Последний барьер - Роман Глушков

— И чем же оплачивается все это счастье? — осведомился я.

— Да всем, чем угодно. Землей, ресурсами, долями от прибыли ведущих госпредприятий, рыночными льготами, политическими уступками, возможностью размещения на территории клиента военных баз НАТО… Пока в стране царит неразбериха и отряды «гарантов» наделены чрезвычайными полномочиями, ЦРУ врастает корнями во все, во что только пожелает. После чего ему уже сам черт не брат. Такого размаха инфильтрацию во власть и экономику суверенного государства любая разведка мира может считать вершиной своей деятельности. И тут я, как профессионал, могу только снять перед «G. O. D. S.» шляпу. Единственное, в чем мы утерли ей нос, это в том, что так и не дали ей официальный допуск в Пятизонье. Вы бы знали, на какие только ухищрения она шла! Но как ни крути, а Зона — это все-таки наше «стихийное бедствие», и стричь на нем купоны будем мы, а не ЦРУ. Однако наивно было бы думать, что «гаранты» так легко откажутся от своих замыслов и не объявятся здесь нелегально. Что, собственно говоря, однажды и произошло.

— Странно, — удивился Мерлин. — И почему ими занимается Ведомственный отдел «Гермес», а не обычная контрразведка?

— Потому что мы не проморгали момент, когда «G. O. D. S.» пересекла Барьер. И решили наказать ее наиболее выгодным для нас способом. Чтобы получать прибыль, «гарантам» нужно сначала вложить деньги во что-то перспективное — такое, что в течение ближайшей пары лет многократно окупится. Сумма этих вложений нас и заинтересовала. По сравнению с ней твои алмазы, Мангуст, все равно что карманная мелочь. Здесь уже идет речь о числах с девятью нолями…

Я хмыкнул: что ж, догадка Пожарского подтвердилась. «Гермес» и впрямь играет по-крупному. Осталось лишь выяснить, какая роль в этой игре «с девятью нолями» предназначена мне…

— …Не сочтите за глупый пафос, — продолжал Трюфель, — но мой служебный долг — проконтролировать, чтобы «G. O. D. S.» распорядилась своими деньгами единственно правильным способом. То есть безвозмездно инвестировала их в экономику нашей страны. А потом убралась из Зоны не солоно хлебавши и не приумножала свои капиталы на нашей с вами трагедии.

— Потому что зарабатывать на нашей трагедии намерено исключительно Ведомство! И оно не потерпит на этом кровавом рынке конкуренции! — сверкнув глазами, перебила Арабеска комбинатора.

Но тот и бровью не повел.

— Можно сказать и так, — пожав плечами, заметил оборотень. — А можно придумать еще целую кучу других формулировок. Только они — всего лишь пустые слова, не более. Как правильно назвать автомат, который ты держишь в руках: орудием убийства или средством спасения твоей жизни и жизней твоих друзей? Все зависит от точки зрения тех, кто из этого автомата стреляет и на кого он нацелен. Как назвать то, чем я занимаюсь: паразитированием на людском горе или пополнением госбюджета, из которого выплачиваются пенсии старикам и инвалидам? Оба ответа абсолютно правильны, и потому мне больше по душе второй, уж извини… Однако не будем отвлекаться на философские споры. Не стану склонять вас к сотрудничеству, взывая к вашему гражданскому долгу и чувству патриотизма — вот еще! Такие стимулы я приберегу для тех дураков, на кого они действуют. Вас же — разумных, цивилизованных людей — я просто найму для одной рискованной работенки. Оплата строго по прейскуранту. Сколько пунктов из него выполните, столько в сумме получите. Вы ведь все равно намерены вторгнуться на «Альтитуду» и кое-кого там разыскать, верно? Ну так теперь вам придется делать это не за бесплатно, а за хорошее вознаграждение. Согласитесь, весьма выгодное предложение.

— И что конкретно входит в твой прейскурант? — спросил я.

— В нем не много пунктов, поэтому могу перечислить вам их по памяти, — вновь расплылся в улыбке Трюфель. — Первый пункт: найти и убить Талермана. Второй пункт: раздобыть материалы о проекте Талермана или их копии. Третий и самый высокооплачиваемый пункт: привести мне Умника живьем. На этом — все. Как видите, ничего такого, что шло бы вразрез с вашими целями. Они один в один совпадают с моими. В противном случае я бы не искал так настойчиво встречи с вами.

— Зачем Умник нужен мне и Мангусту, понятно, — проговорил Семен. — А ты-то за что на него взъелся?

— Выведение из игры Талермана нарушит планы «G. O. D. S.» так же, как их внезапный альянс спутал в свое время наши карты, — не стал скрывать свои тактические замыслы комбинатор. — Без Умника его проект окажется под угрозой: или застопорится, или вовсе будет заморожен. Его спонсоры начнут подыскивать новый вариант, куда еще можно инвестировать свои капиталы. Вот тогда-то я и обернусь котом Базилио, который покажет этим буратинам какое-нибудь местное Поле Чудес, где они могли бы зарыть свои денежки. Я мог бы сделать это и раньше, но проклятый Талерман появился и спелся с «гарантами» прежде, чем мы начали действовать.

