Маленький книжный магазинчик в Тегеране - Марьян Камали
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я извиняюсь, Ройя-ханум, но мне нужно заполнить бланки заказов. У меня инвентаризация, – сказал господин Фахри, когда ушел последний покупатель.
– Конечно. – Его прямота застигла ее врасплох, но может, он просто был слишком занят. – Я просто подумала, нет ли у вас… чего-нибудь для меня?
Звякнул колокольчик, и они оглянулись на дверь. Какая-то женщина быстро повернулась к ним спиной, и Ройя не видела ее лица.
Господин Фахри, казалось, онемел от неожиданности.
– Подождите минутку, – рассеянно сказал он Ройе.
Он скрылся в подсобке и пробыл там дольше обычного. Наконец вернулся с конвертом. Ройя испугалась – ведь он не спрятал его в книге. В руках господина Фахри конверт выглядел беззащитным и опасным. Она пожалела, что книготорговец не убрал его в книгу.
Он словно прочел ее мысли.
– Когда тут никого нет, я могу просто отдать вам письмо. Сейчас его можно не прятать.
Ройя посмотрела по сторонам. Женщины нигде не было видно.
– Ой, – сказала она. – Я просто подумала, что… ну, не важно. Спасибо.
Она взялась за конверт, но господин Фахри крепко держал его. На секунду Ройе показалось, что он передумал, и она решила, что, может, в дверь незаметно вошел полицейский, или та женщина, которую она только что видела, или, может, из-за полок внезапно появился подозрительный незнакомец.
– Господин Фахри?
Он с тревогой поглядел на нее, но разжал пальцы.
– Ступайте, Ройя-ханум. Ступайте. Но только… – Он шумно вздохнул. – Пожалуйста, будьте осторожной.
– Конечно, – сказала Ройя, озадаченная его тоном.
* * *
Письмо было кратким, но в нем было все.
«Я больше не могу выносить это. Я возвращаюсь. Я все тебе объясню. Пожалуйста, прости меня, Ройя-джан. Я знаю, что тебе было нелегко. Я не хочу, чтобы мы снова разлучились. Я не могу дождаться, когда буду с тобой, по-настоящему буду с тобой. Знаю, свадьба запланирована на конец лета. Знаю, что твоя мать готовится к ней. Но я хочу предложить тебе вот что. Ты пойдешь со мной в отдел браков и разводов? Мы совершим там короткую официальную церемонию и станем законными супругами. Для меня это будет огромным счастьем. Если ты согласна, пожалуйста, напиши мне и отдай письмо г-ну Ф. как можно скорее. Мы поженимся, я обещаю тебе, любовь моя. Жди меня на площади Сепах, в центре, через неделю после сегодняшнего дня. Это будет среда, 28-е мордад[3]. В полдень. Или чуть позже, если не успеешь. Мы встретимся там и раз и навсегда будем вместе. Радость близкой встречи поможет мне прожить эти дни.
В надежде снова увидеть тебя – очень скоро!
Ты любовь моя.
Бахман».
12. 1953, 19 августа. Государственный переворот
В ночь на 15 августа 1953 года полковник Насири и его соратники, офицеры шахской гвардии, явились к дому премьер-министра Мосаддыка с указом шаха о его аресте и смещении. Однако, как Ройя узнала впоследствии, Мосаддык заранее знал об этих планах и был готов ответить на них. Полковник Насири был арестован и объявлен предателем. На следующее утро Баба, всегда слушавший «Радио Тегерана» ровно в шесть часов утра, даже стукнул по приемнику, потому что он молчал. Наконец, часом позже, дом наполнили громкие звуки военных маршей. Вероятно, Баба включил полную громкость, надеясь хоть что-нибудь услышать. Диктор сообщил стране о предательской попытке переворота. Потом выступил сам премьер-министр Мосаддык; он объяснил, что шах и иностранные державы пытались совершить государственный переворот, но проиграли. В стране все нормально. После этой новости Баба не мог прийти в себя целых пятнадцать минут.
– Все в порядке, Баба. У них ничего не вышло, – заверила его Ройя.
– Мне просто не верится, что они решились на такой шаг, – заявил помрачневший Баба.
– Но их планы провалились. Мосаддык в безопасности. Все скоро наладится, – сказала Ройя, успокаивая отца, а заодно и себя. Через несколько дней она увидится с Бахманом, и все будет хорошо.
В новостях они услышали, что шах с женой ночью улетел на самолете в Багдад.
Баба был в ярости.
– Какой позор! Он пытался свергнуть замечательного премьер-министра, а потом сбежал, когда ничего не получилось! Вот что бывает, когда ты позволяешь алчным империалистическим странам диктовать тебе условия. За этим стоят британцы, попомни мои слова. Возможно, и американцы.
– Американцы? Они никогда не пойдут на такое. У них не хватит на это опыта, – возразила Маман.
В душе Ройи боролись облегчение и страх. Бахман оказался прав: против Мосаддыка готовился заговор, и указом шаха на его место был даже назначен генерал Захеди. Но Мосаддык, слава Аллаху, разрушил коварные планы. В последующие дни прошли аресты все новых и новых заговорщиков, и Ройя считала дни и даже часы. Она не могла дождаться, когда наступит среда. Больше всего ей хотелось увидеть Бахмана. В безопасности ли он? Был ли он как-то связан с недавними событиями? Если нет и он просто прятался, что он думал об этом безумии?
На следующий день после попытки переворота Ройя и Зари вышли из дома, но не решились уйти далеко. Всюду стояли полицейские. На улицах висели фотокопии шахского указа о назначении премьер-министром генерала Захеди.
– Как же они сумели так быстро напечатать столько копий указа? – удивилась Зари.
Ройя пожала плечами.
– В Америке есть машины, умеющие делать много копий, – сказала она.
– Ты тоже веришь в теорию заговора? – спросила Зари.
– Джалех Табатабаи сказал…
– Джалех Табатабаи – пророссийский коммунист, сама знаешь. Америка не имеет к этому никакого отношения.
Ройя была бы и рада согласиться с сестрой. Из фильмов, шедших в «Метрополе», романов, продававшихся у господина Фахри, и песен Синатры, звучавших у Джахангира, Ройя знала роскошную Америку, полную великолепных людей, которые часто целовались. Ей нравилась такая Америка и не нравилась та, которая была способна устроить в стране заговор и свергнуть законное правительство.
В понедельник Баба вернулся с работы и сообщил, что демонстранты пришли с южной окраины города на площадь Бахарестан и сбросили статую шаха Резы. Они избивали полицейских, грабили и поджигали здания.
– Почему сторонники Мосаддыка так бесчинствуют сейчас? – спросила Маман. – Ведь их Национальный фронт победил. Зачем они без нужды обостряют ситуацию?
Баба удрученно потер лицо ладонями.
– Я даже не уверен, что это сторонники Мосаддыка. Возможно, это наемная толпа.
– Кто стал бы им платить? Кому это нужно? Шах сбежал из страны – его сторонники поджали хвост. Кто станет платить людям, чтобы те громили дома? – В голосе Маман звучало недоверие.
Баба