Ночные сестры. Сборник - Валентин Черных

Кирилл молча рассматривал Вячеслава Германовича. Подождал, пока тот начал беспокойно ерзать в своем кресле.

— Так я тебе и скажу. Если ты будешь недоволен, что я на тебя напишу телегу, в Москве ты меня не достанешь, а матери можешь кур потравить.

Вячеслав Германович покраснел от возмущения.

— Как вы можете такое даже подумать?

Кирилл невозмутимо пожал плечами.

— А что делать, если такие мысли в голову лезут?

— Мы всегда будем вам рады. Приезжайте с семьей. У нас можно прекрасно отдохнуть. Вы ведь будете еще в наших краях?

— Буду. Куда денусь, — заверил Кирилл голосом, не предвещающим ничего хорошего. — А ты грамотно подводку делаешь. Сейчас спросишь, это почему же бухгалтеру надо зарплату повышать? А я, мол, повышать не могу. Так?

Вячеслав Германович даже повеселел немного. Разговор, хоть и неприятный, начался как бы сам собой и сразу пошел в нужном направлении.

— Так. Мы государственное унитарное предприятие. — Он пошарил быстрыми беспокойными глазами по безмятежному лицу Кирилла. — А еще я слышал, что вы предлагаете назначить главной медсестрой Веру Брусничкину, а главным врачом санатория — доктора Ларису Петровну. И как это вы так быстро разобрались, кого на какие места ставить?

— А я вообще сообразительный. — Кирилл приветливо улыбнулся. Что тут сложного? Старшая сестра Полина хамка, ничего не понимает в лекарствах нового поколения. К тому же выпивает. — Кирилл закурил, не предлагая Вячеславу Германовичу. Подождал, пока тот подвинет к нему пепельницу. — Как мужчину я вас понимаю. Конечно, с женщиной, с которой спишь, надо расплачиваться. Но необязательно должностью, лучше разово, деньгами. Должностями расплачивались только при советской власти. — Кирилл поднял невинный взгляд на стену чуть выше кресла Вячеслава Германовича. Там все еще сохранялся темный, не выгоревший на солнце прямоугольник от некогда висевшего портрета. — А сейчас все рыночные отношения строятся на денежных эквивалентах. Тебе сделали одолжение — ты расплатился. Хорошая работа может быть только при хороших работниках. А Вера замечательный работник. Она молода, красива, она милосердна. Вы знаете, как в кино выбирают актрис на главную роль?

— Как?

— Главную героиню в фильме должны хотеть все мужчины, которые сидят в кинозалах Российской Федерации. Посмотрите на Веру, когда она идет. На нее оглядываются все пациенты: и молодые, и ветераны. Ее бы утвердили с ходу на главную роль. А уж на роль, то бишь на должность старшей медсестры тем более. На этом варианте я настаиваю.

Кирилл с удовольствием наблюдал за выражением лица главврача. Точнее, за тем, как тот пытался сохранить это самое «лицо».

— Вы ни на чем не можете настаивать… — начал было Вячеслав Германович. Но Кирилл перебил его:

— Настаивать не могу, но могу воздействовать. Вам оно надо, если в Москве чиновнику из Псковской области, да хотя бы вице-губернатору Кислюку, кто-нибудь скажет: ну и монстр же у вас в санатории «Удельное» главный врач. Пьет!

— Я не пью. — Вячеслав Германович растерянно оглянулся по сторонам, словно ища свидетеля, который мог бы подтвердить его слова.

— Да кто в это поверит, что главный врач санатория не пьет и не спит с медсестрами? Тогда это полный урод. А вы не полный!

— Понял. — Вячеслав Германович начал медленно оседать в кресле. — Я не полный, но тем не менее на мое место главного врача вы планируете Ларису Петровну?

— Нет! — Кирилл подбадривающе улыбнулся главврачу. Видно было, что вся эта мизансцена доставляет ему удовольствие. — Нет! Уже планируется другой вариант. Лариса Петровна должна стать вашим заместителем. Нынешний ваш заместитель, простите, имени-отчества не упомнил, уже достигла ста двадцати килограммов веса. Когда вы рядом, вы можете представить, что о вас думают?

— Что? — поинтересовался Вячеслав Германович, не ждущий от Кирилла абсолютно ничего хорошего.

— Ну и отъелись же врачи на санаторских харчах. Но даже не это главное. Вы же посылаете эту даму решать санаторские проблемы в район и даже в область. А кому интересно смотреть на толстую потную женщину? Ей хочется сразу отказать, чтобы только ее не видеть. А Лариса Петровна молода, красива, умна. На нее просто хочется смотреть. Смотреть и делать приятное. Таким образом любой вопрос будет решен.

— Но мой зам заслуженный врач Российской Федерации, — неуверенно проговорил Вячеслав Германович.

— Заслужила — уступи место молодым, уйди на заслуженную пенсию. А молодые, полные сил пусть работают на руководящих работников, как вы. Когда я достигну вашего возраста, на меня будут работать только молодые. — Кирилл шумно отодвинулся вместе со стулом от стола, давая понять, что беседа ему явно наскучила. — Итак, что мне передать вице-губернатору Кислюку, если я его увижу в ближайшее время?

— Передайте, что в «Удельном» порядок. А вы и ваши знакомые всегда можете рассчитывать на отдых в нашем санатории и даже на разрешенную законом скидку на путевку.

— А сейчас скидку мне можно сделать?

Вячеслав Германович почувствовал подвох, но отступать было некуда.

— Я распоряжусь.

— Эту скидку, как я понимаю, будет оформлять бухгалтер. Я могу сказать ей, что вопрос о повышении ей зарплаты уже решен?

— Я сообщу ей сам…

— Вот и славненько. А насчет матушки моей вам разведка ваша устаревшие сведения представила. Плохо у вас, Грачевых, дело поставлено с оперативными данными. — Вячеслав Германович нервно дернулся, решив, что у этой столичной штучки не только «сцепленные признаки» не прошли, но и зрительные галлюцинации развились. По крайней мере, двоилось в глазах у Шнека точно. — Матушка моя давно со мной в Москве живет. — Кирилл с сочувствием посмотрел на Вячеслава Германовича. — А сюда, в родные пенаты, я иногда в выходные наезжаю. Подышать, так сказать, дымом отечества после столичной суеты. — Кирилл встал, потянулся. — Кстати, у меня еще пара дел имеется за стенами вашего богоугодного заведения. А пока пойду в вашем пруду искупаюсь. Долго ли еще осталось наслаждаться здешними красотами?

Солнце стояло в самом зените, и вода в пруду сверкала тысячами солнечных зайчиков. И глянцевая листва тополей тоже сверкала на солнце. Чудный выдался денек. Жаль, что последний. День был, с одной стороны, последний. Но с другой — он был еще почти весь впереди. И предстояло Кириллу в этот день кое-что еще совершить на благо местной общественности. Да и со своими кое-какими делами разобраться. Как там в песне пелось: «Вставайте, граф! Рассвет уже полощется, из-за озерной вынырнув воды…» Кирилл скинул спортивный костюм и с разбегу бросился в пруд. Тысячи сверкающих брызг поднялись вверх. А дальше как там было? «И может быть, прелестная молочница уже проснулась, полная беды…» Кирилл рассмеялся и в несколько махов достиг противоположного берега. Потом перевернулся на спину и несколько минут смотрел на солнце, посверкивающее сквозь нависшие ветви прибрежной ивы.

Вдруг его внимание привлекли мужские голоса. Трое парней стояли на другом берегу пруда и громко переговаривались. Один из них пнул ногой вещи Кирилла.

Кирилл развернулся и поплыл к берегу. Когда он приблизился, двое парней вошли в воду и двинулись ему навстречу.

Первый удар настиг Кирилла, когда он уже почувствовал дно под ногами. И тут же второй парень ударил его под дых. А потом схватил за руку и попытался притопить. Кирилл руку высвободил и ударил парня в челюсть. Второй парень снова попытался его притопить, но Кирилл вывернулся и оказался на берегу прежде, чем те двое поняли, что к чему, и кинулись за ним.

Третий парень, нервно переминавшийся на берегу, завидев выходящего из воды Кирилла, бросился наутек. Кирилл схватил валявшийся под ногами обрезок железной трубы и бросился следом. Догнал и ударил наотмашь. Парень упал, в это время подбежали остальные двое. Тяжело дыша, они стояли друг против друга. Обрезок трубы Кирилл из рук не выпускал. В это время третий парень поднялся на ноги, сплюнул на землю кровью. Он нервно озирался, а в руке у него подрагивал наган. Несколько секунд все стояли молча. Потом Кирилл опустил трубу.

— Может быть, объяснитесь?

Тот, что с наганом, так и стоял, вытянув вперед дрожащую руку. Другой, с разбитой губой, ответил:

— А нечего к нашим девкам приставать.

Кирилл усмехнулся.

— А что же ваш этот Ренат, или как его там, Тимур, что ли, сам не пожаловал? Боится, что не допрыгнет?

Парень сделал шаг к Кириллу, и тот опять поднял трубу.

Тогда парень с наганом ответил:

— Уезжай прямо сейчас. Мишка твой «мерседес» починил. Не уедешь — стрельнем…

В том, что могут и стрельнуть, сомневаться не приходилось. Наган у парнишки был настоящий.

На аллее послышался крик, и Кирилл увидел бегущих в их сторону мужчин во главе с охранником дядей Степаном. Ну вот, только отдыхающих пенсионеров под предводительством сторожа тут не хватало.