И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов

простые сотрудники не собирались. Страх улетучился, будто и не было его никогда. Те самые «серые» люди, вечно молчаливые, вечно пассивные и послушные, обрели голос, вспомнили, что имеют достоинство, что имеют душу, что могут сочувствовать, что нет никаких на самом деле различий между ними и уродцами. К восьми часам к Большому шапито подошла толпа из пятисот человек – рабочих, артистов, многих охранников, врачей и поваров – недовольных и крайне возмущенных действиями надзирателей. Лидерами толпы были Петр Дубов и Адольф Бризе. Последний приходился родным братом зверски убитому Гастону Бризе и жаждал мести. Долгое время он копил внутри себя ненависть к Пьеру Сеньеру, и вот теперь у него появилась возможность открыто выступить против него. Однако Адольф не собирался совершать глупых поступков, он действовал по договоренности с Моррейном и отвечал лишь за стачку. Около Большого шапито люди собрались по трем причинам: во-первых, проход к шатрам руководства цирка был перекрыт несколькими десятками вооруженных надзирателей; во-вторых, в то время в Большом шапито находился Клод, проводивший проверку оборудования и инвентарая. К тому же, вместе с Клодом в Большом шапито находились младшие сотрудники секретариата Хозяина (то есть подчиненные Лароша). На сеньеровской аллее собраться было проще всего – банально много места – потому это можно выделить как третью причину. Требования стачечников были просты и вполне оправданы (впрочем, как и при любой стачке): упразднение корпуса надзирателей, проведение честного расследования происшествия, наказание для виновных, в том числе для начальника охраны Эмиля Луа и старшего надзирателя Грилли, оказание качественной медицинской помощи всем пострадавшим, а также расселение всех уродцев по шатрам из клеток. Следует сказать, что уродцы после бойни отказались возвращаться в клетки и решили спать прямо на земле, укрывшись тонкими простынками и плотными кусками ткани, которыми накрывали сами клетки по ночам.

Разумеется, до Сеньера сразу же донесли информацию о собравшейся стачке. Но он первоначально никак не отреагировал на это известие. Вернее, отреагировал он весьма своеобразно:

– Заткни пасть и убирайся отсюда!

После этого лакей, осознавая опасность для своей жизни, спешно покинул шатер Хозяина. Сам Хозяин был занят, по собственному убеждению, куда более важными делами: лихорадочно пересчитывал ценные бумаги, в том числе акционерные сертификаты, облигации; составлял акты, скреплял все подряд тремя печатями, словно боялся чего-то. Ах да, еще он обильно потреблял вино и арманьяк (коньяк уже изрядно надоел), не забывая каждые полчаса принимать опиум. За действиями Сеньера внимательно наблюдал Ларош, помогавший ему в работе.

Пока у Большого шапито бастовали сотрудники, а Сеньер занимался поддержкой собственных страхов, в двух местах собрались две противоборствующие группировки. Ближний круг, уже изрядно поредевший, собрался в шатре шпрехшталмейстера (Клод фактически присоединился к кругу после гибели доктора Скотта). На собрании круга пристуствовали Луа, Франк и Ирэн Сеньер, которая прибрала его к своим рукам и осуществляла неглядный контроль. Ничего дельного они не обсуждали, потому как Франк не надеялся на поддержку со стороны Ирэн и открыто ей не доверял, особенно из-за того, что она говорила еще и от имени Лароша. А Луа давно был на стороне Апельсинового клуба и старался саботировать повестку каждого собрания. Сейчас же он просто молчал либо несуразно шутил, чем выводил из себя Ирэн. Стоит отметить, что в дела круга были посвещены Николя Леви и Лазар Буффле, однако они не принимали участия в борьбе и сторонились конфликта, при этом явно сочувствуя Жоржу Франку, как новому лидеру круга и предпочтительному наследнику Сеньера на посту директора. Ирэн же всячески старалась сделать лидером круга Лароша, уже добившись того, что Ларош стал самым близким к Хозяину человеком, фактически изолировавшим его от внешнего мира в огромном шатре. Ларош не нравился никому, но из-за его возросшего влияния многие лорды цирка опасались вступать с ним в открытое противостояние. Всю верхушку цирка терзала борьба за место под Солнцем, за власть после Хозяина. Читателю наверняка будет интересно понять, почему же за шанс стать руководителем цирка «Парадиз» развернулась столь серьезная битва? Ответ достаточно очевиден и прост: громадные деньги, невероятное влияние во всей Европе, практически безграничная власть над собственным персоналом и бешеная любовь простого народа. Репутация цирка уже не могла быть испорчена, потому как даже возникший внутренний конфликт, каким бы масштабным он ни был, не просочится за пределы цирка благодаря консолидированному мнению каждого представителя верхушки, что, если можно так выразиться, «сор из избы выносить не принято». Но все было бы слишком просто, если бы лорды цирка не учли, что может быть и третья сторона в этом противостоянии…

В лазарете по просьбе Моррейна собрался Апельсиновый клуб. Отсутствовал только Лабушер, который, по словам Алекса, был слишком занят оказанием помощи уродцам и восстановлением «квартала».

– Друзья, ужасная трагедия в «квартале» уродов не может быть забыта и оставлена без возмездия, – сказал Алекс, драматично жестикулируя. – Начавшаяся стачка тому подтверждение. Ближний круг ослаб и разодран внутренней борьбой, это поможет нам укрепиться и без всяких опасений выступить против сошедшего с ума Сеньера. Он потерял связь с реальностью и ощущает себя самим римским императором, раз все еще позволяет себе по собственной прихоти убивать невинных людей! Пришел конец его правлению, хватит присмыкаться, друзья!

Слова Моррейна были активно поддержаны собравшимися.

– Ты прав, Алекс, Сеньер своим нахождением на посту директора вредит и себе, и всему цирку, – произнес Иштван. – Его конец неизбежен, однако смерть его будет излишней. Он должен самостоятельно принять решение об отставке и официально передать цирк в собственность Марин, которая проведет назначение директора согласно Уставу – через выборы среди сотрудников.

– Не будет лишним сделать цирк собственностью каждого циркача, общим предприятием, – предложил Мартин, однако Моррейн его поправил.

– Нет, Мартин, пока думать об этом рано. Поначалу решим вопрос с отставкой Сеньера и выборами директора. Иштван прав, Пьер Сеньер слишком известен и уважаем в высшем обществе, чтобы быть убитым ради дела нашей маленькой революции, он должен уйти сам.

– Я считаю, что новым директором следует избрать Алекса, – громко и величаво сказала Катрин. – Он с самого первого дня зарождения недовольства режимом Сеньера руководствовался принципом справедливости, а также создал огромную сеть ячеек в каждом «квартале», чтобы иметь связь со всеми сотрудниками и сторонниками. Не избрать его было бы ошибкой. Я уже давно забыла все наши прежние разногласия и даже корю себя за неодобрительные высказывания в его адрес несколькими месяцами назад.

На Катрин устремились подозрительные взоры мужчин. Особенно подозрительно глядел на нее Омар, однако спустя несколько секунд отвел взгляд и забыл о том, что она сказала.

– Друзья,