Шато де Ригоберт - Николай Бершицкий

Николай Бершицкий

Шато де Ригоберт

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Н. Бершицкий, 2015

© ООО «Написано пером», 2015

Глава 1

Сентябрьский ветер гулко раздувал паруса драконьих кораблей. 876 год принес на волнах Сены крупный флот яростных северян. Их громкие веселые песни гнали, словно рога охотников перепуганную лису, войска Карла Лысого. По пути норманны огненным вихрем опустошали села и города, замки и монастыри, с их непреступными стенами, падали к ногам завоевателей. Народ, обложенный крупной данью короля и неумелый в бою – чего нельзя сказать о воителях севера – сдавался почти без сопротивления. Викинги быстро распространялись по Франции, порабощая ее население.

К 879 году, когда страну возглавили Карломан и Людовик, во Францию хлынули новые силы норманнов, перекинувшиеся на Нидерланды и Германию. Не ведали устали мечи и топоры северян, вскоре драккары с полосатыми парусами уже шли по Луаре откуда их войско ринулось к замку Амбуаз, павшему под неистовым натиском. Но, история, о которой пойдет повествование, начинается чуть позже…

Викинги стояли на реке Бигене, притоке Сонны. Довольные недавними победами, они расслабились, готовя наступление вглубь земель, а часть кораблей, должна была идти дальше по воде. Ярл Ярдар собирал свою дружину к походу по суше, с корабля выгрузили оружие и припасы. Поблизости находились поселения, которые можно было грабить, прежде чем добраться до укрепленных мест французов, так что пришлось брать больше людей, дабы унести и добычи больше, и с десяток оставить охранять драккар. Хотя норманны, в том числе и Ярдар, по прозвищу Каменный Лоб, не подозревали, что существует реальная опасность, и что она так близко. Грохот подходящей армии застиг скандинавов врасплох. День Святого Андрея выдался на редкость удачным для королей Карломана и Людовика, ведущих воинство франков. Конница ударила первой, смяв ошарашенных внезапной атакой викингов и отбросив их к воде. Спохватившись, северяне под ливнем стрел бросились в бой, громя и рубя. Многочисленная пехота франков пустила в ход копья, чтобы держать разъяренных противников на расстоянии, но те, перерубая древки, все равно прорывались. Силы были неравны и, несмотря на отвагу норманнов, строй их таял быстрее, чем снег теплым весенним днем. Франки зажали северян у кораблей, сражаясь уже по колено в воде. Ярл Ярдар до последнего держался в битве, израненный и окровавленный. Из его людей осталось двадцать пять человек.

Вдруг запылали суда, запаленные королевскими воинами. Огонь перескакивал большой колючей белкой с мачты на мачту, а потеря кораблей означала и потерю возможности отступить. Тогда ярл принял нелегкое решение: спасаться бегством, бросая товарищей – пусть сами решают свою судьбу.

«На борт!» – призвал он людей из личной дружины.

Прикрываемые стрелами и камнями защитников драккара, пятнадцать выживших людей Каменного Лба вскарабкались на судно и сразу приналегли на весла. Река залилась багровыми отсветами пожарищ и крови. Кто-то из викингов тоже сумел вырваться из окружения, однако таковых насчиталось немного. Ладья встала на течение и быстро понеслась неведомо куда. Черный дым маячил над берегом зловещей тучей, отмечая место кровопролитной сечи.

Корабль плыл три дня и три ночи. К исходу четвертого дня плавания, в ходе которого викинги опасались высаживаться, начали подходить к концу запасы пищи и воды. Воду удавалась зачерпывать из реки, перегибаясь через борт, но с едой ситуация обстояла намного хуже. Почти все было выгружено при сборе, а ловить рыбу не на что, да и нечем. Не прыгать же в реку и хватать ее голыми руками?

– Нужно сходить, – подытожил Ярдар, стоя на носу и обозревая выворачивающуюся из тумана блестящую, колышущуюся дорогу. – Дува, лезь-ка на мачту да осмотрись, нет ли сел поблизости? От франков мы должны были далеко уйти, все ж река нас несла.

Зоркий Дува Хеймдаллев Сын ловко вскарабкался на рею и, приложив ребро ладони к бровям, повертел головой.

– Да! Вижу деревню! – крикнул он, затем присмотрелся и добавил: – И замок!»

Сквозь голубоватый и какой-то нереальный, призрачный туман действительно показались очертания домов и крепости на холме в трех с половиной полетах стрелы от селения. Утомленные северяне направили ладью к крутому, поросшему камышом, берегу. Ближе к делу, запал начал разгораться в воинственных сердцах, спрыгнув на мелководье, отряд норманнов устремился к деревне. Хуторок был невелик, зато богат. Жители, точно не зная о вторжении скандинавов, абсолютно не готовились к обороне или хотя бы бегству. При виде разъяренных, изголодавшихся людей с оружием, они прижимались к стенам и поднимали руки. Ярловой дружине даже не захотелось их резать, слишком уж пассивно и смирно вели себя эти несчастные.

