Ночные сестры. Сборник - Валентин Черных

Кирилл довольно потер руки.

— А мне несите грибки соленые, селедочку с лучком, сыр, овощной букет. — И невинно глянул в бегающие глазки стоматолога: — Я думаю, бутылочку мы усидим?

Жених пошел пятнами.

— Я на работе не пью.

— А я усижу бутылочку «Русского стандарта» и осетрину по-московски.

Утренний хмель из Кирилла давно выветрился, и он чувствовал себя вполне готовым к продолжению банкета.

Жених улыбнулся Марине:

— Что тебе заказать?

Марина, тоже вполне в духе известного романа, пробормотала что-то про «вегетарианское». Но Кирилл извинился перед девушкой и предложил ей немного погулять.

— Когда речь идет о деньгах, обычно договариваются двое. Третий всегда лишний.

Марина только облегченно вздохнула:

— Я погуляю, — и подумала про себя, что с гораздо большим удовольствием переждет «мужской разговор» Кирилла с женихом в машине, все равно кусок в горло в этой довольно напряженной обстановке ей не лез.

Марина вышла. Официант начал быстро расставлять на столе закуски. Получалось, что день этот мог оказаться для него не таким уж плохим.

Кирилл налил себе водки, выпил, закусил грибочками. Еще выпил. Закусил селедочкой.

Жених пил кофе из толстой тяжелой чашки и почти демонстративно посматривал на часы. Кирилл понял эти взгляды и перешел к делу.

— Я здесь недавно. Всего четыре дня. Но Марина сразу произвела на меня неизгладимое впечатление.

— Я рад за Марину. — Жених надкусил ватрушку, и сухой творог осыпался ему на пиджак. Жених не заметил этого, а Кирилл заметил, но ничего не сказал. Так жених и сидел: в темном кондовом пиджаке, обсыпанном творогом.

— Я тоже рад за Марину. — Кирилл с удовольствием хрустнул соленым огурчиком. — Так вот. После недолговременного общения я понял… — Тут уши жениха настороженно дрогнули и покраснели. Кирилл заметил это и неспешно продолжил речь: — Я понял, что Марина — идеальная партнерша по жизни. О такой можно только мечтать. Красива! А какая замечательная фигура! А у ее отца замечательный дом, в котором можно проводить отпуск, и не надо никакой дачи. Она водит машину. Это же замечательно! Можно выпить, и она отвезет домой, можно поручить любое дело, она привезет и отвезет, и самому не надо ездить на рынок, она съездит и все закупит, не надо с ней посылать шофера. И что самое удивительное для провинции — она знает компьютер, значит, она сможет помогать мне в бизнесе.

— Почему вам помогать, а не мне? — Сухая ватрушка опять посыпалась мимо рта стоматолога. Стоматолог покосился на свою грудь, начал отряхиваться, но только размазал творог по лацканам пиджака. Кирилл, равнодушно наблюдая за его манипуляциями, ответил:

— Потому что у вас проблемы более высокого порядка. Вы хотите основать свой бизнес, для этого вам нужен капитал, этот капитал я вам дам, ровно пять тысяч, которые вы просите в качестве приданого.

Жених перевел взгляд со своего пиджака на Кирилла. Кажется, первый раз за все время встречи он смотрел собеседнику прямо в глаза. И при этом что-то в уме просчитывал.

— Я у вас ничего не прошу.

— А я все равно даю. Даю деньги за ваш отказ жениться на Марине. Я женюсь на ней сам. Она мне очень нравится, очень. — Кирилл выпил и снова закусил.

— Вначале ее надо спросить, захочет ли она за вас выходить замуж. — Взгляд стоматолога снова скользнул в сторону.

— От такого предложения ей будет трудно отказаться — сразу переезд в Москву и последующее устройство на работу в лучшую поликлинику.

Все, что говорил Кирилл, явно не укладывалось в привычные жизненные схемы стоматолога. Он нервничал, постукивал ложечкой о край чашки. Потом в глазах его промелькнула насмешка. Кажется, он нашел ответ.

— У вас проблемы? Вы не можете найти себе женщину в Москве?

— Такую не могу. У нее одни достоинства. Я хотел бы получить ответ в самое ближайшее время, потому что прямо завтра я могу уехать и забрать ее с собой.

— К сожалению, должен вам отказать. Для меня ваше предложение не выгодно. Пять тысяч я и так получу в качестве приданого, никуда ее отец не денется, заплатит.

— Хорошо. Десять тысяч отступного вас устроят?

Уши стоматолога нервно дернулись, но сам он сохранял полное спокойствие.

— Двадцать тысяч. Я лишаюсь Марины, мне придется снова искать невесту, а это опять расходы.

— Пятнадцать тысяч.

Официант поставил перед Кириллом дымящуюся осетрину. Стоматолог сглотнул слюну.

— Семнадцать. Вы же получаете женщину с такими достоинствами. Как сказал бы мой друг, готовую к употреблению буквально уже сегодня.

Кирилл доел осетрину, положил нож и вилку на тарелку.

— Отлично! Я привожу деньги, мы встречаемся у нотариуса, и вы пишете расписку о получении денег за отказ жениться на Марине.

— Естественно.

По лицу стоматолога нельзя было понять, действительно он согласен или блефует.

Кирилл заказал себе кофе и сидел, молча разглядывая Марининого жениха. Так продолжалось несколько минут, пока официант не принес счет. Стоматолог расплатился за свой заказ копейка в копейку, тихо поднялся из-за стола и ушел не прощаясь.

Назад ехали молча. Вела Марина. Окна машины были раскрыты, и ветер трепал Маринины волосы.

— Все-таки все мужики сволочи!

Марина обогнала грузовик. И тут же еще один. Кирилл пристегнулся. Ответил уклончиво:

— В твоих словах много правды.

Доказывать обратное на такой скорости не было никакого смысла.

Солнце постепенно садилось, и в его закатных лучах Маринины волосы горели темным огнем. В гневе она была еще красивее.

— А почему вы должны платить этому козлу? — голос у нее дрожал. — Я с вами поеду в Москву и без денег, чтобы только ему отомстить. — Тыльной стороной ладони Марина отерла горячие злые слезы.

— К сожалению, это невозможно.

Марина поняла слова Кирилла по-своему.

— И жениться на мне совсем не обязательно.

— Не в этом дело. — Кирилл старался говорить как можно мягче. — Мне нравится другая женщина.

Марина ничего не ответила, но еще прибавила скорость. Теперь она обгоняла не только грузовики, но и легковушки. Когда впереди показалась арка санатория, Кирилл вздохнул с облегчением.

Они молча поднялись по ступенькам главного корпуса, молча зашли в него и молча разошлись в разные стороны. Кирилл отправился в свою палату, а Марина в сестринскую, у нее было ночное дежурство.

В палате Кирилл упал на кровать. Лежал, смотрел в потолок. Потом достал телефон, позвонил в Москву, подтвердил, что выезжает завтра вечером, машина готова. Попробовал читать, но ничего не вышло. Просто лежал, глядя в окно. Смотрел, как зажигаются в небе первые звезды. Поймал себя на том, что прислушивается к голосам за дверью. Но голоса, который он хотел услышать, среди них не было. Значит, Вера сегодня не дежурила. Потом раздался тихий стук. Дверь открылась, и в палату вошла Лариса.

— Рыжая… Ты пришла. Это хорошо. — Он подвинулся на кровати, и Лариса села рядом. — Что скажешь?

— Вот. Пришла проведать. Главный уже спит и во сне видит твой отъезд. Говорит, ты держишь его в напряжении.

— Только его? — Кирилл внимательно посмотрел Ларисе в глаза. Потом отвернулся и стал смотреть в окно, за которым сгущались июльские сумерки.

Некоторое время они оба молчали. Потом Кирилл отрешенно и тихо заговорил:

— Сейчас лето. А тогда была ранняя весна. Было холодно, и шел дождь вперемешку со снегом. Девчонки продрогли. Юбки короткие. Колготки в сеточку. Рыжая стояла у обочины. Ее лицо наполовину скрывали темные очки, хотя денек был довольно хмурый. Она дула на озябшие ладони и, отвернувшись от дороги, смотрела куда-то в сторону. А вторая, полненькая, на которую еще Пашка запал, смешно так подпрыгивала на месте, грелась и делала знаки проезжавшим машинам.

Теперь и Лариса отрешенно смотрела в окно, за которым совсем стемнело.

— Светка. Она всегда жутко мерзла. Особенно снизу. Потому что ничего, кроме ажурных колготок, у нее под юбкой не было. Трусики, видишь ли, еще больше толстили. Так она думала. Светка хорошая была. — Лариса долго молчала, потом показала рукой на свою грудь. — Есть звездочка.

Кирилл зажег ночник, сел на кровати, взял ее руку, теплую, чуть подрагивающую.

— Но та рыжая не была доктором. Она была… — Кирилл замялся, подбирая слово. — Обычной девочкой по вызовам…

— Назовем вещи своими именами. Она была обычной проституткой. — Лариса осторожно отняла руку, сказала, внимательно глядя в лицо Кириллу. — А я тебя вспомнить не могу. Был похожий парень, который то приходил, то уходил.

— Так и было. Я и приходил, и уходил.

— Говоришь, на Ленинградке нас подобрали? Да-да… А потом к нам поехали, на Лесную, в район Белорусского.

— Точно. Там еще лестница такая жуткая была, без лифта, и лампочки не горели…