Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

– И кто же виноват? – прищурился Вернер.

– Эти кретины из Академии, – буркнул Эмиль и картинно закатил красивые глаза. – Представь, пета должны были доставить ко мне в Апатию. Это совершенно адекватный, тихий и послушный экземпляр, с ним вообще никаких хлопот не было и быть не могло! Но нет! Вместо того, чтобы просто отвезти мне мой заказ, они решили упростить себе жизнь. И в машину с моим петом посадили еще двоих, чтобы завезти кому-то по пути! Можешь себе представить?

– Могу, – охотно кивнул Вернер. – Надо думать, своим поступком они себе жизнь не упростили, а наоборот, заметно усложнили….

– Разумеется! – воскликнул Эмиль. – Эти двое других петов… Одним словом, та еще парочка, близнецы, только за то и держат, как я узнал. Почти взрослые уже, еще год-полтора – и конец их карьере. Пару раз уходили в бега, неймется им поскорее в Кересе очутиться…

– Ну, ну… – подбодрил Вернер, уже понимая, в чем дело.

– Кретину-водителю, – продолжал Эмиль, – приспичило купить сигарет. А двери в машине он не заблокировал! Естественно, эти двое тут же сорвались и утащили с собой моего пета! Как тебе это нравится?

– Мне это совсем не нравится, – заявил Вернер. – Дальше что?

– Дальше… – хмыкнул Эмиль. – Вместо того, чтобы тут же сообщить в полицию, эти… ох, Вернер, у меня слов нет! Эти идиоты взялись искать петов сами. Близнецов нашли, конечно, и очень быстро, у них регистрационные кольца имелись… и на что они рассчитывали, удирая, ума не приложу? Но вот моего пета с ними не оказалось!

– И куда он делся?

– Я откуда знаю?! – вспылил Эмиль. – Эти двое утверждают, что драпали, куда глаза глядят, и не особенно-то смотрели, поспевает за ними мой пет или нет. А там он и вовсе куда-то запропастился… Но это еще не все! – Эмиль гневно откинул назад челку. – Они еще два дня тянули, прежде чем сообщить мне! Рассчитывали, что смогут найти пропажу сами! Но, конечно, не нашли…

– М-да… – глубокомысленно произнес Вернер, представив, какой разнос Эмиль устроил представителю Академии. Спокойный веселый Эмиль, каким его привыкли видеть коллеги, всегда испарялся неизвестно куда, если была затронута финансовая сторона вопроса, а в особенности, если дело касалось личного кошелька господина Кана. – Послушай, а что такого необычного в этом пете? Ты же почти всегда покупаешь генмодов…

– Да надоели, – признался Эмиль, чем изрядно шокировал приятеля. – Захотелось чего-то необычного. Вот я и нашел в последнем каталоге такую прелесть, Вернер, ты не поверишь!

Вернер едва заметно поморщился: «такая прелесть» в понимании Эмиля обычно обозначала нечто с изрядным количеством щупалец, когтей, клыков и прочих атрибутов ночного кошмара.

– Редкая линия, – продолжал Эмиль. – У этого пета абсолютный слух, это раз. А голос… – Он даже прижмурился. – Просто чудо. Я не мог пройти мимо.

– Помню я, как ты однажды «певчую птичку» купил, – проворчал Вернер. – Поставил на уши весь Эос, а потом на шоу опозорился. Тебе не кажется, что с певцами тебе как-то не очень везет, а?

– Похоже на то, – не обиделся Эмиль. – Но все же, если бы ты слышал, как он поет…

Вернер только головой покачал.

– И сколько ты за него заплатил? – поинтересовался он.

Эмиль, помолчав, озвучил сумму. Вернер невольно присвистнул.

– Ничего себе! – произнес он. – Дорого, однако!

– Не дороже денег, – неожиданно мрачно произнес Эмиль. – Ты что же думаешь, я только из-за этого расстроен? Деньги – что… Тем более, Академия мне неустойку выплатит, это же из их машины петы удрали.

– А что тогда? – удивился Вернер.

– Жалко пета, – вздохнул Эмиль. – Если бы сразу кинулись искать, был бы шанс, а теперь… Если даже он в первую же ночь не замерз насмерть, а прибился к какой-нибудь компании… Да что я тебе рассказываю! Такой талант пропал…

– Ну-ну… – произнес Вернер. Не то чтобы он разделял чувства Эмиля, но считал себя обязанным поддержать приятеля. – Ты вот что… Дай-ка мне материалы на этого твоего пета, разошлем ориентировку. Вдруг отыщется?

– Ох, вряд ли… – вздохнул Эмиль.

– И все же, – настаивал Вернер. Эмиль нехотя кивнул. – Вот и хорошо. А теперь пойдем-ка, я тебе покажу кое-что…

… – Ну что? – спросил Питер, заглядывая в комнату.

Лина подняла глаза от книги.

