Звезда Аделаида - 2 - GrayOwl

Ничего, я трубочку-то о поленце размера подходящего сгибать буду, как-нибудь с Мерлиновой помощью справлюсь, но вот, в чём охлаждать получившуюся трубку… А, в бадейке какой-нибудь с колодезной водою, и вот тут рабам нужно будет приказать за нею внима…

Жених мой наречённый, прекрасный, красивый, как чернокудрый бог греков Северус, да позволено мне будет обращаться к тебе по имени, отчего не берёшь ты меня за руку правую, коею министр добронравный соединил меня с тобою, и не ведёшь весело пировать, празднуя первый поцелуй мой с мужчиною, но словно витаешь мыслями далеко от меня?

- И ведь как быстро успокоилась и угомонилась после той вспышки ненависти, а теперь, как ни в чём не бывало, снова льстит мне. Вот приставучая, зараза. «Первый поцелуй», тоже мне фокус. О, сучка мерзкая, двуличная, тебя я презираю. Как двуутробка, ты поганая притом. Ехидна ты. Вот. Вроде всё сказал. Выругался и стало легче дышать, даже рядом с брюхатой, бесстыжей девкой.

Но отвечать «двуличной двуутробке» пришлось, хоть и поневоле, и, к тому же, опять солгав - чисто из общепринятого в «лучших домах» вежества. Ну, уж в этой ситуации ложь бесчестной женщине - дело святое, она-то ведь тоже лжёт. Северус чувствовал, что его выставляют на позорище, как пока жениха а вскоре - и мужа беременной нечестивой женщины, но не её самое. А по какой причине? Да всё очень просто! В патриархальных обществах муж - глава да и шея семьи, его слово считается правдивым и крепким, не подлежащим изменению или оспариванию. Поэтому, раз он помолвился со шлюхой, то он, Сев, за неё и её грехи и отвечает с сегодняшнего дня, но не Квотриус, муж «невенчанный», но настоящий, входящий в спальню к супруге сначала во тьме ночи, чтобы не разглядеть подмены, а когда они приладятся друг к другу, то и не скрываясь от всех домочадцев. Вначале же, при всём уважении к Фунне, придётся запустить к ней Таррву, шляющегося по рабыням еженощно, как самого пылкого и любвеобильного из пиктов, с которыми был знаком Северус. Просто для весёлого запала, потом нужно будет расслабиться с ромейской женщиной и Фунне-скромнику, а после, когда Квотриус излечится от слабоумия, и у женщины произойдёт менструация, допустить к ней и самоизлеченного больного, будущего заменять ей истинного мужа, с которым она связана перед кровавым алтарём и, совершенно очевидно, большой группой присутствующих.

- Прости, невеста моя наречённая, ибо глубоко задумался и замечтался я о первой ночи нашей, коя уж близка.

Это была маленькая ложь, а теперь большая:

- Тогда подарю я тебе ласки преотменные, так что и не успеешь ты закричать от боли дефлорации.

Бесстыжая баба, называть которую теперь придётся невестушкой, даже не покраснела при упоминании о давно пройденном для неё событии, но, напротив, с такой ужасающей похотью взглянула на несчастного Мастера Зелий, что тот даже испугался напористости шлюшки.

- Рано задумываешься ты о пока что запретном, мой и только мой теперь и отныне шалунишка.

Она вдруг игриво вмазала Снейпу по животу, хорошо, что ума хватило не ударить ниже пояса. Знает, куда мужчину можно ударить, а куда - и притрагиваться надо с осторожностью. Ну и немереная же силища у этой беременной женщины!

_________________________

* Игра слов на английском: bat (англ) - летучая мышь (отсюда и Бэтмен) ; rat (англ.) - крыса. Всем известный, но, быть может, подзабытый пример с первой страницы учебника английского языка за пятый (второй) класс школы.

Глава 67.

- Ну, погоди у меня! Вскоре, сразу после действия моего простенького в изготовлении да и в действии зелья, блудливая жёнка так жутко ослабнет, что не сможет передвигать раскоряченные ноги ещё несколько часов.

Хорошо, что не ведают сейчас опьяневшие братья Адрианы, как и до дома, занимаемого приезжими Сабиниусами, считай, своего, она доберётся на своих двоих, которые откажутся служить ей. А ведь действие его элементарное - просто пронесёт очень сильно… отовсюду, из всех трёх.

- Помню, мои юные, а, значит, более сильные и выносливые, чем Адриана, «невинные девицы» еле добирались до спальни девочек после действия Абортирующего Зелья. Действовал я явно и прилюдно, а сам, меж тем, давал письменную клятву неразглашения тайны чистокровных семейств, присылавших мне свои просьбы о применении зелья.Ещё спрашивали, не могу ли я сварить зелье, возвращающее юным блудницам девственность. Вот идиоты!

Но теперь я буду действовать на свой страх и риск и не побоюсь никого, кто, возможно, захочет помешать мне… Разве что Квотриуса или Гарри. Но они и не узнают никогда об этой моей «проделке», хотя, да, признаю, это самодеятельный эксперимент над живым человеком. Я же считаю, в отличие от большинства позднеантичных граждан женщину полноправным человеком. Вот только очень глупым человеком.

И я снова ошибся… Я взял Адриану за пухлую ладонь, и она тут же со всей дури сжала мне пальцы до хруста. Больно же, вот блядь безмозглая в прямом смысле слова, зацелуй тебя все Дементоры Азкабана! Как же можно назвать это… существо человеком! Это блядища не простая, а необычайная! Посмотрим, что она выкинет ещё. Ну, и повезло же тебе с безумным, недееспособным ещё неизвестно, сколько времени, братцем Квотриусом, бедный ты, бедный, Сев.

Всё заигрывает да как пошло и беззастенчиво, словно с рабом безответным, дура брюхатая. А-а, верно, это для отвода глаз от своего грёбанного живота. Вот уж она и полюбила меня - меня! Далеко не красавца, я это и сам знаю, а, скорее, привидение живое! Я же только немного поправился после той знаменательной голодовки в начале октября, когда мы вернулись из похода на дикарей. Сама же с летучей мышью и вампиром сравнила, хотя у ромеевв поверьях вампир - только прекрасная женщина с распущенными волосами, а вовсе не настоящая махонькая кровососущая тварь.

Меня любят и находят писаным красавцем только двое мужчин, верно, у них тоже с головой не в порядке с самого первого моего появления «на сцене, пред огнями рампы», как принято у магглов в театрах. Но эта наглая приставучая баба с её заигрывыниями, достойными только солдафона… Невероятно, как мой бедный, нежный и тихий, терпеливый названный брат будет жить с такой вот стервозиной.

Вот уж Адриана прижимает к себе и целует с необычайной, явно наигранной страстью и горячностью абсолютно незнакомого, некрасивого мужчину, с которым провела при свидетелях, максимально, полчаса, и игриво ведёт себя на таком коротком отрезке пути по коридору от библиотеки в трапезную, опять же при свидетелях - Папеньке, между прочим, вскоре заменящем ей родного отца, и министре, идущим следом за «счастливой парочкой». Даже, признаться, излишне игриво - до сих пор живот отдаётся болью там, куда она приложила кулачище свой откровенно неженский… А, казалось бы, такие маленькие, полу-детские пальчики, и вот те на, Сев!Оцени хотя бы, какой хук! Словно в маггловском грубом боксе. И откуда она только знает такие приёмчики, эта совершенно безбашенная леди?!