Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения) - Владимир Гаков

Прорвалась плотина! В последующие три года законы посыпались один за другим — об охране воздуха и рек, об охране лесов, девственных земель, животных, об охране горожан от шума. Тема выплеснулась на страницы книг и журналов, превратившись в козырь на выборах, в инструмент большой политики.

Однако законы-то приняли, да что толку. Трагическая ирония: американский законопроект 1969 года скреплен государственной печатью с изображением птицы — эмблемы Соединенных Штатов. Так вот, следующее поколение американцев едва ли увидит свой символ даже в зоопарке: орлан белоголовый уже в наши дни занесен в разряд вымирающих видов. А в известном научно-фантастическом романе Леоны и Роберта Райноу "Год последнего орла" (1970) герой отправляется на поиски действительно последнего…

Да, кстати, о фантастике. Увлекшись картинами реальности, в каком-то смысле поистине фантастической, мы словно забыли, что существует литература, издавна претендовавшая на роль "индикатора опасности". Так что же фантасты?

Фантасты молчали[20]. Приходится признать, что экологическая катастрофа как проблема научной фантастики так и останется для этой литературы проигранным шаром. Как проблема, которую могли бы — и надо было! — исследовать загодя, но не исследовали. Попросту прозевали. А когда спохватились, было поздно: предупреждений уже не требовалось, нужны были срочные меры. Тема полностью перешла в ведение документальной прозы.

Это как раз то, что вы особенно любите: кошмар совершенно в духе "Штамма "Андромеда" — и даже страшнее.

В западной фантастике экологическая тема зазвучала в конце шестидесятых, когда отсутствие фантазии с лихвой искупала простая наблюдательность. И хотя сюжеты обычно отсылались в будущее, ошеломить читателя новизною было нелегко. В гонке с преследованием в лидеpax шли ученые и публицисты, а писатели-фантасты лишь старались по мере сил угнаться за ними.

Перед нами тринадцать научно-фантастических романов английских и американских авторов. Почему именно англоязычных?

О британской традиции "романов о катастрофах" мы уже говорили. Что же касается американцев, то тут как раз дало себя знать тяжкое похмелье после оптимистического угара. В действительности проблема охраны окружающей среды не знает границ — одни ветры дуют над разными континентами, одни и те же океаны омывают их берега. Но именно в США тупая и самоубийственная "трехсотлетняя война", объявленная человеком природе, приняла особенно яростные формы: по некоторым современным оценкам, на долю Америки приходится ровно половина мировых загрязнений (хотя американцы составляют всего 6 %, населения Земли)[21].

Что экологическая проблема в США постепенно перерастает в общенациональную катастрофу, ни для кого не секрет. И конечно, громко прозвучал голос писателей: не где-нибудь, а в США пользуются наибольшей популярностью документальные книги Джералда Даррелла и Джой Адамсон, которыми в наши дни зачитываются как беллетристикой; пламенные трактаты в защиту природы Рэйчел Карсон, Барри Коммонера и Рене Дюбо; философские притчи о братьях наших меньших Ричарда Баха и Ричарда Адамса.

Выбранная нами чертова дюжина неоднородна — тут и сильные произведения, и посредственные, нацеленные в далекое будущее и посвященные событиям сиюминутным, кладбищенски-угрюмые и сохраняющие лучик надежды. Некоторые из них даже не снабжены ярлычком "научная фантастика"… Все они вышли в период с 1964 по 1975 годы, в год по книге.

1964. Пленка, образованная в воздухе в результате выделения отходов, препятствует испарению. Планета превратилась в выжженную пустыню (Джеймс Баллард, "Сожженный мир"[22])…

1965. В недрах городской канализационной системы скопились огромные запасы самых различных минеральных веществ, содержащих энергию, достаточную для проведения любых химических реакций, — мыльной пены и детергентов, лекарств, красителей, чернил, косметических средств, отбеливающих веществ, резины, катализаторов и ферментов. В таком химическом "винегрете" случайно зародилась жизнь — чужая, несущая смерть всему живому на Земле (Теодор Томас и Кейт Вильхельм, "Клон")…

1966. Нью-Йорк 1999 года — не город, а смердящий, разлагающийся труп. Не осталось ни листика, ни капли неучтенной воды, и случайно пойманная крыса — редкий деликатес к праздничному столу (Гарри Гаррисон, "Подвиньтесь! Подвиньтесь!")…

