Познавший правила (СИ) - Сухов Лео

С радостным, как мне показалось, рёвом, вперёд рвануло трое волосатых самцов, а за ними — все женщины. Кроме одной, самой молодой, которая осталась с детьми.

— Назад!!! — проорал я запоздалое предупреждение.

Но этого и не требовалось. Волосатый, Каваль и Дубина уже со всей возможной скоростью кинулись прочь. Только, видимо, на земли тварей они зашли слишком глубоко — потому что те не прекратили преследование даже тогда, когда бойцы объединились с десятком Гун-нора.

— Вниз! — крикнул я, вскакивая на ноги. — Быстрее!

Первым в бой кинулся Скас, на ходу формируя какую-то мудрость. Кри-ана жахнула по набегающим волосатым чем-то огненным. Одна из самок завизжала, сбивая пламя с волос, а потом кинулась в реку. Нельзя сказать, что порыв тварей это остановило. Первый и самый крупный из мужчин врезался в строй десятка, расшвыривая бойцов голыми руками. Я успел заметить, как под натиском этой туши мигнули выставленные бойцами щиты мудрости, так и не сумевшие остановить атаку.

Скас был более удачлив — буквально выбросив волосатых из строя прямо на догоняющих их самок. Оказавшись под своими самцами, те взревели и затеяли драку! Которая, правда, закончилась за несколько секунд. Видимо, самцы быстро объяснили кулаками и рёвом, что они тут не потому, что пора детей новых делать — а потому что вот так сложилось. Мы попытались отойти, воспользовавшись передышкой, но времени хватило только на то, чтобы сбить общий строй. А потом семь огромных туш накинулись на нас.

На все щиты мудрости перед строем волосатые потратили какие-то пару секунд, а в следующее мгновение три самца врезались в строй, повторяя свой фокус с раскидыванием бойцов. Убить никого не убили — но свои пять шагов пролетел даже Скас, пристроившийся в первую линию. Я стоял за спинами отряда, и когда главный самец добрался до меня, его атакующий порыв уже выдохся. Я рубанул его мечом, но волосы у тварей оказались на удивление крепкими — лезвие соскользнуло по ним, не причинив особого урона.

В следующий момент пришлось прикрываться нормальным щитом, потому что волосатый приложил меня своей здоровенной ручищей. Ощущение было такое, что получил в щит бревном. Даже услышал, как захрустели доски. Следующий выпад я делал сосредоточенно, стараясь проколоть живот твари. И даже сумел это сделать — но остановить волосатого у меня не получилось. В ответ он мне врезал сразу с двух рук, и я отправился полетать, теряя ориентацию. От одной руки я закрылся щитом, а вторая рука врезалась в плечо, срывая наплечник.

Приземлившись, я перекатился, зашипел от боли — и снова бросился в бой. Девушки, оставленные наверху, стреляли в волосатого без остановки, но все эти стрелы ему особого вреда не причиняли. Более удачным оказался выстрел Кри-аны, подпалившей волосатому те самые волосы, не дававшие добраться до его шкуры. Пока тварь сбивала пламя, я успел подбежать ближе и со всей силы рубанул мечом по ногам, подобравшись к противнику со спины. Тело у волосатых было похоже на человеческое, и слабые места у него были те же — сухожилия. Их-то мне и удалось перерубить. Самец обиженно заревел, падая на землю, а ещё через мгновение к нему подскочил Дубина и обрушил на шею топор.

Вокруг неожиданно наступила тишина. Бойцы отряда застыли, осматривая место побоища. Некоторые поднимались на ноги, потирая ушибленные места. Трое не встало — Ко-лан и Глухарь продолжили лежать, но шевелились, что уже радовало. Да ещё боец из десятка Гун-нора сидел, но встать самостоятельно не мог. Левая рука со щитом у него была сломана, а ступня неестественно вывернута. Сверху уже бежали наши девушки с медикаментами и бинтами.

— Прекрасно! — оглядевшись, проговорил Кирри. — Мы эту семью целый день искали, и для чего? Чтобы вы за полчаса всех вырезали?

— Ну, знаешь, в первый раз любой может ошибиться, — буркнул Скас, засмеявшись. — И вообще, не всех. Пока мы этих рубили, молодь-то сбежала с последней бабой!

Я оглянулся на то место, где стояли дети, но, конечно, там их уже не было. Последняя самка волосатых увела молодняк из оврага, пока мы рубились.

