Дальний поход - Андрей Посняков

– Говоря по-вашему – пять тысяч душ.

– Да уж, не малый. Все колдуны живут?

– Нет, отче, – покачал головой колдун. – Я же вам говорил – настоящих колдунов не так уж и много. Кто-то ведовать немного умеет, кто-то мысли читать, кто-то зверям-птицам приказывать… У кого способности большие – те в доме молодых воинов под особым надзором, да с детства еще. В тринадцатое лето пора приходит детям становиться взрослыми – тем, у кого способности есть, надобно песок золотой намыть – столько, чтоб на статую мужского бога хватило, хотя бы на небольшую. Ну, у кого совсем мало – те вместе идут к кузнецам, в складчину. Золотоносные реки далеко, в зарослях, где всякой зубастой твари хватает. Вот и проверяется – колдун ты или нет! Не сумеешь с тварями справиться – сожрут.

– Да уж, – атаман задумчиво посмотрел вдаль. – Кудесником у вас не прикинешься. А золота на реках много?

– Настоящих колдунов мало – потому и хватает, – прищурил глаза Енко. – А так… кто его знает – много или мало? Никто ведь не считал. Вам, думаю, хватит… Хотя я бы не торопился взять и уйти. Острог бы оставил, людей… мало ли.

– Наверное, мы так и поступим. – Иван согласно кивнул. – А вы, уважаемый Енко, почему… Оп!

– Почему я вам все столь откровенно рассказываю? – с легкостью продолжил колдун. – Да потому что вы все уже и без меня знаете… и все, что вам нужно, узнаете – у вас пленницы, девы сир-тя… и жены сир-тя тоже имеются. Зачем же мне зря все скрывать? Тем более раз уж вы мне помогаете.

– Енко, – дождавшись, когда священник отойдет, Егоров понизил голос. – Вы сказали, что поставили на берегу обереги против людоедов и ящеров. Значит, ни тех, ни других мы там не встретим?

– Нет, – уверенно покивал колдун. – Времени уже много прошло. Менквы не такие тупые, как кажутся – если видят, что не пройти, зря ошиваться не будут, уйдут с берега вглубь, в тайгу, там им добычи хватит. Что же касается трехрогов – те да, безмозглы… но, думаю, от холода подохли давно.

– От холода? – атаман удивленно скинул брови.

– Это вам там тепло, – снова рассмеялся Енко. – А трехрогам, зубастым драконам, длинношеям и прочим – холодно, особенно когда ветер с моря подует. Не любят они холода, мрут как мухи.

– Это понятно, что мрут.

Поменяв курс, судно повернуло к берегу, и дальше казаки уже пошли на веслах, высматривая удобную для высадки бухту. Енко Малныче перебрался на нос, встал рядом с Маюни и каким-то молодым казаком, нетерпеливо раздувая ноздри. Юный остяк попятился, недружелюбно покосившись на колдуна, казак же деловито ткнул в воду шестом, проверяя, нет ли на пути камней да мелей. Проверил, потом быстро обернулся:

– А тут, похоже, можно причалить!

– Я тоже мыслю, что можно, – согласно кивнул кормщик. – Ты как, атамане?

Иван убрал за пояс подзорную трубу:

– Можно так можно. Причаливаем.

Струг осторожно ткнулся носом в песок, с кормы тотчас же сбросили якорь, а на мелководье, подняв тучу брызг, полетели сходни. Вокруг, по берегам небольшой мелководной бухты, густо росли кустарники и заросли карликовой березы, а примерно в полверсте от воды глухой стеной поднимался смешанный лес, согреваемый жаром колдовского солнца.

Чья-то проворная тень, выскочив из кустов, бросилась к стругу. Казаки схватились за копья и луки…

– Не надо стрелять! – выбежав на берег, Енко Малныче поднял вверх руку. – Это мой конь, Ноляко… Ноляко, Ноляко… к ноге, живо.

Пегатый звероящер, словно верный пес, подскочил к своему хозяину и, вытянув шею, ткнулся головой в бок.

– Смотри-ка, – смеялись ватажники. – И впрямь, лошаденка верная!

– Такая лошаденка, Ондрейко, тебя самого сожрет!

Иван подошел к гостю, улыбнулся:

– Прощаться будем, пора. С вами отец Амвросий пойдет, Афоня и еще пара воинов. Идти-то недалеко?

– Недалеко. – Колдун пристально вгляделся в лес и прислушался. – Думаю, по-вашему – версты три будет.

– А соглядатаев, стражников там нет?

– Зачем? Если есть сильные обереги.

Атаман недоверчиво покачал головой:

– В иных селениях мы и обереги, и дозорных встречали.

– Это потому, что там были слабые колдуны, – презрительно усмехнулся Енко. – Сами себе не верили. Ладно, спасибо за все!

Колдун галантно – словно истинный польский пан – поклонился, приложив руку к сердцу:

– Думаю, мы еще с вами свидимся ко всеобщей пользе.

