Катастрофа Московского царства - Сергей Юрьевич Шокарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Восточное направление также занимает важное место в политике Годунова. Оживляются связи с Персией. Еще будучи правителем, Годунов стремился содействовать заключению союза между шахом Аббасом и римским папой и западными монархами, направленного против Турции. В 1599 году в Москву прибыло персидское посольство, участник которого Орудж-бек Баят (Дон Хуан Персидский) оставил описание русской столицы. А в 1603 году в Персию была послана русская миссия князя А. Ф. Жирового-Засекина. В Оружейной палате хранится богато украшенный трон, подаренный шахом царю Борису. Это невысокое (90 см) сиденье, оклеенное чеканными золотыми пластинами и богато инкрустированное рубинами, турмалинами, бирюзой и жемчугом.
Но отношения с Персией обострились из‐за вмешательства России в грузинские дела. В 1603 году кахетинский царь Александр II обратился к царю с просьбой о помощи и подданстве. В Грузию выехало посольство М. И. Татищева, который также должен был сыскать (и нашел) невесту для царевича Федора и жениха для царевны Ксении среди местных монархов. За год до этого «учинился» «под высокою рукой» царя Бориса Федоровича один из правителей Тарковского шамхальства Андий-шамхал. Активность России на Кавказе угрожала интересам Персии и Турции, обе державы вели жестокую борьбу за этот регион. Попытка России укрепиться в Дагестане вооруженной рукой привела к катастрофе: отряд воеводы И. М. Бутурлина (более 7 тысяч человек) был вырезан горцами при попытке отступления весной 1605 года. К изгнанию русских из Дагестана был причастен и турецкий султан. В это время умер Борис Годунов, пришел к власти Лжедмитрий, и русская дипломатия надолго забыла про Кавказ.
Другой сферой особого интереса Бориса Годунова было строительство и украшение храмов. До наших дней сохранились церкви Спаса Преображения (первоначально освящена во имя Троицы) в Вяземах, Троицы в Хорошево, Богоявления в селе Красном на Волге, Малый собор Донского монастыря, выстроенные по заказу и на средства бояр Годуновых, Дмитрия Ивановича и Бориса Федоровича.
Достигнув престола, Борис Федорович задумал масштабный архитектурный проект – возведение копии храма Гроба Господня в Московском Кремле. В русских источниках это сооружение именуется «Святая святых». Историк и искусствовед А. Л. Баталов указывает, что этот проект был тесно связан с венчанием на царство Бориса, который первым из русских государей получил венец из рук патриарха, тем самым уподобившись византийским императорам. «Идея построения вселенской святыни придает целостность создаваемой модели Российского государства как последнего и единственного православного царства», – пишет историк. Одновременно с этим на Красной площади было оформлено Лобное место, символ евангельской Голгофы. «Того же году зделано Лобное место каменное, резана, двери – решетки железные», – сообщает «Пискаревский летописец».
Для «Святая святых» были изготовлены Гроб Господень и золотая плащаница, отлиты (по сообщению современников, из золота) фигуры Иисуса Христа, архангела Гавриила и двенадцати апостолов. Эти работы начались в 1599 году, но строительство «Святая святых» не было завершено из‐за начавшейся войны и смерти царя. Богатое убранство, предназначенное для храма, было разграблено в Смутное время.
Зато сохранилась торжественная надпись 1600 года на третьем ярусе колокольни Ивана Великого, надстроенном при Годунове:
Изволением святыя Троицы повелением великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича всея Руси самодержца и сына его благоверного великого государя царевича князя Федора Борисовича всея Руси сий храм совершен и позлащен во второе лето государства их [7]108 (в 1600-м. – С. Ш.)».
Не только Борис Федорович, но и члены его семьи и родственники были ценителями высокого искусства, знатоками, благотворителями, интеллектуалами. Искусствоведы выделяют особую годуновскую школу в архитектуре и изобразительном искусстве, образцы которой создавались по заказам представителей этой семьи.
Ктиторская деятельность Годунова до и после его царского венчания, а также его родни (особенно дяди Д. И. Годунова) была поистине колоссальной. Троице-Сергиев монастырь был буквально осыпан дарами: золотой оклад, жемчужная пелена, серебряные киот и подсвечник к иконе «Троица» Андрея Рублева, «сосуды золотые», медное и стеклянное паникадила, иконы в драгоценных окладах, шапка архимандричья, колокола-благовестники «Лебедь» (10,2 тонны) и «Годуновский» («Цареборисовский»), не сохранившийся до нашего времени (29,6 тонны)… Сам царь принял участие в церемонии встречи гигантского колокола в Троице-Сергиевом монастыре. Как боярин Борис Федорович пожертвовал в обитель 1320 рублей, а как царь еще 1500. Можно уверенно говорить, что «жертвователь» – еще одна сторона натуры Годунова.
Опала на Романовых
В первые успешные годы отношения царя Бориса с Боярской думой были вполне благополучными. Новый государь значительно расширил состав Думы, пожаловав в нее новых членов, в том числе из знатнейших княжеских фамилий. Перелом наступил в 1600 году. Историки связывают его с ухудшением здоровья царя. Вероятно, Борису пришлось задуматься о том, с чем может столкнуться его юный преемник. В результате произошли новая зачистка Думы и разгром возможных противников царевича Федора – бояр Романовых.
Тревожные звонки для этого многочисленного клана начались в 1599 году с местнических поражений: на князя И. В. Сицкого, шурина Ф. Н. Романова, бил челом второй воевода О. Т. Плещеев и получил «невместную грамоту». В том же году князь Б. К. Черкасский, другой шурин того же Федора Никитича, потерпел унизительное поражение от племянника В. К. Черкасского. В 1600 году князь Ф. А. Ноготков взял реванш в споре с Романовыми: он был признан «местами больши» не только Александра Никитича, но даже его деда Романа Юрьевича. В том же году попали в опалу князья Шестуновы (князь Федор Дмитриевич и его брат Владимир; супругой князя Ф. Д. Шестунова была двоюродная сестра Федора Романова). Таким образом, неприятности сыпались на Романовых и их родню одна за другой, а осенью 1600 года грянула буря.
Удар был нанесен через боярина Александра Никитича Романова. Его казначей, Второй Бартенев, подложил в казну своего господина некие «коренья», которые должны были свидетельствовать о намерении «извести» царя Бориса. К следствию привлекли и других братьев – Федора, Михаила, Василия и Ивана. Попали в опалу и ближние родичи Романовых – князья Б. К. и И. Б. Черкасские, И. В. Сицкий и другие Сицкие, А. А. Репнин, В. Д. Шестунов, а также Ф. И. Шереметев, Б. И. Долматов-Карпов, позднее – за сочувствие к Романовым – в Сибири оказались думный дворянин Е. М. Пушкин и его однородцы.
