Штрафной удар сердца - Алекс Винтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Погоди, – остановила меня Агата. – У Лаврентьева наверняка есть дети. Ты проверял?
– В первую очередь, – кивнул я. – Мимо кассы. Смотрел личное дело: сына Лаврентьева зовут Андрей, еще точнее, Эндрю. Он и его покойная мать были гражданами США, потом сынок принял российское подданство. Я тебе говорил, что жена Лаврентьева погибла в аварии несколько лет назад?
– Понятно, – мрачно сказала Агата. – Но ты узнай на всякий случай, не сидит ли он у нас под боком. Чем дольше я думаю об этом деле, тем больше у меня мыслей, что все затевалось ради ограбления, а Романов был его организатором, и они что-то там не поделили.
– И кто был в банде? Все семеро?
– Не уверена, – задумчиво сказала Агата. – Романов, наверняка Сомов, иначе чего бы он прятался, если не замешан в ограблении или убийстве. Наверняка этот Денис, пропади он пропадом. Девиц пригласили, чтобы они в случае неудачи подтвердили, что все неотлучно были в бассейне. Ну, может, кто-то из девушек тоже связан, хотя я ничего уже не знаю, может, они все тут ни при чем. Я бы на Кротову поставила, она самая дерзкая. Хотя Балуева тоже темная лошадка. И мы еще не беседовали с Ереминой.
– Серебрякову ты исключила?
– Ей есть что терять, в отличие от остальных. Она из обеспеченной семьи, вряд ли впечатлилась бы бриллиантами Торадзе… Хотя… Черт, я даже ее не могу исключить! Эта компашка явно находится в более тесных отношениях, чем хочет показать. Каждый мог выйти из бассейна, добежать до кабинета Торадзе и выпотрошить сейф.
– Тема какая-то мутная, – заметил я. – И неправдоподобная. Если предположить, что грабили директрису парни, проще было вообще не брать баб на дело. Об ограблении бы рано или поздно стало известно, а тут о веселой ночке знает уйма народа. Кто-нибудь бы сопоставил факты, что из бассейна через коридор можно попасть в соседнее здание, и тогда весь план накрылся бы. Это же риск. Кто-то из них мог проболтаться, начать задавать вопросы, шантажировать, в конце концов.
– Но ты не веришь, что убийство и ограбление – случайное совпадение? – прищурилась Агата.
– Не верю, – сказал я. – Слишком много вводных. Но и сбросить со счетов эту версию не могу. Мы ведь не видели бриллиантов, не считали пропавших денег, – обо всем этом нам известно только со слов Торадзе. С приема она вернулась поздно, никто не видел ее в украшениях, даже секретарша. А если не было ни камней, ни денег? Она пытается прикрыть ограблением смерть Романова? Зачем?
– Проникший в спорткомплекс сторонний грабитель, что попутно убил хоккеиста, выглядит лучше, чем убийство хоккеиста ревнивой спортсменкой, будущей чемпионкой фигурного катания, – ответила Агата. – Предположим, Торадзе знает то, чего не знаем мы. Ну, вдруг любая из ее фигуристочек, например, Серебрякова, на которую делают самые большие ставки, прискакала к ней в ночи с признанием. Торадзе в ужасе, девчонку надо спасать. И тут в голову приходит мысль инсценировать ограбление. Она разыгрывает перед нами комедию, ужасается, что ее обнесли, а цацки спокойно лежат дома. Мы ищем неизвестного грабителя, затем закрываем дело, как висяк, и все счастливы, кроме нас, потому что мы точно схлопочем выговор и лишимся премии. Серебрякова поедет на Олимпиаду, Торадзе сдаст брюлики в комиссионку и на вырученные деньги купит себе «Ламборгини Диабло»… Фомин, что ты ржешь?
– Прости, я заслушался, – сконфузился я. – Очень складно излагаешь. У тебя очень хорошо выходит обвинять вообще всех. Гораздо хуже с доказательствами.
– Для этого у меня есть ты, – съязвила она. – Чего расселся? Иди, ищи Сомова и таинственного Дениса.
Я поднялся. В этот момент у Агаты зазвонил телефон. Она поглядела на экран, и ее лицо моментально съежилось. Выдохнув, она взяла мобильный, махнула мне рукой, мол, выметайся. Я пошел к дверям. И, уже закрывая их, услышал ее преувеличенно бодрый голос:
– Привет, пап, ну как ты там?
Тогда
Торжественная часть уже отгремела. Героиня вечера Софико Торадзе приняла поздравления с днем рождения, и теперь, когда гости могли расслабиться и перейти к более неформальному общению, а ведущий с надрывом в севшем за вечер голосе приглашал на сцену то одного, то другого артиста, Елена выскальзывает из зала ресторана подышать, но не идет вниз, к выходу. Вместо этого она поднимается на этаж выше, на большую террасу, где тоже многолюдно, но хотя бы не грохочет музыка и царит полумрак. Внизу все дорого-богато, впрочем, как обычно, Торадзе не скупится на корпоративные мероприятия, для миллиардерши это мелочи. Все близкие люди, ученики, пул избранных, приближенных к телу журналистов здесь.
Елена садится прямо на лестницу, задрав вечернее платье до колен. Рядом Антон, который тоже оказался приглашен, как лучший игрок сезона. Где-то внизу привычно окучивает спонсоров его тренер, а вот Димки Сомова нет, его такой чести не удостоили. Там же под забойные хиты отплясывают Таня и Алекс, возможно, не успевшие заметить, что подруга ускользнула из поля зрения, оставив зияющую дыру в их общем биополе.
Но Елена не хочет думать о подругах, ей до них нет никакого дела. Вместо этого она рассматривает Антона, стараясь делать это не слишком открыто, а он вроде бы слегка смущен и вовсе не похож на рокового красавца, по которому сохнут все девчонки. Он настолько близко, что Елена чувствует острый мускусный запах его тела, перебитый дорогим парфюмом. Этот роскошный парень совершенно не похож ни на кого из тех, кто встречался в ее жизни. Он просто наполнен жизненной силой, как батарейка, и она едва сдерживает себя, чтобы не потрогать его кончиками пальцев. Чтобы побороть искушение, она прячет руку и слегка закусывает губу до легкой, приятной боли. В животе что-то пылает и слегка тянет. Ей кажется, что вся ее кожа раскалена.
Она думает, что им не следовало танцевать два этих томных танца – искры, что пронзили обоих, сплелись в единый огненный хоровод. Не надо было прикасаться друг к другу, потому что теперь все полетело кувырком, а вздыбившийся мир уже не вернется в прежние рамки. Но ей и не хочется возвращать все на круги своя.
– Это было… – начинает Антон.
– Странно, – подхватывает Елена, и оба невесело смеются. Надо же, в двадцать первом веке, веке высоких технологий, быстрых свиданий и ни к чему не обязывающего секса осталось место таким вот моментам. Описать произошедшее им не под силу.
– Я на тебя все время смотрел, – признается Антон и берет ее руку. –
