Башни Полуночи - Роберт Джордан

Прошло уже много времени после того, как она последний раз вдоволь ела, - когда им два года назад удалось убить спящего торговца. Она до сих пор помнила тот пир, обшаривание его товаров, возможность есть, пока не заболел живот. Такое необычное чувство. Поразительное и болезненное.

Большинство Светоносцев были слишком осторожны, чтобы убить их спящими. Она не смела сталкиваться с ними, когда они бодрствовали. Стоило им лишь заметить ее или такую, как она, и они были способны ее уничтожить.

Она вместе с другими из Народа возбужденно обогнула фургон и приблизилась к нему сзади. Действительно, здесь Светоносцы выбросили некоторые остатки еды. Она выскочила вперед и начала рыться в отходах. Здесь были обрезки мяса, полоски жира. Она торопливо - прежде, чем это могли увидеть другие - их хватала и запихивала в рот. Она чувствовала на зубах землю, но мясо было едой. Она поспешно выбрала еще немного отходов.

Яркий свет осветил ее. Рука замерла на полпути ко рту. Закричали отползшие в сторону двое других людей. Она тоже попыталась сделать это, но упала. Шипящий звук - от одного из орудий Светоносцев - и что-то ударило ее сзади. Было такое чувство, что ее ударило небольшой скалой.

Боль была внезапной и острой, она упала. Свет померк. Она мигнула, зрение вернулось, когда она почувствовала, как словно сквозь пальцы вытекает ее жизнь.

"Я говорил вам" - произнес голос. Две тени перемещались на свету. Она должна была бежать! Она попыталась подняться, но лишь слабо дернулась.

"Кровь и пепел, Флер" - сказал второй голос. Силуэт опустился на колени около нее. - "Бедняжка. Почти ребенок. Она не делала ничего опасного".

Флер фыркнул. "Ничего опасного? Я видел, как подобные ей пытались перерезать спящему горло. Всего лишь ради отходов. Треклятые вредители".

Тень смотрела на нее, и она заметила мрачное лицо. Мерцающие глаза. Как звезды. Человек вздохнул, поднимаясь. - "В следующий раз мы зароем мусор." - Он отступил назад к свету.

Второй человек, Флерн, стоял, рассматривая ее. Та кровь была ее? Повсюду, теплая, как долго стоявшая на солнце вода?

Смерть не удивляла ее. В некотором смысле, она ждала этого в течение большинства своих восемнадцати лет.

"Чертовы айил" - сказал Флерн и ее взор угас.

Нога Авиенды коснулась каменной плиты на площади Руидина, и она удивленно моргнула. Солнце на небе поднялось выше. Прошли часы.

Что же произошло? Зрелище было настолько реальным, как и ее видения ранней истории своего народа. Но она не могла уловить в ней смысла. Не погрузилась ли она еще глубже в историю? Это казалось похоже на Эпоху легенд. Странные машины, одежда и оружие. Но это была Пустыня.

Она могла отчетливо вспомнить бытие Малидры. Она помнила годы голода, рыскания в отходах, ненависти - и страха - перед Светоносцами. Она помнила свою смерть. Ужас, поимку и кровотечение. Эта теплая кровь на ее руках. . . .

Она взялась за голову, болевшую и кружившуюся. Не от смерти. Каждый просыпался ото сна, и пока она не встретит ее, она не будет ее бояться. Нет, ужасным в зрелище было виденное ей полное отсутствие чести. Убивать людей по ночам за их еду?

Рыться в грязи в поисках полуизжеванного мяса? Носить рваньё? Она была скорее животным, чем человеком!

Лучше умереть. Конечно айил не могли выйти из подобных корней в давности. Айил в эпоху легенд были мирными уважаемыми служащими. Как могли они произойти от мусорщиков?

Возможно, это был лишь одна небольшая группа айил. Или, может быть, человек ошибся. Не было особого способа уточнить это по единственному видению. Почему ей показали это?

Она сделала нерешительный шаг в сторону от стеклянных колонн, и ничего не произошло. Никаких дальнейших видений. Обеспокоенная, она начала уходить с площади.

Затем она замедлила шаг.

В нерешительности, она повернула обратно. Колонны стояли в ярком свете, тихо и одиноко, словно звеня от невидимой энергии.

Будут ли еще?

То единственное видение казалось настолько чуждым всему тому, что она видела. Если бы она прошла в середину колонн снова, то она увидела бы то, что и прежде? Или... она, возможно, что-то изменила своим Талантом?

Столетиями с момента основания Руидина, эти колонны показывали Айил то, что им нужно было знать о себе. Его ведь установили Айз Седай, не так ли? Или они просто поставили терангриал и позволили ему делать, что вздумается, зная, что это дает мудрость?

Авиенда слушала шелест листвы дерева. Эти колонны были испытанием, подобным вражескому воину с копьем в руке. Если она пройдет через их центр снова, она может никогда и не выйти, никто не посещал этот терангриал дважды. Это было запрещено. Один проход через кольца, один - через колонны.

Но она пришла сюда в поиске знаний. И она не уйдет без них. Она повернулась и, глубоко вдохнув, пошла к колоннам.

Она шагнула.

Она была Норлеш. Она держала своего младшего ребенка около груди. Сухой ветер трепал ее шаль. Ее ребенок, Гарлван, начал хныкать, она успокаивала его, в то время как ее муж говорил с чужаками.

Поселок чужаков, состоящий из лачуг, находился в предгорьях. Они носили цветную одежду - странно укороченные брюки и застегивающиеся на пуговицы рубашки. Они появились из-за руды. Как могут быть скалы настолько ценными, что они будут жить по эту сторону гор, вдали от их легендарной земли воды и пищи? Далеко от их домов, где свет сиял без свечей и их повозок, которые перемещались без лошадей?

Ее шаль соскользнула и она натянула ее. Она нуждалась в новой, эта была рваной, и у нее не было больше ниток на заплатки. Гарлван скулил на руках, и ее другой из всех оставшихся в живых ребенок - Мейса - хватала ее за юбку. Мейса теперь не говорила месяцами, с тех пор как ее старший брат умер от солнечного удара.

"Пожалуйста", - говорил ее муж — Meталан — чужакам. Их было трое - двое мужчин и женщина, все одеты в брюки. Суровые люди, не похожие на других иностранцев, с их тонкими чертами и одеждой из шелка. Просвещенные, как они иногда называли себя. Эти трое были более обычными.

"Пожалуйста" - повторил Металан - "Моя семья..."

Он был хорошим человеком. Или был им когда-то, когда был здоров и полон сил. Теперь он, с впалыми щеками, казался лишь оболочкой того человека. Его когда-то ярко-голубые глаза большую часть времени теперь смотрели отсутствующим взглядом. Запуганным. Таким его взгляд стал после смерти троих из его детей в течении восемнадцати месяцев. Хотя Meталан был на голову выше любого из чужаков, он, казалось, съежился перед ними.

Предводитель чужаков — человек с густой бородой и большими честными глазами — покачал головой. Он возвратил Meталану мешок, полный камней. - "Императрица, да живет она вечно, запрещает это. Никакой торговли с айил. Мы можем быть лишены лицензии за то, что говорим с Вами."