Звезда Аделаида - 2 - GrayOwl

Несчастным кухонным рабам Таррвой - надсмотрщиком за рабами - было сказано за несколько дней, что у Господина дома намечается завершение помолвки, а это значит - ещё один большой и, даже сказать, преогромный, немереный пир. Только гостей будет поменьше, от того и пожарили барана, а Господину Северусу, не едящему баранину в принципе, словно бы он - похабный поклонник Распятого Раба или же дал обет своему ромейскому богу - покровителю или богине, дарующей повседневные блага греховодникам- мужеложцам. Таррва не знал таких богов или богинь за ненадобностью - он преспокойно и без зазрения совести, которой у него отродясь не бывало, пользовал Господский «инвентарь» - хорошеньких, молоденьких, ещё не очень-то опытных бритток.

Ибо насколько был наслышан Таррва - надсмотрщик за рабами - от покойной проповедницы новой веры спятившей, должно быть, Госпожи Наложницы прежнего Господина дома Нывх`э-Нины, на кою никто даже из рабов уэскге - её одноплеменниц и одноплеменников - не перевозбудился - тем паче, никто из Господ, ни из гостей - новый Бог-Раб, объявившийся вначале на крайнем востоке Римской Империи во времена давние, по словам всё той же Нины - прошло уже около пяти столетий со времени воплощения её Распятого Раба во плоть и естество человеческое («Вот дурак-то!»), не терпит мужчин, любящих себе подобных. Одним словом, для грешного Господина дома отдельно запекли в тесте телячью вырезку из чрезмерно - так расстарались, жирного бычка.

Выслушав непростое, но, как и положено сынам Сабиниуса Верелия, о-очень витиеватое изъяснение гостей о том, чего бы они хотели поесть и выпить, Мастер Зелий спросил своего верного столоначальника, бывшего, разумеется, тут же, в трапезной (а где же ему ещё кантоваться, когда Господа пищу вкушают?):

- Всё слышал, Выфху? Выполняй, да чтобы нарекания от гостей не было ни одного! И позови Наэмнэ - виночерпия с большим кувшином его отменнейшего вина, кое, надеюсь, вновь по нраву придётся гостям моим драгоценным!

Братья отметили и услужливость подавальщика яств, взяв в память, правда, его препротивное выражение жабоподобного лица, и, что оказалось для них самым важным, впрочем, вполне ожидаемо для Господина дома, особенное мастерство очень так себе ничего на вид, даже соблазнительного паренька - полукровки, виночерпия. Братья наперебой разливались в сабиниусовском медоустии, правда, не столь уж и ядовитом и унылом, как их отец - не научились ещё, говоря, что их домашние вина, хоть и привезены из той же Галлии южной, плодородной, но кислы весьма и весьма премного. Вино же, поданное в самом начале пира в честь помолвки, было превосходно и удивительно, просто изумительно крепким и сладким, но расспрашивать об источнике этого напитка воспитанно и благоразумно не стали - значит, не упились ещё, мозгов не потеряли. Ещё долго распинались двое братьев, привыкших в семье, подражая отцу, хоть и женились давно, но жили под одной крышей, говорить чересчур много и заунывно велеречиво.

Выфху, как старшим распорядителем, было приказано талантливому, хорошенькому пареньку Наэмнэ подать побольше «сладкого вина», то есть той смеси, которая, по сути дела, вином уже и не являлась. Кислое, невкусное вино «Галлии плодородной» было только лишь незначительной основой полностью крышесносящего с первых же глотков «фирменного коктейля» многомудрого, хоть и юного, но талантливого виночерпия. А пили братья жадно, стараясь перепить один другого, и у них это неплохо получалось.

- Мистер Поттер, марш из трапезной! Быстро, тихо и незаметно. После того… что Вы учинили с заклинанием Невесомости, выставив и себя, и меня на посмешище, здесь, среди мудрых магов, теперь Вам не место. К тому же, Вы сыты, как я полагаю. Вы провели достаточно времени, занимаясь поеданием хлебных лепёшек и Вашей ненаглядной баранины. Когда ж Вы только наешьтесь ей, хотелось бы мне знать.

- Но я хочу ещё баранины! Ещё! Ещё хочу жрать! Много-много пальцев раз! - из вредности закапризничал Поттер.

И снова переход на эту сраную, убогую речь пресловутых «Истинных Людей», что б им все поперхнуться и проикаться, раз Северусу Снейпу пришлось ещё раз вспомнить об этих убогих, недоразвитых, живущих столь мало даже по сравнению с рабами его дома, ибо он, Сев - их Господин, людьми.

Тем временем Поттер продолжал, да как безбоязненно и попросту нагло!

- И я не желаю расставаться с Вами, профессор Снейп, сэр, до тех пор, пока Вы опять не уйдёте к мистеру Квотриусу ебать…

- Вам принесут в комнату, - внешне оставаясь спокойным, оборвал любимого, но невоспитанного нахалёныша Снейп.

И пригрозил для острастки:

- Это моё последнее слово. Я Вас предупредил. Иначе - я клянусь, что это не шутка дурного плана! - Круциатус, а мне очень не хотелось бы применять его прилюдно, тем более, на Вас - Вы же визжали, как поросёнок все те секунды, в какие он был на Вас наложен. Подымайтесь же скорее с подушек и убирайтесь, Гарри, Мордред Вас побе…

Снейпу было очень неприятно так запугивать любимого юношу, но Поттер действительно нагло и невежливо вёл себя с ним, Севом - какой-то нищий полукровка с чистокровным графом!

- Не ругайтесь, умоляю Вас, Северус, ой, прости… те. Одним словом, сэр, не посылайте меня к этому Мордреду. Я его отчего-то очень сильно боюсь. Северус… Я только хотел сказать, что извиняюсь перед Ва… тобой, Северус, любимый.

- Ну, тогда не буду посылать Вас к этому чучелу… А Дементоров Вы со Школы боитесь пуще смерти, это я помню. Что ж, не буду больше ругать Вас, но, право, проваливайте отсюда, мистер Поттер, а уж бараниной Вас так обеспечат - из ушей полезет, если только это не отговорка, чтобы не возвращаться в свою спальню. Я не позволю просто из-за Вашей блажи переводить мясо, которое пойдёт моим гостям. Видите, как много они жрут?

- Но я же ем намного меньше!.. А это как - из ушей? У меня может быть только из жо… Ещё раз извините, возлюбленный мой!

- Не-ког-да мне с Вами при гостях амуры разводить, поймите же, у меня свидание, эти мордредовы, диаволовы, говоря по-маггловски, смотрины. То есть, как ни балуйся с молодыми мужчинами, а жениться на девице даже в этом, прекрасными богами и Мерлином всемогущим с пресветлою Морганой проклятом времени придётся. Старик Малефиций же с калом съест, если я откажусь от этого действа сверчков.

Северус оборвал в конце ненужное, не подходящее сейчас, такое трудное, проглатывающееся против воли, к тому же, уже произнесённое безо всякого внимания со стороны всех представленных Сабиниусов, слово. Будь здесь и сейчас Верелий… Уж он-то нашёлся бы что промямлить неразумное, но напыщенное, хоть и наклюкавшись более сыновей своих. Этому медоядоточивому только дай слово… и не обрадуешься уже минут через пять, когда он закончит свою первую реплику.