Готова на все (СИ) - Кирилл Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взгляд американца так и остался заинтересованным. На лице завкафедрой промелькнула ошарашенность, потом задумчивость, а потом проступило одобрение. Похоже, он даже хотел потрепать Элю по плечу, но сдержался. Отвернулся и прицельно, с многообещающей миной вперился в декана. Зато декан — даже сквозь вызванную водкой расслабленность Элю снова пробрал озноб — декан смотрел на нее с настоящей, неподдельной ненавистью.
Чего это он? Неужели уверен, что зав непременно побьет его в драке за савчуковское наследство? Нет, завкафедрой у них, конечно, потяжелее будет, но ведь не на кулачках же они драться собираются?
Эля судорожно схватилась за зашедшийся трелью мобильник, лишь бы как-то уклонится от этого тяжелого, давящего взгляда.
— Выйди ко мне, — глухим, потусторонним шепотом прошелестела мобилка ей в ухо, — Выйти… — вздохнул угасающий голос.
Глава 15
Здрасти-пожалуйста, материализовалось! Эля растерянно поглядела на зажатую в кулаке трубку, на стиснувших ее с двух сторон декана и американца. Потом резко оттолкнулась пятками и надрывно скрежетнув ножками стула по полу, выехала из щели между деканом и американцем.
— Извините, — в ответ на мгновенно воцарившуюся за столом тишину пробормотала она, — Мне нужно… выйти.
— Куда это? — с пьяной бесцеремонностью вопросил Грушин, отрывая голову от плеча американца.
— Туповатый докторант пошел. — снова берясь за Грушина, прогудел завкафедрой, — Чтоб ты знал, парень, — со слоновьей игривостью сообщил зав, — Интересной женщине всегда есть куда выйти! Как и есть что показать, — и он вдруг подмигнул Эле, чуть не ввергнув ее в полный ступор.
— Кому надо выйти, пусть поднимет руку и спросит разрешения, — отрываясь от тарелки, наставительно проблеял Старый Пони.
Эля почувствовала себя полной идиоткой, считай что публично описавшейся на глазах у изумленной публики. От буравящих взглядов горели щеки. Тем более что и американец, воодушевленный помощью зава, с удвоенной энергией забился под напирающим на него Грушиным, похоже, намеренный сопровождать Элю в ее неожиданно триумфальном «выходе».
Но и Грушин не собирался сдаваться! Он вцепился в американца, надрывно вскрикивая:
— А ты куда собрался? Так вы все разбежитесь.
Декан кинулся на помощь заву — отдирать разгулявшегося докторанта. Эля, воспользовавшись суматохой, почти бегом рванула к выходу, впервые чувствуя к заразе-Грушину нечто вроде благодарности.
Широкий университетский холл встретил тяжелыми сумрачными тенями. Стук Элиных каблуков гулко отдавался в тишине, которую не мог разбить даже смутный гул оставшихся за дверями столовой поминок. Сквозь сгущающийся за толстым, во всю стену фасадным стеклом мрак белыми призраками неслись густые снежные хлопья. Настороженно пригнувшаяся серая тень промелькнула за снеговой завесой, крадучись приблизилась к стеклу. На мгновение распласталась по нему, глядя внутрь темного холла мрачными очами. Послышался тихий, зловещий скрежет, входная дверь медленно подалась в сторону и существо скользнуло в холл.
— В следующий раз еще маскхалат надень и по-пластунски приползи, — предложила Эля, насмешливо наблюдающая за проникновением существа в университет. Ну чисто барабашка!
— Ти-ихо! — сдавленно процедило существо, затравленно озираясь по сторонам, — Здесь никого нет?
— Никого, никого, — успокоила Эля, — Все очень заняты — заливают горечь расставания. Кстати, пойдем, помянешь.
— Да ты что! — существо отпрянуло, будто Эля брызнула на него святой водой, — Чтобы все узнали, что мы… Что я для Савчука… Что я и Савчук…
Ну да, на людях мы не показываемся, мы — савчуковский личный барабашка, тайное оружие в борьбе с университетским начальством.
— Чего тогда меня вытащила? — грубо спросила Эля, вспомнив вселенское позорище, сопровождавшее ее выход из-за стола.
— Жарко, — не отвечая на вопрос, пробормотало существо и еще разок конспиративно оглядевшись по сторонам, сдвинуло с головы серый шерстяной платок. В плотных сумерках белым пятном проступило женское лицо с мелкими остренькими чертами и щипанной сиротской челочкой надо лбом. Со своей стрижечкой почти под ноль и в намотанном поверх пальто пушистом платке женщина напоминала помесь политкаторжанки с мелкой нечистью. Домовенок Кузька после 10 лет строгого режима.
Эля покачала головой — ей совсем не было жарко, наоборот, где-то в глубинах организма затаился принесенный с кладбища противный озноб. Даже выпитая водка не смогла вытравить его окончательно.
На мгновение в холле вновь повисло молчание. Домовенок женского полу — Домовенка или Домовушка? — нерешительно посмыкала концы платка, пару раз вздохнула и наконец выдавила:
— Ты… Это… Еще на той неделе должна была со мной встретиться, забрать…
— Так Савчука же в тот день того… — столь же косноязычно, но понятно для обеих откликнулась Эля, — Не до того было.
— Позвонила б хоть, — пробормотала Домовушка и вновь тоскливо вздохнув, поинтересовалась, — А с этим чего? — и вытащив из-под мышки ярко-синюю папку с завязочками, сунула ее Эле под нос.
— Заберу, — коротко ответила Эля, потянувшись к папке.
Домовушка торопливо отскочила назад, для надежности спрятав папку за спину:
— А деньги?
Эля виновато развела руками:
— Ты же знаешь, без подписи руководителя я ничего не могу. Подожди, назначат нового, тогда можно будет и выплаты оформить.
Домовушка быстро, по сорочьи завертела головой:
— Нет, не эти! Другие…
— Какие еще другие?
Собеседница помолчала, словно набираясь храбрости, и наконец выпалила:
— Савчук мне так двести долларов обещал!
— Что? — Эля опешила. С бухгалтерией грантов никакие выплаты «так» были практически невозможны, а выкладывать на рабочие нужды из своего кармана… Шеф называл это «развращать работодателя». — Ничего не знаю — какие доллары?
— Ты — и не знаешь, — скептически прищурилась Домовушка, на всякий случай пятясь еще дальше, будто боясь, что Эля на нее кинется и отнимет заветную папку, — Кто тогда знает, Грушин ваш, что ли?
— Да не знаю я, кто знает, я-то точно впервые слышу!
Домовушка помахала перед лицом рукой, словно рассчитывала разогнать сгущающуюся тьму, и внимательно вгляделась в Элю:
— Что, правда, не знаешь? — упавшим голосом пробормотала она, — Вот дьявол! По сотне за баланс — который в фонд и который тот, другой… Настоящий.
— Что значит — настоящий? Слушай, — снова протягивая руку за папкой взмолилась Эля, — Дай сюда, так, на словах, я ничего не понимаю!
Домовушка снова принялась пятится, спиной вперед описав уже почти полный круг по холлу:
— Хитрая какая! Я, между прочим, рискую сильно, считай, подсудным делом занимаюсь, так еще и за бесплатно? Плати и забирай оба!
— Ага, щас! — вознегодовала Эля, — Из чего я тебе буду платить — из университетской полставки?
— Не мое дело! — отрезала собеседница.
— Черт с тобой, оставишь у себя, дай я только просмотрю, о чем речь! — согласилась Эля.
Но женщина лишь упрямо помотала головой:
— Если я не пойму, что там
