Познавший правила (СИ) - Сухов Лео

— Что? — не сразу понял я, оглядываясь вокруг.

— Давай-ка я тебе напомню. Ты подошёл, взял эту девочку за руку, и после этого она выжила! Выжила, сука, понимаешь? — громким шёпотом осведомился он. — Ты хотя бы понимаешь, что произошло?!

— Я просто почувствовал её как самого себя, — буркнул я в ответ, принимая от Гун-нора кусок хлеба и миску с тёплой кашей. Как оказалась, она стояла у самого костра. — Чего ты перевозбудился?

Скас захрипел и не нашёл, что мне сказать. Лицо у него стало красным, и в какой-то момент я испугался, что его тоже придётся лечить.

— Так умели делать очень давно, — ответил за Скаса Гун-нор. — Ты видел корабль сангари на пути к Стене? Вам же показывали? Его всем новичкам показывают.

— Ну видел, — кивнул я.

— Так вот… Это был транспорт, который перевозил сангарскую Школу Чувств. Около тысячи человек, — пояснил Гун-нор. — Они практически не умели пользоваться мудростью… Зато умели делать то, что ты сделал сейчас. Они все погибли, Шрам. Все до единого.

Я так и застыл с открытым ртом, не донеся туда ложку каши.

— А потом что? Никто не научился? — поинтересовался я.

— Нет, сука, никто! Понимаешь ты это, етить тебя? — просипел Скас, справившись с приступом гнева. — Сколько ни пытались, сколько ни бились — никаких результатов. Ты хоть повторить это сможешь?

— А я откуда знаю? — удивился я и всё-таки набил себе рот едой.

— Надо узнать, сейчас же!..

— Скас, угомонись и дай ему поесть, — остановил лори Гун-нор. — Теперь обязательно попробуем. Только не здесь и не сейчас. В Форте, рядом с мудрецами. Чтобы они каждый его чих запомнили.

— Мне показалось, что не слишком сложно, — проговорил я, проглотив еду. — Не лечить, а именно почувствовать.

— Очень надеюсь, — буркнул Скас. — Ты хоть понимаешь?.. Понимаешь, скольких могли спасти, если бы люди умели это делать? Да если бы хотя бы мы, ааори, умели?

— Если бы я умел, не было бы у меня списка потерянных бойцов, — тихо ответил я. — И друзей.

— У всех есть такой список, — мрачно буркнул Гун-нор, уставившись в огонь. — У меня он только за год на двух человек пополнился.

— Так что, правда, можно любого вылечить? — спросил Скас.

— Я так только себя лечил, а Пика — первая, — признался я. — Нам же всегда говорили: «Почувствуй мудрость, себя и мир вокруг». Вот я и почувствовал… Почему ни у кого не получалось?

— И много ты знаешь тех, кто этим всерьёз занимался? — поинтересовался Гун-нор. — На моей памяти ты — один такой, кто мог просиживать по два часа в день с закрытыми глазами.

— Ты и на моей памяти первый такой долдон, — хмыкнул Скас. — А она у меня, сам знаешь, какая немаленькая.

Невольно Скас напомнил мне о последней потере отряда — Долдоне. Глуповатом, упёртом, но смелом и хорошем товарище.

— Если честно, Пику я с трудом вытащил, — произнёс я вслух то, в чём боялся признаться и себе. — Как она?

— Худая как жердь, — сказал Гун-нор. — А если одновременно вливать всякие зелья… интересно, получится вытянуть совсем уже безнадёжных?

— Не знаю, — покачал я головой. — Не представляю даже… Не хочу пока думать. Есть хочу.

— Шрам, научи всех этому. Всех, кого сможешь, — хмуро попросил Скас, сунув мне в руку кружку с вином. — И сам не забудь.

Я покачал головой и не стал ничего отвечать. Если бы я мог этому обучить… Ведь я и сам не до конца понимал, почему у меня получилось.

Глава 11

Для исследования у нас осталась последняя семья. Трое самцов, четыре самки и дети. Семья нашла себе место для жизни в живописной балке. Наше появление они восприняли спокойно, как и всегда. И в этот раз всё прошло гладко. Установив границы, которые нельзя пересекать, все по очереди подходили и начинали дурачиться. Кто-то лупил палкой о палку. Кто-то начинал танцевать, кто-то громко пел, кто-то яростно чесался. Я не особо смотрел — слишком смешно становилось наблюдать за попытками привлечь внимание. Вместо этого я сидел рядом с Пятнашкой и отдыхал, изредка бросая взгляды на очередь из бойцов. Неподалёку пристроились Скас, Гун-нор и Пузо. Они играли в монетки. Пузо проигрывал, зато развлекался, пока Зенка стояла в очереди к волосатым.

