Зеркала - Мария Николаевна Покусаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Придется придумать что-нибудь еще, – сказал он и поставил бутылку на пол.
– Непременно, – согласилась я.
– Мой вопрос про замужество был весьма закономерным, – продолжил Кондор. – Прости меня за бестактность и можешь не отвечать, но… У тебя был там кто-то… особенный?
Я нервно рассмеялась, едва не расплескав на себя содержимое бокала.
– Особенный – да, но не жених, – сказала я. – Мы… встречались. Нет, ладно. – Я махнула рукой. – С вашей точки зрения это может быть аморально…
– Ничуть.
– Да ладно, серьезно?!
– С точки зрения кого-то другого – да, возможно, это не то поведение, которое красит девицу. Я менее принципиален в вопросах морали там, где мое мнение не спрашивали. – Он подался чуть вперед и вцепился в меня взглядом. – Итак, не жених?
Я замотала головой и поднесла бокал к губам, прячась за ним.
– Но у вас были какие-то обязательства друг перед другом?
Я кивнула и развела руками.
– Были, но что с того…
– Кто-то из вас их нарушил?
С каждой фразой голос волшебника становился все более вкрадчивым, и мне казалось, что меня видят насквозь.
Ах ты, зараза настырная.
– Тебе не кажется, что мне уже нет смысла беспокоиться об этом? – резко ответила я, подумав, а не видел ли чертов колдун все то же, что видела я. – Я не в другую страну уехала на неделю. Поэтому закрыли тему.
Кондор примирительно развел руками в стороны, показав пустые ладони, мол, он понял, принял и сделал выводы.
Одна из небольших подушек, все еще лежащих на диване, оказалась весьма кстати, я вцепилась в нее, обняла, как мягкую игрушку, и уткнулась подбородком.
– Проехали, – сказала я.
Кондор кивнул и одним глотком допил все, что было в его бокале.
– Если захочешь поговорить, – сказал он, – я к твоим услугам. Правда, я не слишком талантлив в том, чтобы утешать и давать советы в таких ситуациях, но… – Он снова достал из воздуха платок и протянул его мне – только в этот момент я поняла, что начала плакать. – Но обещаю внимательно выслушать.
«Было бы куда как лучше, если бы он не вспоминал об этом вообще», – подумала я, но платок взяла.
– Я учту.
– Вот и хорошо. – Кондор ласково улыбнулся, словно так и не понял, что ничего хорошего на самом деле не было. – Я спрашивал не из праздного любопытства. Мне нужно знать, насколько крепкими были твои связи с домом. Больше я не буду возвращаться к этой теме, если ты сама не захочешь.
Не дождавшись ответа, он молча встал и подошел к тому шкафу, из которого в самом начале доставал бутылку с «Лесной кровью», и распахнул стеклянные дверцы. Я вытянулась, наблюдая из-за спинки дивана. Увидела, правда, немного.
– Вон та синяя, – сказала я, сама удивляясь своему нахальству.
– Эта? – Кондор показал пальцем на красивую бутылку из стекла какого-то умопомрачительного василькового оттенка. – Ты уверена? – уточнил он с ехидцей.
– Более чем.
– Зато я не уверен, – фыркнул Кондор в ответ. Его рука переместилась в сторону и замерла, словно маг не знал, что выбрать. – Джин? – вдруг спросил он. – Или что-то сладкое?
– Джин, – уверенно ответила я. – Не знала, что он у вас есть.
– Вот и проверишь, насколько это похоже на то, что у вас называют джином.
Прежде, чем мы продолжили, Кондор педантично сложил все пустые тарелки на поднос, поставив их одна на другую. Из своего угла я наблюдала, как маг провел ладонью над бокалами, как стекло сначала запотело, а потом так же быстро высохло.
Удобно.
– А почему с тарелками не так? – спросила я.
– Не хочу лишать слуг их работы. – Кондор, не глядя на меня, налил в бокалы джин. На бутылке не было этикетки, только тонкий узор гравировки. – И это было бы… чуть сложнее. Садись ближе. – Он протянул мою порцию. – Или опять боишься, что я тебя сожру?
– Ха! – я переползла ближе.
Рука дернулась, когда я попыталась взять бокал, и джин едва не пролился. Знакомый и любимый запах можжевельника перебивало что-то другое, резкое и тяжелое, поэтому я с сомнением хмыкнула и только потом сделала глоток.
И хорошо, что этот глоток был небольшим.
Кондор, кажется, заметил все, что отразилось у меня на лице, и смотрел со смесью жалости и любопытства.
– Не то? – с легкой иронией спросил он.
– Не то, – ответила я. – Но пить можно.
И выпила. Правда, не все.
Он рассмеялся.
– Откуда у тебя все это?
Я протянула руку к бутылке, схватилась за нее и подвинула ближе, чтобы рассмотреть со всех сторон.
– Держу на случай, если нужно лечить кому-то разбитое сердце или больное горло. – Кондор посмотрел куда-то в сторону, вроде как в окно, за которым снова повалил снег. Сумерки еще не начинались. – А если серьезно… Что-то дарят. Что-то привожу сам, потому что интересно. У взрослых богатых мальчиков свои игрушки, – усмехнулся он. – Иногда они, как видишь, бывают полезными.
Я отвлеклась от разглядывания узора из веточек можжевельника и колосьев, который оплетал бутылку этого их джина, и подняла взгляд на собеседника, но прежде, чем спросить, пересилила себя и сделала еще один глоток.
– А ты из богатых мальчиков?
Мне показалось, что его улыбка стала почти хищной. Он откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.
– По праву рождения.
Это прозвучало очень самодовольно, как мне показалось.
– И поэтому у тебя вместо длинного пафосного имени из пяти частей птичье прозвище, да? – фыркнула я, снова закрываясь бокалом. Кондор остался таким же спокойным. Видимо, самолюбие взрослых богатых мальчиков в этом мире было куда более прочным, чем во всяких дурацких книжках. – А если серьезно, то почему так?
– Это… довольно долгая история.
Он задумчиво поднял бокал так, чтобы посмотреть через него в окно.
– Расскажи! – Я подалась чуть вперед, пытаясь намекнуть, что мне правда интересно. – Ты же сам сказал, что не знаешь, о чем со мной говорить.
Маг покосился на меня с таким видом, словно разглядывание цветного стекла на просвет было куда интереснее, чем моя персона, и вроде как собирался что-то ответить, но не успел. Раздался стук в дверь, и она распахнулась быстрее, чем кто-то из нас поинтересовался, кого это принесло.
– Птица, а ты не ви… дел… – Ренар влетел в комнату, сходу задавая вопрос, и так и застыл, заметив меня. Я отсалютовала ему бокалом. – Ага. Вопрос снят.
Он начал обходить нас по кругу напряженно и осторожно, будто увиденное было для него даже не
