Энеолит СССР - Вадим Михайлович Массон

1959б; 1960б; 1965б; 1966). Он занимает площадь около 12 га и по этому показателю принадлежит к числу поселений второго типа. Строения в широких масштабах изучались здесь на раскопе 1, где на протяжении 55 м прослежена магистральная улица (рис. 2, 2) шириной 1–2 м с отходящими от нее небольшими проулками. Всего на раскопанном участке намечается не менее пяти домов-массивов, разделенных такими улочками, но не один из них полностью не вскрыт. По данным аэрофотосъемки, деление на дома-массивы прослеживается и в микрорельефе памятника.

Достаточно полно изученный жилой комплекс насчитывает не менее 14 помещений (Массон В.М., 1964в, с. 320), а согласно другому толкованию — даже не менее 16 (Сарианиди В.И., 1965б, с. 9). Здесь, прежде всего, обращает на себя внимание наличие той же исходной планировочной единицы, которую мы наблюдали на Карадепе. Это сравнительно крупная жилая комната с отопительным очагом и примыкающее к ней узкое подсобное строение. В наиболее хорошо изученном доме-массиве было не менее шести таких жилых комнат. Был здесь и небольшой хозяйственный дворик, в котором в специальном небольшом помещении рядом находились два кухонных очага. Особенно примечательно наличие здесь особого помещения специализированных функций, отсутствовавшего в карадепинских домах. Оно располагалось обособленно, имело отдельный вход со двора и следы длительного воздействия огня. Аналогичные помещения были и в других раскопанных комплексах. Они имели на полу очаг-алтарь в виде небольшого круглого керамического диска с невысоким бортиком и овальным отверстием в центре. Иногда в этих помещениях встречались каменные курильницы и обгоревшие человеческие кости. Видимо, это небольшие домашние святилища, входившие в состав каждого многокомнатного дома, но иногда располагавшиеся рядом с коллективными гробницами. Все они как-то связаны с действием огня, заполнены обугленным хворостом, обгоревшими глиняными блоками. В двух случаях очаг-алтарь с овальным отверстием в центре имел прямоугольные очертания, что явно сближает его с очагами-подиумами среднего энеолита. В одном из многокомнатных домов раскопана двухкамерная гончарная печь, состоявшая из расположенных рядом топки и обжигательной камеры. В наиболее высокой точке Геоксюра 1 частично раскопано здание с парадным фасадом, оформленным пятью пилястрами, возможно, принадлежавшее к числу строений, выполнявших, подобно карадепинскому культовому комплексу, общие для всего поселения функции.

Особый интерес представляют коллективные гробницы Геоксюра 1 (рис. 6, 1–2), раскапывавшиеся В.И. Сарианиди в течение нескольких полевых сезонов. Они, как правило, овальные в плане, реже — эллиптические или прямоугольные, возведены из сырцового кирпича и имеют размеры от 2,5×2,3 м до 2,2×1,9 м. Перекрытие из того же сырцового кирпича ложносводчатое; в отдельных случаях прослежен вход в камеру, располагавшийся сбоку и при каждом захоронении закладывавшийся вновь. Захоронения в камерах совершались последовательно, причем останки ранее помещенных в гробницу отодвигались в сторону, образуя груду перемешанных костей, среди которых правильное анатомическое расположение сохранял лишь скелет усопшего, помещенного в гробницу последним. Число погребенных в могиле колеблется от 2 до 10–12, но, как правило, больше 2. Инвентарь в большинстве случаев или вообще отсутствует, или очень беден и представлен одиночными каменными или расписными сосудами, плетеными корзинами (сохранились только отпечатки), медными булавками с лопаточковидными навершиями, гипсовыми и каменными бусинами. Выделяются погребение 116 гробницы X, в котором находились медное зеркало в плетеном футляре, медная палочка и бусы (Сарианиди В.И., 1965а, с. 104), и ряд вскрытых в 1965 г. погребений, где, помимо керамики, гипсовых бус и каменных сосудов, имелись оригинальный четырехугольный расписной сосуд и гипсовые, обтянутые золотой фольгой бусы (Сарианиди В.И., 1966, с. 70).