— Раненых — перевязываем, — приказал я своим. — Тех, кто сам идти не может — на носилки. И в лагерь, наверно.

— Да, точно. В лагерь! — согласился Гун-нор. — Тут теперь делать нечего.

Раненых было много. Причём, почти никто не получил открытых ран. Кулаки волосатых оставляли после себя синяки, вывихи и переломы. Нельзя сказать, что это сильно облегчило нам жизнь. Вывихи и синяки лечились довольно быстро, хоть и были болезненными. А вот переломы заживали долго — и не всегда удачно. Конечно, лекари в Форте могли заново сломать и срастить кость правильно, но до Форта надо было ещё добраться. А в отряде уже четыре человека вынужденно легли на лечение в лагере. Помимо бойца Гун-нора, Ко-лана и Глухаря, сильно пострадал ещё и Та-ан, один из новеньких нори. И хотя шёл он поначалу на своих двоих, но уже в лагере начал задыхаться. Сняв доспех, мы обнаружили огромный синяк на всю грудь.

Весь следующий день разведчики рыскали по окрестностям, выискивая волосатых. И всё-таки нашли две новых семьи. К одной из которых мы и выдвинулись на следующий день. Вышли почти тем же составом, без четырёх выбывших. Заменять их другими бойцами не стали. Волосатых смысла брать количеством не было никакого — они по три человека за раз в полёт отправляли.

Эта семья обустроилась рядом с небольшим родниковым озером. В этот раз перед нами оказалось два крупных самца, семь самок и снова около десятка детей. История грозила повториться.

К моему удивлению, определять доступную границу вызвалась Пятнашка.

— Не пущу, — сразу упёрся я, волнуясь за девушку.

— И кого пошлёшь? — спросила она. — Снова мужчин? Так они в прошлый раз уже пропустили все признаки волнения.

— Это какие-такие признаки? — удивился Скас.

— Я вот об этом и говорю, — указала на него Пятнашка. — Сначала главный в семье начал широко раздувать ноздри. Потом другие самцы начали кулаки сжимать, если руки не были заняты. Потом женщины напряглись. А вы всё это пропустили.

— И в какой момент надо было остановиться? — поинтересовался я.

— А я откуда знаю? — удивилась Пятнашка. — Вот нам и надо определить это.

— Отпусти Пятнашку, — посоветовал Скас. — Если что — прикроем.

Скрепя сердце, я согласился. Но пока наблюдал за тем, как она движется в сторону волосатых — места себе не находил. Пятнашка уверенно подошла поближе и остановилась. Что она видела в поведении тварей, я не знал — но следующий шаг девушка сделала осторожно, продолжая внимательно смотреть вперёд. Потом ещё один шаг — и ещё один — и застыла как вкопанная, когда главный самец уставился на неё. Секунда — и Пятнашка сделала осторожные полшага назад. Мне кажется, в этот момент я даже перестал дышать. Но самец внимательно проследил за отступлением девушки и вернулся к своим делам.

— Молодца же! — Скас радостно хлопнул меня по плечу. Будто это не Пятнашка сейчас всё сделала, а я. — Что там первое? Покричать и подёргаться? Идите давайте, а я тут посижу!

Гун-нор увиливать от задания не стал и вместе со своими бойцами пошёл к волосатым. Выстраивались мы вдоль границы очень долго. Руководить этим процессом я доверил всё той же Пятнашке. Девушка подводила каждого бойца к самой границе, внимательно наблюдая за реакцией волосатых. И при первых признаках недовольства заставляла отступать.

А потом мы почти двадцать минут пытались вывести волосатых из равновесия — размахивая руками, гремя оружием об щиты, выкрикивая ругательства. И всё, чего мы добились — твари стали смотреть на нас как на умалишённых. Их не тронул ни один оскорбительный жест, ни один выкрик — и даже наше агрессивное поведение вызвало только нервные подёргивания ушами. Если бы волосатые были людьми — они бы уже давно сообразили, что всё это устроено не потому что мы такие странные, а потому что мы что-то пытаемся до них донести. Но волосатые занимались своими важными делами, искоса поглядывая на нас.

— Заканчиваем! — приказал я, отступая на шаг. — Мы можем тут перед ними хоть танцевать! Они и внимания не обратят, пока мы границу не нарушим.