к дьяволу, девицы? Я люблю тебя. Ты в состоянии это понять?

— Все мужчины так говорят…

— Хорошо. Даю слово: если когда-нибудь я посмотрю на другую женщину… то съем собственную шляпу.

— Да? Пожалуй, я упакую ее в красивую коробку и буду хранить до самой смерти.

Он вновь меня поцеловал, а я, отстранившись, спросила:

— Скажи, ты в самом деле мог бы видеть во мне врага?

— Мог бы, — кивнул он с усмешкой. — Врага, за которого не жаль отдать жизнь.