Переговорщик - Алексей Калугин

Глава 12

Пока они поднимались на седьмую палубу, Алексей выяснил, что он как старший врач не просто имеет право, а даже обязан время от времени посещать тренировочные залы и вносить в соответствующий раздел корабельного биюла свою оценку проводимых занятий. Поэтому Алексей заблаговременно оповестил о своем визите работающих с «дорожкой десантника» инженеров. В принципе, он не обязан был это делать, но решил не ставить инженеров в неловкое положение. Пускай заранее застегнут свои кители на все пуговицы, пригладят нашивки, наденут кепки, как и полагается, на два пальца от бровей. Алексей был почти уверен, что явление врача-землянина вызовет по крайней мере легкое смятение.

Чтобы узнать мнение Нокуара на сей счет, Алексей по привычке попытался воспользоваться для этого мыслечатом. Однако корабельный биюл мыслечат не поддерживал. Члены экипажа могли обмениваться только служебными сообщениями, каждое из которых автоматически регистрировалось в специальном приложении судового биюла. Это было разумно. «Тунд-Ор-Сун» был боевым кораблем, и пустая болтовня в мыслечате только отвлекала бы членов экипажа от выполнения поставленных перед ними задач. Но свыкнуться с чувством изолированности от Большого Мира было непросто.

Мелькнула мысль: с чем можно было бы сравнить это странное, ни на что не похожее чувство? И сразу же всплыло воспоминание из далекого детства. Даже не само воспоминание, а связанные с ним ощущения. Он прятался от вильдеров в угольном ящике. Места там было мало, он лежал на боку, скорчившись, прижав руки к груди, а ноги к животу. Невозможно было даже пошевелиться. А ему нестерпимо хотелось выпрямить ноги. Хотелось так, что казалось, будто коленки раздуваются, словно пузыри, и вот-вот лопнут. Именно это ощущение страшного напряжения в согнутых коленях, возникшее скорее на психологическом, нежели на физическом уровне, с которым ничего невозможно был поделать, показалось Алексею похожим на отрезанность от биома. Ты знаешь, что можешь совершить некое действие, но не можешь этого сделать по не зависящим от тебя причинам. И ты понимаешь, что это правильно, что так и должно быть. Но все равно испытываешь нестерпимое желание сделать то, чего не можешь.

Быть может, это и была та самая пресловутая биомозависимость, о которой так любили рассуждать психологи и невропатологи? При этом сами они отказываться от биома не собирались. По их версии, биомозависимость возникала лишь у людей с неустойчивой психикой, переживших серьезные психические травмы, ну и, разумеется, у детей, чья психика была еще не до конца сформирована, а потому легко изменялась под любым воздействием извне.

– Ты чувствуешь отсутствие биома? – спросил Алексей у Нокуара.

– Разумеется, – не задумываясь, ответил тот.

– На что это похоже?

– Когда чешется, а почесать не можешь.

– Интересное наблюдение.

– У тебя не так?

– Ну, в общем, похоже, – не стал вдаваться в детали Алексей. – Не думаешь, что это биомозавсимость?

– Ты – врач, тебе виднее.

– Я врач общего профиля.

– Значит, и в психиатрии должен разбираться. Хотя бы чуть-чуть.

На двери комнаты удаленного контроля горела белая полоса, извещавшая, что дверь не заперта – входи кто хочет. Алексей все же решил проявить деликатность и попросить разрешения войти. Но не успел он сделать это, как дверь сама откатилась в сторону.

На пороге появился невысокого роста фортан с коротко подстриженными светлыми волосами. Кепки у него на голове не было, а стоячий воротничок форменной куртки был расстегнут. На руках у него сидел большой рыжий кот.

– Здравствуйте, – улыбнувшись, совсем не по-уставному приветствовал Алексея фортан. – Вы – новый старший врач?

Алексей остановился, чуть расставил ноги в стороны и заложил руки за спину. Стойка не военная, но свидетельствующая об организованности. Так полагал Алексей. Поведение инженера совершенно не соответствовало тому, к чему он внутренне готовился. А потому он не знал, как себя вести.

– Это – Руби. – Инженер взял кота за переднюю лапу и заставил его изобразить приветственный жест. Усы кота недовольно вздыбились. – Вообще-то капитан разрешил ему ходить там, где он пожелает. Но если вы против того, чтобы он находился в контрольной во время вашего визита…

– Вы предлагаете мне зайти попозже, когда уйдет кот? – с серьезным видом осведомился Алексей.

Инженер озадаченно сдвинул брови и чуть приоткрыл рот. Видимо, такая мысль не приходила ему в голову. И сейчас он пытался просчитать все возможные последствия такого хода. Устраивать на практике размен старшего врача на кота он, разумеется, не собирался. Но в теории это представлялось ему интересным сразу с нескольких точек зрения.

– Вас не смутит присутствие кота?

Алексей внимательно посмотрел на Руби.

Кот ответил ему еще более долгим и тягучим взглядом.

– Мне кажется, это я его смущаю.

– Ну что вы, Руби любит гостей. – Инженер почесал кота за ухом.

– Обычно коты предпочитают держаться поближе к кухне.

– Руби не обычный кот. – Инженер опустил кота на пол, и тот сразу нырнул в дверной проем. – Вот видите… Заходите… Меня, кстати, зовут Имер-Ун-И‑Вей.

В небольшой комнате царил полумрак. Освещение было уменьшено до минимума, чтобы не искажать картинки на четырех больших виртуальных экранах, выставленных широким полукругом.

Помимо Имера-Ун-И‑Вея и Руби, который сразу же уселся на вращающийся стул, в комнате находился еще один инженер. Он стоял в самом центре, сложив руки на груди. Лице его скрывали большие, с затемненными стеклами, очки виртуальной реальности.

– Это Грол-Ир-О‑Нук, – кивнул на напарника Имер.

Тот никак не отреагировал на появление гостей.

– Вид сверху, – указал на первый экран Имер. – Со стороны испытуемых, – указал он на следующий. – Со стороны воображаемого противника, – третий экран. – Ну и все жизненно важные показатели, – четвертый экран.

– Кто сейчас на дорожке? – спросил Алексей.

– Готовится новая группа. Второе отделение пятого взвода. Пять человек. Готов поспорить, что до финиша не дойдет ни один.

Последняя фраза прозвучала спокойно, без насмешки, сожаления или сочувствия. Инженер всего лишь констатировал факт, в котором лично у него не было ни малейших сомнений. Точно так же он мог сказать, глядя на тонущее в океане солнце: «Завтра оно снова взойдет».

– Какая у вас модель дорожки? – поинтересовался Алексей.

– «Глимбер – двести двадцать» с прошивкой «НОК-четырнадцать – двадцать пять – ноль семь».