— На кой черт ты нам все это рассказываешь? — удивился я. — А вдруг кого-либо из нас возьмут в плен и мы с потрохами выдадим тебя твоим врагам? Что-то ты, Трюфель, чересчур много болтаешь для аса военной разведки.

— Просто болтать и выбалтывать секреты — две совершенно разные вещи. Вы знаете ровно столько, сколько вам положено знать. И ни байтом информации больше, — ничуть не смутился редупликант. — «G. O. D. S.» в курсе, что Ведомство рассекретило ее присутствие в Пятизонье, и постоянно ожидает нашего ответного хода. Если вы попадетесь, вас примут за наших агентов независимо от того, являетесь вы ими или нет. Вы расколетесь и скажете, что встречались со мной и я посвятил вас в свои замыслы? Замечательно! В этом случае я все равно остаюсь в выигрыше.

— Как это? — вырвалось у Жорика.

— А вот так! При таком исходе «G. O. D. S.» утроит бдительность. И станет с маниакальной подозрительностью проверять и перепроверять все найденные ею варианты вложения капитала. И чем больше она будет тратить на это времени и сил, тем лучше для меня. Ведь я — из той породы охотников, которые, даже идя ловить птиц в силки, все равно берут с собой сокола и держат наготове ружье. Прямо так можете «гарантам» и передать, если, конечно, вам не повезет и вы будете вынуждены иметь с ними откровенную беседу… Как видите, вы — моя беспроигрышная козырная карта при любом раскладе. За что вас и ценю.

— Честный ответ, — заметил я. — Но ты не учел еще кое-что. Того, что мы можем передумать идти на полигон, если не найдем способ, как туда проникнуть. И тогда все твои откровения окажутся напрасны.

— Вы пойдете на «Альтитуду», — уверенно заявил Трюфель. — Сегодняшней ночью. Могу поспорить на что угодно. Хотите?

Мы переглянулись. Желающих спорить с Ведомством среди нас не нашлось. А тем более спорить на что угодно, хотя соблазн попробовать, конечно, был.

— Откуда такая уверенность? — полюбопытствовал я вместо того, чтобы заключать пари с дьяволом. — Ты знаешь способ, каким «гаранты» и Талерман спускаются на законсервированный военный объект?

— Знаю. Покидая полигон, «Светоч» залил бетоном все его выходы на поверхность. А также затопил кое-какие не имеющие стратегического значения ярусы. Не был перекрыт лишь один из подводных тоннелей — тот, что питает охладитель реактора «Альтитуды». Есть предположение, что впервые Талерман проник туда этим путем. А преодолеть шлюзы и подчинить себе тамошний искин Давиду помог Троян. Впоследствии, когда Умник спелся с «G. O. D. S.», спонсоры пригнали сюда маленькую разведывательно-диверсионную субмарину. На ней они с тех пор и выбираются наружу, всплывая подальше от Городища, дабы не вызывать подозрений.

— Как часто они это делают и где именно находятся места всплытия лодки? — оживился Мерлин.

— Маскируясь под вольных сталкеров, «гаранты» рыщут по всему Пятизонью. Но они рано или поздно всегда возвращаются на «Альтитуду», — сообщил комбинатор. — Само собой, что точные сроки их возвращения неизвестны даже им самим — мало ли где и как надолго им придется задержаться в Зоне? Поэтому раз в сутки, сразу после наступления темноты, подлодка наведывается на южную оконечность водохранилища. Там она подбирает очередную вернувшуюся из рейда группу, если та успеет прибыть в точку эвакуации. Таковых точек всего семь. На каждой из них субмарина появляется лишь раз в неделю. Мои ребята давно вычислили, где в какой день она всплывает, и сегодня, выдав себя за сталкеров «G. O. D. S.», захватят ее. Если, конечно, на берегу не объявятся настоящие «гаранты». В таком случае мы не станем понапрасну рисковать и перенесем операцию на завтра или послезавтра.

— Если все настолько просто, почему вы сами до сих пор не проникли на полигон и не устранили Талермана? — спросил я.

— Ты ошибаешься, — возразил Трюфель. — Затея кажется простой только при взгляде из нашего бункера. На самом деле все намного сложнее. Есть целая уйма причин, почему нам — сотрудникам Ведомства — нельзя появляться на полигоне. И главная из них — контролирующий его искусственный интеллект «Ректор». Доктор Свистунов, как бывший сотрудник «Светоча», наверняка рассказал вам, что это за дрянь. Созданная военными, она умеет распознавать их, даже если я или кто-то из моих бойцов нарисуемся перед ее сканерами в чем мать родила. Импланты с клеймом Военпрома, следы инъекций армейских наноусилителей и прочие характерные приметы выдадут нас Ректору, будто визитные карточки. А он считает военных, которые пытались его отключить, своими приоритетными врагами. И начнет бороться с нами сразу, как только мы окажемся в радиусе досягаемости его охранных систем. У «гарантов» есть на этот случай защитник в лице Трояна, а нас внутри полигона защитить некому. Зато среди вас военных нет, и в этом ваше преимущество. Вероятно, у Ректора сохранилась остаточная память, в которой прошито правило, запрещающее боевому компьютеру убивать гражданских. Я логично рассуждаю, доктор?