Всех согнали в центр села, а сами пошли по домам, пока селян стерегли. Брали в основном еду, на женщин сейчас времени не было. Ярдар решил лично поговорить с людьми из деревни. Сильно его беспокоил замок на холме.

– Кто ваш господин и почему он не защищает свои владения? – сурово спросил ярл у старосты.

Тот покосился на замок и покачал головой.

– Нет, сударь, у нас нет господина. Это имение пустует уже много лет. Старики из села, самые ветхие и седые, и те не помнят, когда в последний раз загорались факелы в окнах Шато де Ригоберт. Говорят, в его стенах сокрыты сокровища, накопленные прежними владельцами за сотни лет, но мы не решаемся ходить туда.

– Еще бы! Вы дрожите при встрече с настоящими мужчинами сильнее, чем камыши на берегах вашей речушки! – усмехнулся Ярдар.

– Мы не солдаты, – согласился староста. – Войны нас не касаются, и добрались до нас только сегодня. Но Шато де Ригоберт отпугивает нас – и не только нас – совсем по другим причинам. Бытует поверье, будто все, кто пожелает завладеть сокровищами Ригоберта, будут преданы проклятью и погибнут страшной смертью.

– Теперь ты знаешь, что для страшной смерти не обязательны проклятия, – недобро блеснул глазами ярл.

Шумной ватагой викинги, грабившие дома, привалили к центру. Одни тащили туго набитые съестными припасами, веревками и золотыми крестами, украденными из старенькой церквушки, тюки. Другие хохотали, хлопали девушек по попкам, грызли жареные ножки кур и окорока, пили пиво, нарытое в погребах. Молчаливым и угрюмым оставался один седовласый Магнус, именуемый также Троллем. Даже бравые дружинники ярла опасались Магнуса, держались поодаль от него и не дергали без острой надобности.

– Ну, что? Будем жечь? – безразлично спросил Тролль Ярдара, поглядывая исподлобья серыми, точно могильная плита, глазами.

– Постой! К Ниддхеггу в пасть эту дыру! У меня тут идея получше наклюнулась. Вон видишь, замок-то? Надо бы нам его занять, укрепить и отослать людей к ярлам за подмогой. За такими стенами мы год проживем, собирая дань с этих доходяг. Так что гоните скот, внутри всем места хватит! Девять лучших воинов пойдут со мной, остальные – соберут припасов и на ладью. Гребите назад по этому берегу, ищите основной флот да к нам ведите. А я, пожалуй, здесь приживусь… Если про сокровища тот пес не наврал, – тихо прибавил он.

Викинги согнали пять коров, десяток свиней да овец. С ярлом отправился Магнус – человек крупный, суровый и невероятно сильный. При солидном возрасте он мог уложить двоих юношей в кулачном бою зараз. Немало денег Магнус поднял, на спор вызывая на поединок доверчивых, подвыпивших сородичей и чужеземцев. Сидит, вроде, старик в мешковатой одежде, высокий-то высокий, да на вид дряхлый совсем. А скинет тряпье – тролль троллем. Кулаки, что молоты бьют. Говаривали, что он колдун и берсеркер, дескать, железо его не берет, мечи в бою словно тупятся, как по нему ударяют. Без Магнуса Ярдар Каменный Лоб в походы не отправлялся. Вторым вызвался Дува Хеймдаллев Сын, прозванный в честь сторожа Бивреста за небывало зоркие глаза. Он прихватил с собою верный ясеневый лук, из которого разил без промаха с большого расстояния, и колчан с тридцатью стрелами. Еще там были братья Ульв и Бергфинн Олавсоны, молодые, горячие и сильные воины, с ранних лет ходящие в походы и снискавшие славу в десятках битв и Блакари Воронье Перо, получивший свое имя из-за черных волос. По этой же причине многие побаивались Блакари, а поскольку он был еще и кузнецом, на редкость умелым, то люди почитали его за сильного колдуна. Выкованное им оружие считали заговоренным. Ярдар лично заказал ему свой меч Кнуз. Шестым назвался Гисли Толстый, веселый с друзьями и свирепый с врагами. При нем всегда был топор и увесистая дубина, обитая железными кольцами с шипами. Низкий хохот Гисли слышен был за милю, любил он пиво покрепче и кусок мяса потолще. Любой пир, где появлялся Гисли Толстый, был весел и непременно заканчивался дракой. Не мог не идти с ярлом его родич Офрид Кровоглазый, высокий, длинноволосый и с налитыми кровью глазами, даже когда он был спокоен. С Офридом в военном деле мало кто спорил, он мог легко драться двумя мечами и метать дротики с обеих рук. Не всякий обладал таким искусством, разве что Ярдар мог похвастаться тем же. Последние двое были Эгиль Хитрый и Торгрим Кривой. Оба не выделялись особенно, зато были верны ярлу. Эгиль, правда, жаден был сверх меры, но поскольку честно делил добычу со своими, его не трогали и не порицали.