– Ты пять минут назад спрашивал, – ответила она грозным шепотом. – С тех пор ровным счетом ничего не изменилось! А что, клиентов вовсе нет?

– Трое, – ответил Питер, заходя в комнату и присаживаясь рядом с женой. – Про политику говорят, им и без меня весело. Не похоже, чтобы сегодня еще кто-то пришел…

Супруги переглянулись и, не сговариваясь уставились на спящего мальчика. Первые дня три он был совсем плох, Лина убеждала Питера отвезти найденыша в больницу, но тот неожиданно уперся и даже отказался позвать врача, старого знакомого их семьи. Это упрямство было Лине совершенно непонятно, но, когда Питер рассказал ей о своих подозрениях, она с ним согласилась. Она всегда соглашалась с мужем.

К счастью, мальчик оказался крепче, чем выглядел, и, кажется, пошел на поправку.

– Надо же в полицию сообщить, наверно, – озвучила Лина давно тревожащую их обоих мысль. – Может, его и правда похитили…

– Погоди, – сказал Питер. – Пусть сперва оклемается немного и расскажет, кто такой и откуда. Мы ведь даже имени его не знаем. Придешь ты в полицию, скажешь, мальчишку на улице подобрали, так тебя оттуда погонят поганой метлой. Этих мальчишек…

– Да знаю я, знаю… – Лина вздохнула и снова покосилась на мальчика. – Смотри, Питер… Совсем как Майкл, когда маленький был, даже родинка такая же…

Лина замолчала, отвернувшись, Питер тяжело вздохнул. Их сын, Майкл, пару лет назад связался с дурной компанией, а что самое неприятное, сманил его туда племянник Лины. Пока мальчишка был достаточно маленьким, его использовали, чтобы пробираться через форточки и вентиляционные отверстия в магазины и частные дома, а потом как-то взяли и на «большое дело». Впрочем, обо всем этом родители Майкла узнали уже после, от чужих людей, потому что для Майкла то первое «большое дело» оказалось и последним.

– Ты вот что, – сказал Питер сердито. – Перестань… Лучше пойди, подбери какую-нибудь одежонку, если не выкинула еще. А то встанет пацан – даже на улицу не в чем выйти…

– Да я уж подумала, – ответила Лина. – Одежда не новая, но уж какая есть…

Она собиралась сказать еще что-то, но тут мальчик на кровати пошевелился и открыл глаза. Взгляд был мутноватый, но вполне осознанный. Мальчик огляделся по сторонам, задержал взгляд на радостно-перепуганных лицах Питера и Лины, недоуменно наморщил лоб и спросил хриплым шепотом:

– Где я?..

– Тихо-тихо, ты лежи, не разговаривай, – тут же подхватилась с места Лина, захлопотала вокруг мальчишки. – Не надо тебе пока разговаривать, вон как хрипишь… Ну ничего, мы тебя вылечим…

– Пусть хоть скажет, как зовут-то, – подал голос Питер.

– Как тебя зовут, а? – наклонилась Лина над мальчиком. – Да что ты боишься так, никто тебя не тронет… А? Не слышу? Ники?

– Микки… – еле слышно произнес мальчик, прежде чем снова закрыть глаза.

– Он… – дернулся было вперед Питер, но Лина мягко отстранила его.

– Уснул просто, – сказала она. – Ничего, теперь, глядишь, дело на поправку пойдет…

Лина оказалась права: молодость брала свое, уже через несколько дней мальчик по имени Микки поднялся на ноги, хотя его и пошатывало еще от слабости. Он еще покашливал немного, да осипший голос никак не приходил в норму, но если не считать этого, Микки был вполне здоров. Ни Лина, ни Питер ни о чем пока его не расспрашивали, убеждая себя, что мальчик еще слишком слаб, чтобы затевать разборки. На самом же деле… Они и сами, пожалуй, не знали, отчего тянут время.

Впрочем, Питер времени даром не терял, присматривался по мере сил к Микки. Мальчик был, как бы это помягче выразиться… не от мира сего. Он не знал элементарных вещей, хотя дурачком вовсе не казался. Вид электрообогревателя привел его в полнейший восторг, а от миксера, которым Лина взбивала сливки, он поначалу просто шарахался. А еще он был вежлив, до такой степени вежлив, что Питера иногда просто коробило: Микки то и дело норовил поклониться, именовал его не иначе как «господином Питером», да и в целом вел себя странновато. Так или иначе, но выяснить, откуда все-таки появился странный мальчик, было необходимо. Питер оттягивал разговор, сколько мог, а потом все-таки не выдержал. Предлога устроить разговор по душам он никак не мог, а потому решил спросить напрямую.

– Скажи, – обратился он как-то к Микки, застав того одного в комнате, и обменявшись с ним парой ничего не значащих фраз, – как ты оказался ночью в том переулке?

Микки вздрогнул, видно было, что отвечать ему вовсе не хочется. Тем не менее, мальчик произнес: