Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения) - Владимир Гаков

ВЛ. ГАКОВ

ЧЕТЫРЕ ПУТЕШЕСТВИЯ НА МАШИНЕ ВРЕМЕНИ

(НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА И ЕЕ ПРЕДВИДЕНИЯ)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Совет тем, кто возьмет в руки эту книгу: не пожалейте на нее несколько часов, она того стоит. Всякий, кто питает вкус к науке или просто любознателен, почерпнет из нее массу полезных и интересных сведений, а главное — пищу для ума, для размышлений о судьбах человечества, о многотрудных и увлекательных путях познания.

В последние десятилетия у нас появилось много научно-фантастических произведений. Не все они равноценны. Есть ремесленнические подделки, плоды бездумного подражания не лучшим зарубежным образцам. Появились и у нас свои отечественные любители посмаковать подробности космических войн. Но в основном советская фантастика развивается в своем самобытном русле. Расширяя свой диапазон, осваивая все более острые проблемы современности и многослойные пласты будущего, она сохраняет верность своей гуманистической традиции.

Словом, дела здесь обстоят не так уж и плохо. А вот книг о самой научной фантастике — раз, два и обчелся. Концепции научной фантастики, как жанра литературы, инструмента исследования будущего, одного из мощных средств воспитания молодежи, увы, пока не существует. Недостаточно работ и по истории возникновения и развития научной фантастики, а она не менее поучительна и развлекательна, чем самый хитрозадуманный фантастический детектив с применением нуль-пространственного перехода, бластеров, аннигиляции вещества и законов роботехники.

Книга, которая сейчас у вас в руках, уважаемые читатели, затрагивает вопросы и теории, и истории научной фантастики. Но она не претендует на систематическое изложение той и другой. Это живой рассказ о поразительных прозрениях и столь же поразительных промахах человеческой фантазии, опирающейся на научное знание. Если попытаться дать самое точное определение, то надо будет сказать так: это — книга об отношении научной фантастики к действительности. О том, как художническое воображение помогало прокладывать путь науке, уходя в глубокую разведку на десятилетия и века в будущее, иногда и в прошлое.

Впрочем, главная функция научной фантастики состоит не в погружении в прошлое или в будущее. Она в том, чтобы распознать настоящее, помочь нам увидеть, что уже в нем есть от завтрашнего дня и что еще осталось от вчерашнего. В этом смысле фантасты по-своему и вполне самостоятельно от Эйнштейна установили относительность времени и пространства.

О чем, например, Г. Уэллс рассказал в своей «Машине времени», о том, что будет на Земле через сто тысяч лет? Нет, он попытался предсказать, к чему привело бы сохранение существующего в капиталистическом обществе разделения на антагонистические классы и эксплуатации труда.

О чем «Марсианские хроники» Р. Брэдбери, о том, как живут люди на Марсе? Нет, они о том, что без терпимости друг к другу, без доброты и человечности людям не выстоять, не вынести тех перегрузок, которыми обещает встретить их XXI век.

О чем «Туманность Андромеды» И. Ефремова — о федерации различных звездных цивилизаций в рамках Великого кольца? Нет, это предупреждение, что вступая в космос, человечество должно более чем когда-либо проникнуться идеей интернационализма.

Практически во всяком действительно серьезном и талантливом произведении научной фантастики есть как бы два слоя: верхний — это течение событий, сцепленных как можно более странным и интригующим способом, и нижний — глубинный, содержащий главную мысль автора. Словом, нечто вроде пирога с начинкой. И печально, конечно, если читатель насытится румяной его корочкой, а до начинки не доберется. Словом, научная фантастика требует весьма искушенного читателя. Книжка Вл. Гакова — и в этом второе ее ценное качество — наряду с обилием информации помогает правильно читать, понимать и ценить научную фантастику.

