Сумеречный город - Тара Сим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но как нам в этой ситуации помогут заклинатели? – спросил Данте.
– Мы поделились определенными отрывками исследований Марко Риччи с одной заинтересованной группой, – сказал Леззаро. – Они должны будут еще больше ослабить барьеры. Проводя заклинание, они перекачают некоторое количество скопившейся у барьеров энергии. К наступлению Ночи богов барьеры станут самыми слабыми за все пятьсот лет их существования.
– И что тогда? – с напором спросил Данте. – Ритуал Ночи богов проводят дома́, а не какие-то заклинатели, или я не прав?
– Прав, – ответила за прелата Камилла. – Поэтому мы и решили вам открыться. Если все пойдет по плану и мы убедим другие дома пойти на сотрудничество, мы сможем воспроизвести настоящий первоначальный ритуал.
– И используем его для того, чтобы снять Запечатывание, – тихо добавил Леззаро.
У Данте все поплыло перед глазами, стены в комнате начали раскачиваться. Он посмотрел вниз на раскрытую книгу и почувствовал до зубовного скрежета знакомый голод. Он хотел знать больше. Он хотел знать все.
Во рту так пересохло, что он не мог произнести ни слова, и тогда Таисия продолжила разговор за брата:
– И как с этим всем связана некромантия?
Леззаро сцепил руки.
– Вызывать духов – не идеальный вариант, но он гораздо лучше, чем вызов демонов.
– А если они решат, что их действия ни к чему не приводят, и захотят призвать демонов?
– Я могу лишь надеяться, что этого не случится. У заклинателей всегда была одна цель – открыть барьер в Мортри. Если у них не получится ее достичь, я проинформирую их о том, что их усилия не будут напрасными, если мы сможем провести ритуал.
– Но они причиняли вред людям. Король считает, что они мятежники.
– Это было… – Леззаро скривился, – действительно прискорбно. Так как Нексус лежит на разорванных путях в другие миры, я подумал, что наилучших результатов можно достичь, проведя ритуал в центре города, который равноудален от всех базилик и их порталов. Увы, его величество посчитал, что это будет угрозой.
– Ну, тут-то он точно прав, – пробормотала Камилла.
Данте наконец смог стряхнуть оцепенение.
– О чем вы? – спросил он Камиллу. – Как вы вообще можете повлиять на все это?
Камилла улыбнулась, а Леззаро скромно кашлянул.
– Похоже, наш дорогой прелат считает, что наш Святой Король не такой уж святой, каким его некоторые считают, – сказала Камилла. – И Ваеге было бы лучше без него.
– Это довольно грубый пересказ, но в целом да, – вздохнув, признал Леззаро. – Я не желаю нездоровья королю и не хочу, чтобы заклинатели причинили ему какой-либо вред. Однако я искренне полагаю, что, если мы считаем правителей непогрешимыми – отмеченными богами и, следовательно, святыми, – мы будем продолжать этот затянувшийся и опасный для нас самих прецедент. Одно дело демонстрировать свою преданность богам, и другое – посвятить жизнь своему народу.
Данте, глянув на ошеломленную сестру, понял, что буквально смотрит на свое отражение и тоже после услышанного не в силах произнести ни слова.
– Мы поняли, что наши взгляды совпадают, – просто сказала Камилла, – и с тех пор действуем сообща. Мы не представляли, как именно преподнести домам идею с проведением ритуала, но, к счастью для нас, вы сами об этом и позаботитесь.
Данте позволил Ноксу извиваться между пальцами правой руки.
– В ритуале Ночи богов участвуют представители всех домов, они приглашают богов войти в их тела.
Леззаро коротко кивнул.
– Я сделаю это.
– Что? – Таисия развернулась и встала перед братом. – Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Ты говоришь, что хочешь предложить себя Никсу, богу, который оставил нас.
– Хочешь сама попробовать?
Таисия скривилась.
– Я не вижу других вариантов. Главы домов не думают о жизнеустойчивости, они думают о власти и о том, как доказать, что их дом важнее других. Мать старается изо всех сил, но все знают, что король скорее прислушается к своим советникам и станет пополнять казну.
А когда надо было выбирать, какой дом у него в фаворитах, на первом месте всегда оказывался дом Мардова. Аделу не интересовали новые методы правления, и Варена Кира тоже.
– Отец с матерью желают Ваеге добра, но, если у нас все получится, – сказал Данте, – мы не сможем их вовлечь. Наследники должны будут взять все в свои руки. Если мы будем сотрудничать и проведем ритуал Ночи богов, это наверняка приведет к снятию Запечатывания. Восстановятся связи между всеми четырьмя мирами. Появятся рычаги влияния на короля, можно будет упразднить монархию и установить новый порядок.
– И все равно – это заклинание, – напомнила Таисия. – Ты знаешь, что заклинания запрещены законом?
– Как будто тебя это когда-нибудь останавливало.
– Меня не волнует, что случится со мной, меня волнует, что случится с тобой.
– Если позволите, – негромким голосом вмешался Леззаро. – Это рискованно, но без риска не обойтись. Если упустим свой шанс, у нас не будет в запасе еще ста лет. Насколько деградирует наш мир за это время? А мы-то сами где будем?
Данте напрягся.
Да, это было рискованно, но он должен был взять этот риск на себя. И не только как наследник, а потому, что был рожден в привилегированной и наделенной властью семье, и, в конечном счете, это потеряло бы свою ценность, если бы он не использовал свои преимущества во благо тех, кто родился без них.
Пока что боги отказывались с ним говорить. Но он обязательно найдет способ быть услышанным.
VII
Нексус был спланирован как четырехконечная звезда, каждый луч венчала базилика, посвященная одному богу и одному миру. Прихожанами базилик Никса и Фоса были по большей части беженцы из иных миров, а в базилике Тханы в основном служили священники, находящиеся под опекой дома Вакара.
Но в мире Витае главным божеством всегда оставалась Дейя – богиня жизни, мать всех элементов и основательница рода Анжелики.
Во времена, когда Ваега была всего лишь страной бескрайних лесов, ею правил Обезглавленный Король. Он начал войну с Паритви и посылал за Арастрское море своих мародеров, чтобы они разоряли и грабили прибрежные поселения Азуны и Кардики и даже заходили в Сарнайские степи, где угоняли ценных лошадей и убивали табунщиков. Старшего сына король воспитывал как наследника престола, а младшего, Августина, отослал в базилику Дейи, чтобы тот стал священником.
Августин, надеясь, что его благочестие станет противовесом отцовской жестокости, с готовностью принял служение. Он совсем не ожидал, что однажды ночью