Теперь уже трудно отделаться от невольного наложения двух образов — романа и его вольной экранизации, фильма "Зеленый Сойлент". Постановщики картины еще более сгустили краски, отодвинув действие в 2022 год, но зато особенно подчеркнули интересующий нас экологический аспект. В этом будущем не осталось даже человеческой пищи: все население, кроме немногих толстосумов, питается безвкусными зеленоватыми лепешками фирмы "Сойлент". Боссы утверждают, что лепешки приготовлены из океанского планктона, однако в действительности это не что иное, как переработанные органические вещества, выделенные из человеческих трупов; планктон-то давно уничтожен… Итак, решение сразу двух наболевших проблем: перенаселение устраняется широко практикуемой эвтаназией, что, в свою очередь, снимает проблему питания. Американский прагматизм!

1967. Еще один смертный приговор океану. Химические отходы уничтожили аквасферу — к описываемым временам последний источник пропитания для перенаселенной Земли. Но если в фильме "Зеленый Сойлент" люди превращаются в каннибалов неосознанно и даже не подозревают об этом, то теперь альтернатива — голодная смерть (Ирвинг Гринфилд, "Воды смерти")…

1968. Мало суши, мало океана? Тогда на очереди горные породы! Разлом Сан-Андреас на западном побережье США, о котором пишут газеты уже сегодня, разошелся, и часть Калифорнии погрузилась в океан. В отличие от ситуации, описанной Саке Комацу, ответственность за трагедию несут и власти штата, покрывавшие беспрепятственное уничтожение калифорнийской природы (Пол Джентри, "Последние дни великого штата Калифорния")…

1969. Напряжение нарастает, как нарастает и опасность, и, наконец, достигает своего пика. В год появления американского законопроекта об охране окружающей среды выходит роман Крайтона "Штамм "Андромеда". Удивительный аккорд!

Вот мы и вернулись снова к отправному пункту нашего путешествия. Теперь ясно, в какой обстановке родился "феномен Крайтона", какие живительные соки питали его. Это отнюдь не самая сильная книга из описанных, просто в ту пору сработал стихийный механизм рынка: тема созрела, стала подлинным гвоздем сезона. А книга Крайтона — бестселлером, что подтвердили два с лишним миллиона американцев, раскупивших роман за первые полтора года со дня его выхода в свет. Так Крайтон невольно оказался первооткрывателем, напавшим на целое месторождение, но стоило событию состояться, как потянулась чреда "золотоискателей"…

1970. Атмосфера планеты загублена вконец, и даже первичное, рождением дарованное человеку право — право дышать, — жестко регламентировано (Йэн Картридж, "Чехол для Земли")…

1971. Засорение океанских вод и атмосферы отходами вызывает кипение океана (Джордж Бамбер, "Море кипит")…

1972. Появились симптомы того, что ажиотаж начинает спадать: все меньше оригинальных произведений, зато участились повторы. Вот и вышедший только что роман "Мутант-59" Педлера и Дэвиса, и новая книга старейшины американской фантастики Клиффорда Саймака "Выбор богов" (расселившееся по всей Галактике человечество заново переоткрывает Землю — с тем, чтобы заново же объявить на ней беспощадную войну природе!) — все это было, было… И тут английский фантаст Джон Браннер решает "закрыть" тему, собрав воедино в романе "Взирают агнцы горе" все возможные экологические несчастья.

Если вовремя не остановиться, утверждает Браннер, Америке хватит года, чтобы из состояния относительно радужного, как оно видится иным оптимистам, прийти к агонии. До предела убедительно и даже бесстрастно (так, вероятно, реагирует хирург на кровь из-под скальпеля) писатель создает летопись экологического конца света. Агония длится всего год, но сказать, что смерть быстрая и легкая, язык не поворачивается. После таких картин адские видения Иеронима Босха кажутся шаловливыми пасторалями… В финале засоренная, загаженная Америка умирает, а ветры гонят ядовитое облако через океан, в Европу.

Невольно приходят на память кадры из фильма Стэнли Крамера "На берегу": такая же невидимая и безжалостная смерть подкрадывается отовсюду — из воздуха, которым дышишь, из океанской волны, из дождевой капли. Но у Браннера это не радиоактивность, а химия; не вражеское, а свое собственное. Не во время войны — в мирные дни. И на все понадобился год…