Тоже поклонившись, Иван еще долго смотрел вслед колдуну с его пегатым «конем» и сопровождающими казаками, а когда те скрылись в лесу, обернулся к ватажникам. Те уже давно занимались делом – кто-то заготовлял дрова для костра, кто ловил рыбу, кто лазил по зарослям с луком – охотился.

– Почему ты его не убил, капитан? – подойдя, тихо поинтересовался Ганс Штраубе. – Я думаю, так было бы лучше.

– Хм… а ведь и верно! – Атаман задумчиво почесал шрам на виске почти у самого глаза – след давней стрелы, обычно нывший на непогоду и на беду.

Нынче не ныл, правда…

– Почему не убил? – негромко повторил Иван. – Знаешь, Ганс, честно сказать – как-то об этом даже и не подумал. Хм… еще и священника дал с пономарем…

Немец поправил свой щегольской берет, украшенный птичьими перьями:

– И мне гость наш подозрительным не казался, хотя и должен был бы… вот только сейчас… Заколдовал?

– Очень может быть! Черт… переживай теперь за своих. Может, послать за ними парней?

– А может, колдун тот нам еще и сгодится? – неожиданно предположил Штраубе. – Он ведь знатного рода – такое всегда чувствуется, в любой земле. А у любого благородного человека, имеющего права, всегда может существовать распря с другими благородными. За земли, за власть… за престол даже! И наш… как его?

– Енко Малныче…

– Наш господин Генрих Малнычефф наверняка захочет прибегнуть к нашей помощи – ведь он покуда изгой, а мы – сила.

Атаман громко расхохотался:

– Так он уже и попросил помощь. А мы – дали. Ну, будем надеяться, что все там кончится подобру.

– А я бы все-таки послал воинов!

– Так пошли. Хотя б полдюжины из своего десятка.

Идущее вслед за Енко и его грозным «конем» ватажники уже прошли, наверное, версты две, когда колун вдруг остановился, прислушался. Невдалеке, за темными вершинами елей, виднелись желтоватые липы, клены, осины, за ними поднимались к небу лиственницы, шевелили кронами буки и грабы, густой подлесок цеплялся за одежду, норовил залезть колючей веткой в глаза. Где-то рядом куковала кукушка, прямо над головой долбил кору дятел, а вот, поднявшись из кустов, пролетела какая-то крупная птица – пустельга? сойка? Бог весть.

– Мы почти пришли, – тихо промолвил колдун. – Теперь надо поискать оберег.

– И как мы его найдем? – Афоня перекрестился.

– Почувствуете. Будто кто-то хватает вас за ноги. А вообще-то – ищите укромные места.

Все пятеро растянулись небольшой цепью, обходя деревья и почти непроходимые заросли орешника, малины и чернотала. Оберег обнаружили достаточно быстро – Афоня первым углядел меж ветвями вербы большое заброшенное гнездо и сразу же почувствовал, как отнимаются ноги.

– Господи Иисусе, именем твоим реку! – послушник вытянул вперед крест.

Идущий рядом отец Амвросий перекрестился, нараспев читая молитву…

Не то чтоб очень уж легко стало продвигаться к гнезду – но уже вполне можно было. Отец Амвросий с Афоней считали, что подействовали их молитвы и святой крест, Енко же придерживался слегка иного мнения – и крест, и молитвы, и его собственное колдовство. Все разом!

Как бы то ни было, колдун все же ухватил ветки, нагнул, протягивая руку к гнезду… и торжествующе обернулся:

– Ну, так и есть! Вот он, оберег…

В гнезде лежала круглая облатка, вырезанная из плотного волчатника, с пришитой к ней распластанной высохшей жабой, на крови которой, по всей видимости, и было наложено заклятье.

– Да уж, всего-то лягушка! – Енко Малныче разочарованно свистнул. – Этак я б и один прошел. Не-ет… что-то здесь есть еще, что-то очень сильное… что?

– Ну что там? – поинтересовался священник. – Все аль нет?

– Еще немного поищем. – Колдун пригладил волосы и задумчиво почесал скулу. – Не может быть, чтоб такой простой оберег, не может. Тем более места здесь безлюдные, дозор невыгодно ставить, колдунов лишний раз посылать – тоже, все же не ближний свет. Не-ет, тут должно быть что-то посильнее, подолговечнее жабы.

– Так, может, вон там, за кленами – пень! – один из сопровождающих казаков показал рукою.

Енко быстро кивнул:

– А ну-ка, поглядим!

И снова налились тяжестью ноги! И снова – молитвы, и снова – выставленный вперед крест… А в результате – маленькая, распятая на пне, змейка… или даже уж. Да! Точно – уж, серый, с двумя желтыми пятнышками.

– Ну, уж, конечно, посильнее жабы, – тихо протянул колдун. – Но все же и этого мало. Или они просто количеством тут берут? Неосторожно, нет…

Отец Амвросий перекрестился и смачно сплюнул, стараясь попасть слюной на ужа: