Франкенштейн: Мертвый город - Дин Кунц

Как Карсон и ожидала, пятнадцатилетний Фарли Сэмплз оказал большую помощь в убеждении Всадников в том, что их враги не обязательно пришли с другой планеты, что нанотехнологии были реальностью и стремительно развивающейся сферой в нашем мире. Его восхищение наукой и научной фантастикой оказалось заразным, его уважительные манеры позволили взрослым получать от него знания без преуменьшения их значения, и он перенял кое-что от хорошего языка романов Роберта Хайнлайна, которые так любил.

Больше, чем лицензии частных сыщиков Карсон и Майкла, больше, чем их недействительные удостоверения отдела убийств Полицейского Департамента Нового Орлеана, авторитета им добавляло их оружие. Всадники почитали оружие почти так же сильно, как любили Иисуса. Их впечатлили «СИГ Сауэр П226 Экс-Сикс» Карсон и Майкла с 19-зарядными магазинами, но особенно дробовики, стреляющие пулями, «Эрбен Снайпер».

Несмотря на то, что Карсон подтвердила за кухонным столом, что может постоять за себя в армрестлинге с мужчиной с весом в полтора раза больше ее, то, что она могла стрелять из этого ужасного дробовика, не опрокидываясь на пол отдачей, вызывало некоторые сомнения. Среди Всадников-скептиков не было женщин.

Когда Карсон встала из-за стола после напряженного сражения за ничью с мужчиной по имени Гленн Ботайн, работавшим на полную ставку механиком и по совместительству заводчиком пони, он сказал:

— Спасибо, мэм, за урок скромности. Как бывшие полицейские, что бы вы сейчас с вашим мужем посоветовали здесь сделать из того, что мы не делаем?

— Вместо того, чтобы просто готовиться защищать это место, вам нужно обойти дверь за дверью всех соседей, — сказал Майкл, — предупредить как можно больше людей. У вас есть видео на сотовом телефоне. Вы местные. Они вам поверят. Создать гарнизон, состоящий из целого квартала и защищать его, отступив к отдельным домам только в том случае, если не сможем удержать больший периметр.

Карсон подумала о своем брате Арни, маленьком скауте в Сан-Франциско, находящемся сейчас в безопасности — возможно, ненадолго — и спросила:

— Сколько у вас здесь детей?

Женщины посовещались и быстро установили, что среди сорока четырех Всадников в доме Сэмплзов было семь подростков и двенадцать маленьких детей. Восемьдесят — некоторые другие Всадники, которые либо ушли к своим частным домам или, как эти люди, собрались в одном или двух других, более приспособленных к защите помещениях где-то в других районах Рэйнбоу Фоллс.

— Создать гарнизон из всего квартала с позициями для отступления — хорошая идея, — сказала Карсон. — Но, думаю, мы также должны вывести двенадцать самых маленьких детей за пределы города, в защищенный дом, просто на случай, если все здесь пойдет плохо.

Внезапный страх среди Всадников был осязаемым. Они знали — то, что она предлагает — правильно, но они не хотели разлучаться со своими детьми.

Гленн Ботайн сказал:

— Но как? Оба шоссе из города заблокированы. Возможно, мы сможем заполучить сколько-то снегоходов. Но один взрослый может вывезти только одного ребенка зараз. Это займет либо всю ночь, либо караван будет настолько большим, что привлечет внимание, которое нам не нужно.

Карсон ответила:

— Возможно, есть способ.

Глава 21

В подвале «Мемориальной больницы» репликант Джона Марца, полицейского Рэйнбоу Фоллс и мужа члена местного отделения «Общества красных шляп»[43], получал большое удовольствие от массового убийства. Он был свидетелем убийства и переработки десятков людей, но, тем не менее, ему не было скучно. Он даже наслаждался каждым новым убийством больше, чем предыдущим.

Членам коммуны не даровалась свобода воли. Они не обладали способностью к какому-либо роду сексуальной активности. Они были разработаны не давать оценок музыке и изобразительному искусству, потому что подобные интересы были преградой эффективному функционированию. Но в интересах мотивации к выполнению их миссии с энтузиазмом они были запрограммированы получать огромное удовольствие от разрушения каждого жалкого, загрязняющего мир, имеющего большое самомнение, жрущего, алчного человека.

В случае Джона Марца удовольствие возросло до чего-то похожего на наслаждение, и каждое убийство, свидетелем которого он был, удовлетворяло его больше предыдущего. Геноцид, казалось, вызывал привыкание.

Еще четверо пациентов были доставлены в эту подвальную комнату без мебели под предлогом того, что им необходимо сдать образцы крови, чтобы убедиться, что они не заразились неустановленным токсическим веществом, предположительно случайно выпущенном в здании. Эти четверо были в инвалидных колясках, три женщины и один мужчина, но только две из трех женщин были настолько больны, что не могли ходить.

Репликант медсестры Джинджер Ньюбери была поставлена в помощь Джону Марцу для управления пациентами. Управлять этими людьми было невообразимо весело.

Также было казнено множество посетителей больницы. Им нельзя было позволить уйти после того, как они пришли и обнаружили, что друзья и любимые пропали из своих комнат. Из-за того, что посетители не были больными, ими было управлять сложнее, чем пациентами, поэтому у Джона была полицейская дубинка, а у медсестры Ньюбери был «Тазер»[44], прикрепленный за ремень униформы, под белым пуловером-кардиганом.

На подвальном этаже были заняты три Строителя, сначала расщепляя своих жертв на множество составных молекул, а затем используя эти ресурсы для создания следующего поколения созревающих Строителей в подвешенных коконах. Строители создавали только других Строителей; Члены коммуны штамповались и программировались только в лабораториях Улья.

Несколько комнат были сейчас заполнены коконами, которые свисали с потолка, и их вид доставлял Джону Марцу крайнее удовольствие. Созревание требовало не менее двенадцати часов, но не более тридцати шести. Когда появятся новые Строители, вскормленные на более бесполезных людях, и создастся еще больше представителей их трудолюбивого вида, их число возрастет геометрически. В течение недели они распространятся по другим городам при поддержке групп из Членов коммуны, и к тому времени станут неодолимой силой, стремительно растущей армией совершенных смертоносных биологических машин, нанотечение смерти.

Одетые в пижамы пациенты в инвалидных колясках выражали беспокойство и замешательство с той плаксивостью, которая была признаком человечности, но медсестра Ньюбери нянчилась с ними, и это выглядело как искреннее сострадание, пока не прибыл Строитель. Этот был молодой женщиной, сконструированной по самым высоким стандартам человеческой красоты. Независимо от того, выглядел ли Строитель как мужчина или как женщина, он всегда был изготовлен настолько изумительным, что люди, являющиеся его потенциальными жертвами, были с первого взгляда очарованы им.