Переговорщик - Алексей Калугин

– Я согласен.

– Отлично! С чего начнем?

– С того, что ты ошибаешься. На корабле, кроме тебя и киферов, есть еще один нефортан.

– Кто?

– Кот.

Глава 11

Старт прошел в штатном режиме.

Если бы на корабле находились гости, не имеющие большого опыта в космоплавании, они, скорее всего, вообще ничего не заметили бы. Даже если бы сидели за обеденным столом и бокалы их до краев были наполнены вином.

То, что заработали сначала маневровые, а следом за ними и маршевые двигатели, можно было понять только по легкой дрожи, прошедшей по корпусу корабля. Почувствовать ее можно было, лишь плотно прижав к переборке руку. Корабль уверенно набирал скорость, а система искусственной гравитации плавно компенсировала изменение силы тяжести.

То, что корабль действительно движется, могли видеть лишь находившиеся на мостике члены экипажа – перед ними был развернут большой полукруглый экран, на который в режиме реального времени передавалась видеоинформация с наружных камер. Да и то лишь до тех пор, пока корабль не покинет пределы планетарной системы. Как только в объективы видеокамер перестанут попадать спутники и астероиды, корабль будто зависнет в межзвездной пустоте. Крошечные искорки звезд будут мерцать, все точно пришпиленные к своим местам. При этом каждая из них с огромной скоростью неслась по своей траектории, очерченной вокруг центра Млечного Пути. А все вместе они уносились в сторону края Вселенной с ускорением 73,8 километра в секунду на мегапарсек. Расстояния и скорости такие, что и вообразить трудно. Но при этом все кажется неподвижным – расстояние будто съедало скорость.

Сразу после старта Нокуар предложил Алексею устроить экскурсию по «Тунд-Ор-Сун». Боевой корабль – это, конечно, не лабиринт, заблудиться на нем сложно. Все палубы, переходы и отсеки имеют соответствующую маркировку. На каждой развилке на стене висит интерактивная карта, показывающая, где ты находишься и как быстрее и проще добраться до нужного тебе места. Но на каждом корабле имеются свои маленькие, скрытые от посторонних глаз места, о которых знают только постоянные члены экипажа. Знание этих маленьких секретов, помимо того, что делает тебя уже не гостем на корабле, а полноправным членом экипажа, может еще и отчасти упростить выполнение ежедневных служебных обязанностей. А в бою, кто знает, может и жизнь спасти. В общем, дело было нужное. А поскольку до назначенного совещания, на котором старший врач обязан был присутствовать, оставался еще целый час, Алексей согласился.

Обход Нокуар решил начать с первой, технической, палубы, куда они и переместились, воспользовавшись не лифтом, а так называемыми тромами – почти отвесными шахтами, по которым члены экипажа могли быстро перемещаться между палубами в условиях, когда искусственная гравитация не действует. При нормальной силе тяжести перемещаться по тромам можно, разумеется, только сверху вниз, но и для этого требовалось особое умение, чтобы не позволить спуску превратиться в свободное падение. Собственно, Нокуар хотел всего лишь показать Алексею, где проходит ближайшая к медицинскому отсеку трома. Но Алексей, недолго думая, прыгнул в открытый проем, пролетел до первой палубы и ловко вышел из тромы, даже не ухватившись за поручень. Пользоваться тромами он научился еще на «Золотом Компасе». И, как оказалось, еще не забыл, как это делается. Ему был приятен уважительный взгляд Нокуара, спустившегося по троме следом за ним. Энсин явно не ожидал такой прыти от гражданского врача, да к тому же еще и землянина. Да и выход из тромы у него получился не такой красивый, как у Алексея.

– «Тунд-Ор-Сун» уже бывал в боях? – поинтересовался Алексей.

– И не раз, – ответил Нокуар. – Не считая мелких стычек с сайтенами, которые постоянно устраивают провокации в пограничных зонах, «Тунд-Ор-Сун» участвовал в знаменитом Сражении Трех Флотов.

– Сайтены попытались захватить фортанские колонии в системы Боракс, для чего привлекли на свою сторону Клан Моргенштайн, – добавил Алексей. Чем снова немало удивил Нокуара. – Решающая битва произошла у планеты Фум. Поэт-историограф Фалодя Иконус написал о ней:

Стальные тушиПадали, кружа.Лети,Осенняя листва.

– Он был на Фуме во время сражения?

– Сомневаюсь. Иконус поставил перед собой задачу запечатлеть в стихах все выдающиеся события, произошедшие при его жизни. Разумеется, он не мог лично везде присутствовать. Особенно там, где его не ждали. Поначалу он писал поэмы, затем перешел на баллады. Баллады сменили сонеты. Ну, а им на смену пришли хокку. В Галактике происходит так много всего, что Иконус не успевает все это рифмовать. Не так давно он сделал заявление, что осваивает новый для себя поэтический жанр однострочий. И самое интересное, что он таки своего добьется!

– Чего именно? – не понял Нокуар.

– Славы, разумеется. Сейчас он регулярно выпускает свои «Ежемесячники» и «Ежегодники». А когда-нибудь непременно соберет все это в один огромный том. И тут уже будет не важно, насколько он хорош как поэт. От такого эпохального труда невозможно просто так отмахнуться. О нем непременно будут говорить, станут спорить. Потому что найдутся как противники, так и ярые приверженцы стиля… Или жанра?.. Как ни крути, а Фалодя Иконус стал новатором, не сказав в литературе ничего нового. А все потому, что сегодня все решает не литературный талант, а умение преподнести себя соответствующим образом.

Техники – с желтыми лентами через плечо – почему-то все шли им навстречу. Коридор был узкий, только-только двоим разойтись. Поэтому Алексею с Нокуаром то и дело приходилось перестраиваться в шеренгу. То один впереди, то другой. Техники аккуратно вскидывали правую руку к груди, хотя во время полета устав требовал отдавать честь старшему по званию только при обращении к нему. Видимо, это тоже было демонстрацией особого отношения к врачу-землянину. Подчеркнутым уважением, выказанным чужаку. Алексею это не очень-то нравилось. Да какое там! Совсем не нравилось! Не сказать, что раздражало, но изрядно нервировало. Лишь завидев впереди бодро шагающего техника, он уже начинал прикидывать – ну как и этот тоже вскинет руку к груди? Но не одергивать же было каждого? Тем более что Нокуар старательно делал вид, что ничего особенного не происходит.

– Ты любишь литературу?

– Конечно. А ты?..

– Секундочку, – Нокуар поднял руку. – Вот оно, сердце нашего корабля! – он указал на закрытые ворота, перечеркнутыми двумя полосами, синей и голубой. – За этими дверями…