Рис. 6. Коллективные гробницы Геоксюра 1 (1–2).

Коллективные гробницы на Геоксюре 1 исследовались В.И. Сарианиди в 1957 г. на раскопе 2 (Сарианиди В.И., 1959а; 1960б), а затем в 1963–1965 гг. на новом раскопе 3 и на прирезках к раскопам 1 и 2 (Сарианиди В.И., 1965б; 1966). Установлено, что гробницы, число которых достигло 30, сооружены на древней дневной поверхности, на заброшенных участках поселения или на особых площадках, огражденных стенами и представляющих собой специализированный могильник. Могильник на раскопе 2 состоял из четырех гробниц и был ограничен с одной стороны внешней стеной многокомнатного дома, а с трех других — специально возведенными стенами с прямоугольными пилястрами. Примечательно, что внутреннее пространство могильника членилось дополнительными стенами на три отсека, в одном из которых было две гробницы, а в двух других — по одной. На раскопе 3 расчищен участок, где компактно располагались семь гробниц, причем шесть, видимо, функционировали одновременно. Гробницы поры позднего энеолита возведены на руинах построек среднеэнеолитического времени. В непосредственной близости от них в двух помещениях были устроены очаги-жертвенники, в том числе один круглый.

Раскопки Геоксюра 1 дали многочисленные образцы глиняной посуды геоксюрского стиля, типичной для восточной группы памятников (табл. XXII, 31–47). Она характеризуется монохромной (темно-коричневой) и полихромной (черной и темно-красной) росписью по желтоватому и красноватому фону, распространением красного ангоба, редко — посудой серого цвета, полусферической чашей как ведущей формой, биконическими мисками, горшками и кубками как типичными формами, односторонними бордюрами (2Б, 5Б, 8Б, 10Б, 21Б) и сетками (8А, 21А), равно как и двусторонними бордюрами (9, 11, 13, 14, 18) и сетками (12А, 20) с точки зрения композиции, крупными многоступенчатыми крестами с разным внутренним заполнением и их частями, а также контурным крестом с крестообразной фигурой внутри, образованной ромбом и четырьмя треугольниками (так называемый геоксюрский крест) как ведущими элементами орнамента.

По сравнению с керамикой карадепинского стиля, помимо иного цветового решения (бо́льшая роль красноватых тонов), геоксюрской керамике присуще использование в росписи преимущественно крупных четко читаемых геометрических фигур, не теряющихся в пестроте дробной орнаментации. Зооморфные мотивы более редки по сравнению с посудой карадепинского стиля и представлены геометризированными фигурами животных. Так, туловище рогатых копытных, скорее всего козлов, прямоугольное, стилизовано под общую геометрию орнамента, на брюхе помещен треугольник с изображением полукреста, переданного фоновым просветом. Необычны фигуры четвероногих существ, имеющих туловище с сетчатым заполнением, переданные точками глаза и небольшие уши. Иногда подчеркнуты признаки мужского пола. Можно было бы предположить, что перед нами предельно измененные в угоду общему стилю воспроизведения пятнистых животных — барсов с характерным изгибом спины, превращенным в резкий излом (Сарианиди В.И., 1960б, с. 254–255). Но хвост существ в ряде случаев длинный, а иногда короткий и даже поднят вверх, чем отличается от трактовки хвоста у барсов. Антропоморфные изображения и изображения птиц на керамике геоксюрского стиля пока не известны.

Наряду с массовыми находками фрагментов посуды геоксюрского стиля явно местного производства при раскопках двух верхних слоев Геоксюра 1 найдена керамика, по стилю и технике исполнения идентичная керамике западной группы памятников, в первую очередь слоя Кара 2, но частично и Кара