А последнее представляется особенно важным. Известно, что научная фантастика долгое время не встречала признания в литературно-критических кругах, ей, в лучшем случае, отводилась роль второстепенного вида художественного творчества. Бурное развитие научно-технического прогресса и соответствующий рост общественного интереса позволили более или менее преодолеть это недоразумение. Но едва научная фантастика получила, так сказать, полные права литературного гражданства, как объявились новые аргументы в пользу того, чтобы лишить ее этих прав. Причем, если в прошлом скепсис в отношении к ней питался обскурантизмом, то теперь, как ни странно, он питается этаким залихватским прогрессизмом. Судят примерно так: наука и техника развиваются сейчас столь стремительно, что научная фантастика не в состоянии уже вести для них разведку, напротив, она часто оказывается в арьергарде прогресса и сводит свою задачу к простому описанию уже наметившихся направлений научного поиска. А раз так, то зачем она вообще нужна, не следует ли ей уступить место научно-популярной документалистике, которая с гораздо большей точностью, знанием дела и в то же время достаточно литературно распространяет научные знания, способствует повышению общественного престижа науки и воспитанию молодежи — словом, прекрасно выполняет те самые функции, которые со времен Жюля Верна и Герберта Уэллса выполняла научная фантастика?

Такая точка зрения, конечно же, не верна. Наука никогда не обходилась и не может обойтись без далеко впереди идущего отряда следопытов. И если этот отряд по каким-то причинам оказался не на своем месте, то отсюда не следует, что можно и впредь обходиться без него. Отсюда следует лишь, что нужно придать ему более мощные силы и помочь точно выполнять свое назначение. Фантастике, как и всем другим видам творчества, свойственны свои взлеты и падения. Словом, пока будет жив человек, пока будет существовать наука, нужна и научная фантастика, точно так же, как необходима и научно-популярная публицистика. Соперничать из-за делянки им не приходится. Работы — непочатый край для обеих.

И еще одно. Наука никогда не будет в состоянии обойтись без осмысления своей роли, своего места в общественном прогрессе. А в этом отношении научная фантастика оказывает ей неоценимую услугу, помогая найти правильные точки приложения сил и подавая тревожный сигнал всякий раз, когда есть опасность, что неверное использование научного знания может обернуться во вред живущим и грядущим поколениям. С этой точки зрения, научная фантастика служит своего рода совестью науки и в предлагаемой вниманию читателя книге ее свершения и промахи рассматриваются именно в таком, философском ключе. Речь здесь идет не об отдельных произведениях или школах, а о целых пластах научно-фантастической литературы, посвященных таким кардинальным проблемам бытия, как война и мир, человек и машина, человек и природа, человек и человек.

Конечно, этим не исчерпывается вся богатейшая проблематика научной фантастики. Что ж, это следует рассматривать, как хороший повод для молодого талантливого автора продолжить свои изыскания и дать советскому читателю продолжение нынешней интересной своей работы.

Г. ШАХНАЗАРОВ,

доктор юридических наук

ВВЕДЕНИЕ

Эта книга родилась из споров.

Бурные дискуссии велись годами (теперь уже можно сказать — десятилетиями), и ни к чему путному не привели, кроме подозрения, что так и продлятся до бесконечности. Спорили на тему: способна ли фантастика предвидеть будущее?

Энтузиасты — сторонники той точки зрения, что да, и еще как способна! — составляли целые каталоги сбывшихся прогнозов фантастов, а скептики упрямо качали головами: ну и что? Принесли ли кому пользу эти прогнозы и многие ли были своевременно замечены? Хорошо, один-два эффектных примера, но буквально утонувших в море неверных, наивных или же несчастливо забытых предвидений!.. Скептиков в каком-то смысле поддерживали литературоведы: научная фантастика — художественная литература, нечего ее мерить узкоутилитарной линейкой, подменять человеческие драмы скучным «патентоведением». Энтузиасты не сдавались: а освоение космоса? А роботы?..

В наши дни редко кто станет отрицать художественную самоценность научной фантастики, ее принадлежность — по крайней мере, в лучших проявлениях — к «ведомству» художественной литературы. Но с другой стороны, как можно считать утилитарной потребность хоть краем глаза заглянуть в Будущее! Это желание, влечение, жажда — назовите как хотите, — на протяжении веков было столь неодолимо, сокровенно и выстраданно и такие яркие человеческие драмы породило, что выводить все это за рамки искусства по меньшей мере несправедливо.

Писатели-фантасты не должны обязательно предсказывать будущее, не их это дело. Все так. Но с другой стороны, до чего ж они неутомимы в своем желании разглядеть, понять, что творится там, за горизонтом сиюминутного! И как славно, дерзко и ясно могут они порой провидеть!.. «Должны» и «могут» — различие есть.