Пика начала поправляться. Лечебные мази и бульоны делали своё дело, возвращая её к жизни. Одноглазый ходил счастливый — разве что не светился. Хотя я ночью не проверял — может, и подсвечивался в темноте. Остальные бойцы бросали на меня странные взгляды, но молчали, не напоминая про чудесное исцеление почти мёртвой девушки. А я тоже не спешил это обсуждать.

— Всё не то делают, — заметила Пятнашка. — Все придумывают что-то своё. А надо сделать то, что понятно волосатым.

— Да уж! Ты-то лучше знаешь, — хохотнул Скас. — Ну так пойди и привлеки их, и мы все дружно отправимся домой. Спорим, не получится?

— Ладно, — кивнула девушка. — На что спорим?

— На десять ули! — ответил лори. — Если привлечёшь их внимание, я даже вот этому отдам всё, что он уже проиграл.

Скас кивнул на Пузо, а тот довольно ухмыльнулся.

— Договорились, — кивнула Пятнашка с улыбкой. — Шрам?.. Поможешь вне очереди пройти?

— Ха-ха-ха! — обрадовался лори, вскакивая на ноги. — Внимание, бойцы! Сейчас нам милая Пятнашка покажет настоящее мастерство. Выйдет — и привлечёт внимание волосатых!

— Пятнашка, — с опаской спросил я, — а как ты собираешься это сделать?

— Запросто, — усмехнулась она. — Я же не на своих больше смотрела, а на них. Вот сейчас и проверим, насколько правильно всё поняла.

Девушка прошла вперёд, постояла молча с минуту — и неожиданно начала повизгивать, подпрыгивать и бегать вдоль невидимой границы. Сначала ничего не произошло, но потом одна из самок неожиданно повернулась к Пятнашке и подошла ближе.

— Чтоб меня! Да как она это делает?! — пробормотал Скас. — Что она сделала-то вообще?

Пятнашка продолжала своё выступление, а самка волосатых внимательно разглядывала её. Теперь Пятнашка бегала вдоль границы, но уже прямо перед волосатой. И та не выдержала — развернулась и рысцой понеслась назад. Когда она вернулась, в её руках было несколько крупных корней, которые волосатые обожали раскапывать и есть. Запасы лакомства они складывали в тенистых местах.

— Она что, собирается её кормить? — спросил Пузо позади меня.

Самка волосатых, не пересекая границу, кинула корни Пятнашке. Девушка подхватила угощение — и сразу начала издавать звуки, которые часто неслись от детей и молоди. В один корень девушка смело вцепилась зубами, а довольная самка расслабилась и заспешила назад.

— Чтоб я сдох! — буркнул Скас. — Пятнашка, что ты сделала?

Девушка подошла к нему и протянула корни.

— Всего лишь понаблюдала за их детьми. Все наши действия они не понимали. А если скопировать поведение их детей — это им понятно. Мудрецам понравится, кстати. Они — точно животные, а не бывшие люди.

— Это почему это? — удивился Скас, протягивая ей выигрыш и забирая корни.

— Потому что только животные относятся к человеку как к собрату. А люди всегда ставят жёсткие границы. Вот это человек, а это — порченый или грешник…

— Съел? — подколол друга Гун-нор. — Уела она тебя!

— Ну и ладно! — Скас расхохотался. — Пятнашке можно. Тем более она повизгивала так смешно…

— Тьфу на тебя! — отмахнулась девушка. — Ну что, теперь домой?

— В лагерь! — приказал я.

Отряд двинулся в лагерь, где нас ждали раненые и девушки-лекари. Идти предстояло часа четыре. По пути я уже мечтал о скором возвращении в Горный приют, когда из рощицы впереди выскочил Нытик и что-то закричал. Я не разобрал, но по взмахам рук догадался обернуться — и увидел чёрные точки над горизонтом.

— Летуны! — крик Гун-нора будто плёткой подстегнул меня.

— В рощу! Скорее! — приказал я, в последний раз оглядываясь назад. Почти сотня!

Мы побежали, а летуны становились всё ближе и ближе. Заросли хвойных — которые мы привычно обходили, не зная, что нас встретит в них — теперь выглядели последним шансом на спасение. Отбиться от сотни летунов мы не могли. Даже всем отрядом. А они нас заметили и, кажется, собирались убивать.