Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

— Хосе забыл, или бабушка, — подумала Белла. «Надо погасить».

Она толкнула дверь и встретилась с холодным взглядом зеленых глаз. На столе были разложены какие-то бумаги. Марфа сняла очки в тонкой, золотой оправе, и, подняв подсвечник, осмотрев внучку, поинтересовалась: «Куда?»

— В порт, — пробормотала Белла, чувствуя, как ползут горячие слезы у нее по щекам. Она вздохнула и, опустившись на пол, привалившись к двери, сказала: «Простите меня, бабушка».

Рядом запахло жасмином, и Марфа, положив ее голову себе на плечо, велела:

«Рассказывай все».

Выслушав, глядя на медленно оплывающую свечу, женщина задумчиво спросила: «А бежать зачем было?»

— Потому что иначе нельзя — упрямо ответила Белла. «Я сама хочу, понимаете? Сама хочу ему все сказать и уехать. И все. Мне так будет легче».

— Тебе, — Марфа хмыкнула «А ему?»

— Он на меня и не смотрит, — глухо сказала Белла. «Я ему не нужна. А дальше так жить — я не могу».

Марфа сняла с внучки берет и потрепала ее по неровно остриженным кудрям.

— Завтра я твою голову приведу в порядок, — женщина чему-то улыбнулась, — а всем скажем, что ты хочешь, пока мы тут, в море выйти, а с короткими волосами это удобнее. Ну и в море, конечно, тоже отправимся — вдвоем. Поговорим, о том, о сем. Все устроится.

Белла взяла маленькую руку бабушки и тихо спросила: «А если нет?»

Марфа пожала плечами: «На все воля Божья, милая моя. Я тебе кое-что о нем расскажу, а там уже — справляйся сама, раз так решила. Ну, я тебе, конечно, помогу немножко, — Марфа, не выдержав, рассмеялась.

Девушка прильнула к твердому плечу, и, кивнув, — закрыла глаза. В покрытое морозными узорами, в мелком переплете рам, окно пробивался холодный, яркий свет луны, и Марфа подумала:

— Вот и выросли твои девочки, Степа. И внук, у тебя есть — и какой внук! Так что спи, там, на краю океана, рядом со своим кораблем. Как это ты любил повторять, из Псалмов:

«Выходящие на кораблях в море, работники на водах великих — радовались они покою, тому, что привел Он их к цели желанной». Радуйся, и никак иначе.

Женщина вздохнула, и, обняв внучку покрепче, шепнула ей: «И твой отец был бы рад».

— Я знаю, — сказала Белла серьезно, дрогнув ресницами. «И мама моя — так же поступила. И мама Мирьям — тоже».

Марфа что-то шепнула ей на ухо, и Белла, отстранившись на мгновение, ахнула: «Да не может быть!»

— Может, — ворчливо ответила бабушка. «Вот завтра все и узнаешь». Девушка улыбнулась, и, поерзав, сказала: «Спать хочу».

— А еще в порт собиралась, — ехидно заметила Марфа, поднимаясь. «Иди, ложись, я тебе завтра рано разбужу, а впрочем, — она прислушалась, — Авраам — тот еще раньше проснется, думаю».

Белла рассмеялась и быстро взбежала наверх, в свою спальню. Марфа посмотрела на разложенные по столу бумаги и, надевая очки, усмехнулась: «Ну, у этой — точно получится».

Она откинула крышку серебряной чернильницы, и, открыв тетрадь в кожаном переплете — вернулась к работе.

Эпилог

Лондон, февраль 1611 года

Маленькие, ухоженные руки девушек порхали над верджинелом. Мелодия закончилась, и, Марфа, захлопав, сказала: «Очень, очень красиво. А как называется?»

— «Первоцвет», — улыбнулась Белла. «Она совсем новая, мистер Пирсон только на прошлой неделе ее со мной разучил, а Рэйчел подхватила».

Джованни, усмехнувшись, наклонился к Марфе: «Я смотрю, ты для внучки в наставники взяла органиста из собора Святого Павла?»

— Как раз Рождеством начали заниматься, — ответила та, и громко попросила: «Ну, а теперь — Анита и Тео».

Высокая, с чуть раскосыми глазами девочка уверенно взяла лютню, и, присев, расправив шелковое, темно-красное, с бронзовыми кружевами платье, сказала: «Мы вам сыграем японскую песню, это меня мама научила, — она прервалась и ласково посмотрела на Мияко-сан, что сидела с вышиванием в руках, — ее поют дети, зимой, когда хотят, чтобы пошел снег».

— Тео, — Анита кивнула, и младшая девочка, встряхнув белокурыми волосами, поудобнее усевшись на бархатном стульчике — заиграла вступление.

— Господи, — подумал Джованни, взглянув на смуглые пальцы дочери, что ловко перебирали струны, — уже и восемь лет им, и Пьетро в школе, — как время летит. И еще два внука у меня появилось, — он погладил темную, с заметной сединой, бороду и услышал ласковый голос Марфы: «Они быстро растут, да. Ты в Германию через Нижние Земли поедешь?»

— Да уж не премину, — отозвался Джованни. «Джон меня попросил Констанцу в Амстердам привезти, ну и на Авраама посмотрю, конечно».

— Красавец, — сказала Марфа нежно. «Тоже, как Колин — большой, крепкий мальчик. Кеннет-то счастлив, наверное?»

Джованни усмехнулся: «Они там игры устроили в честь того, что у главы клана сын родился, бревнами кидались, боролись, бегали. Ну, Александр и Пьетро, конечно, рады были — в шатрах ночевали, на земле, вместе со всеми».

Девочки закончили и Марфа с Мияко, похлопав, в один голос сказали: «А теперь спать!»

— Бабушка! — жалобно сказала Тео, уткнув голову в шелковые, пышные юбки Марфы. «Еще немножко, мы хотим с тетей Рэйчел и тетей Беллой в карты поиграть!»

Рэйчел отложила колоду, и, качнув рыжей, в чепце брюссельского кружева, головой, улыбнулась: «Майкл и Юджиния уже давно в постели, пора и вам, милые».

— Они дети, — Анита закатила темные глаза и, вздохнув, шепнула Тео: «Пойдем, еще в кроватях поболтаем».

— Завтра отец твой приедет, и дедушка Виллем, — весело сказала Марфа, целуя внучку в лоб.

«На лодке вас покатают, с Цезарем погуляете».

— Я их уложу, — Мияко улыбнулась, и чуть коснувшись плеча мужа, — взяв девочек за руки, — вышла из гостиной.

Марфа посмотрела на Джованни и проговорила: «Иди-ка ты тоже — отдыхай».

— Но бумаги, — запротестовал мужчина.

— Завтра, — уверила его Марфа. «Все гулять пойдут, а мы с тобой — сядем, поработаем. Иди, ты той неделей уезжаешь, совсем скоро».

Он внезапно поднес маленькую, нежную руку к губам и, поцеловав, сказал: «Ты, должно быть, на меня обижена была, там, во Флоренции».

— Была, — согласилась Марфа и улыбнулась: «Но недолго, я отходчивая. А потом я Виллема встретила, — и, — она подняла бровь, — уж прости, о тебе и думать забыла».

— Ну конечно, — смешливо пробормотал Джованни, и, поднявшись, сказал: «Девочки, спокойной ночи».

Марфа, проводив его глазами, потянулась, и, достав из лакового китайского шкафчика какое-то письмо, — углубилась в чтение.

— Пики козыри, — сказала Рэйчел, тасуя карты. «Юджиния сегодня так лепетала — целый день.

А Майкл молчит пока».