Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

– На улице, Лина, где еще я мог его взять, – спокойно произнес Питер. – Помоги мне лучше…

– Хорошо, хорошо… – Нужно отдать Лине должное: она могла долго квохтать, как курица над цыпленком, но при первых признаках реальной опасности мгновенно собиралась и действовала быстро, четко и умело, недаром же она когда-то работала операционной медсестрой. И хотя сейчас ни ей, ни Питеру никакая опасность не грозила, Лине пришлось взять себя в руки. – Давай, положи его сюда, я сейчас воды согрею…

Питер осторожно опустил найденыша на узкий диванчик и отступил на шаг. Бродяжка оказался мальчиком лет девяти-десяти на вид, не больше, маленьким и заморенным. Не было похоже, что он много времени провел на улице, его одежда казалась слишком чистой и новой, но и этого хватило мальчишке, чтобы простудиться. Дышал он с трудом, при каждом вдохе в груди у него что-то хрипело и клокотало, так что Питер не на шутку встревожился. Должно быть, парнишка сбежал из дому, решил было он, но тут же передумал. Любой пацан переждал бы, пока погода не наладится, а если уж собрался бежать, так оделся бы потеплее. Вряд ли у такого прилично одетого мальчика нет вовсе никаких теплых вещей! Или он не сумел взять их незаметно?

Питер еще раз оглядел мальчишку. Что-то в нем было не так. Мальчики из хороших семей одевались иначе, из рабочих кварталов – тем более, что уж говорить о бродягах! А этот… Тоненький свитерок, неспособный согреть даже и летней ночью, узкие брючки, сандалии…

– Питер, долго ты будешь так стоять? – окликнула Лина. – Быстро раздень ребенка и в ванну его! Я пока в аптеку сбегаю, у нас один аспирин остался, и того мало…

– Ты смотри там, осторожнее, – предостерег Питер больше для порядка. Насколько Лина всегда переживала за него, настолько была бесстрашна сама. Впрочем, бесстрашна – не значит безрассудна, наверняка Лина чем-нибудь вооружилась на всякий случай.

Питер вернулся к мальчику, снял с него сандалии, свитерок… окинул ребенка взглядом и понял, что первое впечатление оказалось ошибочным: этому пацаненку определенно было не девять лет. Все двенадцать, пожалуй, а то и больше. И заморенным он вовсе не был, судя по всему, этому мальчику в жизни не приходилось голодать. Питера ввела в заблуждение его комплекция: мальчишка был изящным и хрупким, как статуэтка, небольшого росточка, но отнюдь не тощим. Руки, которые Питер осторожно высвобождал из рукавов свитера, оказались тонкими, но вовсе не хилыми. Взлохмаченные волосы, если их вымыть и пригладить, улеглись бы в красивую прическу, такая стрижка недешево стоила.

Питер покосился на изящные маленькие ступни, мягкие и нежные, сделавшие бы честь любой девочке: похоже, если их владельцу когда-то и приходилось ходить босиком, то только по толстым мягким коврам, и никак иначе. И еще кое-что удивило Питера: подмышкой у мальчика обнаружилась небольшая татуировка, почти незаметная, если не приглядываться специально. Несколько цифр и букв, какой-то значок. Что бы это могло означать?

В любом случае, версия о том, что мальчик – сын богатых родителей, которого сперва похитили, а потом бросили на улице, отпадала. Родители своих детей не клеймят, а татуировка была похожа именно на клеймо.

Впрочем, пока Питер возился с мальчишкой, вернулась Лина, и стало не до раздумий о том, что бы это все могло означать…

… – Что-то, друг мой, ты не весел, что-то голову повесил? – громогласно вопросил Вернер Дирк, подобравшись к своему коллеге, Эмилю Кану, который с видом умирающего лебедя созерцал пейзаж за окном.

От неожиданности Эмиль вздрогнул, пролил кофе – по счастью, не на свою элегантную золотисто-бежевую тунику, а на ковер, – и обернулся.

– Еще раз вот так подкрадешься и гаркнешь мне в ухо – и я за себя не ручаюсь, – заявил он воинственно.

– Ха! – сказал Вернер, довольный тем, что его мелкая диверсия удалась. – Теряешь сноровку, Эмиль, даже не услышал, как я подошел!

– Я задумался, – отрезал Эмиль. Видно было, что он не в духе.

– И о чем ты так глубоко задумался? – не отставал Вернер. В отличие от приятеля, он пребывал в самом радужном настроении и желал, чтобы остальные радовались вместе с ним. – Опять какую-нибудь трубу прорвало?

– Типун тебе на язык, – вздрогнул Эмиль.

Некоторое время назад по совокупности причин, включавшей в себя как халатность работников, так и беспрецедентные холода, случилась преизрядная авария на теплотрассе, тем более неприятная, что без отопления остались несколько богатых кварталов, в том числе и посольство Федерации. Последствия аварии удалось ликвидировать в рекордно короткие сроки, но Эмилю и еще кое-кому здорово влетело от Первого Консула. Тот, правда, быстро остыл и даже извинился, но Эмиль и сам прекрасно понимал, что этой аварией городские службы здорово подмочили себе репутацию в глазах напыщенных федералов. Те никогда не упускали возможности лишний раз пнуть амойцев, а теперь у них имелся такой замечательный повод для этого.

– Ну а что ты тогда такой невеселый? – не отставал Вернер.

– Ты зато просто сияешь, – попробовал сменить тему Эмиль. – Поймал кого-то?

– О да! – расплылся в хищной улыбке Вернер. – Мои ребята накрыли цех по производству фальшивого стаута!

– Неужели эту мерзость еще и подделывают? – удивился Эмиль.

– Еще как! – хмыкнул Вернер. – Потребляют стаут в будь здоров каких количествах, так что прибыль они имели очень даже приличную. Потребители-то в большинстве своем уже и не соображают, что пьют, лишь бы горело, так что эти мерзавцы весьма преуспели… – Он поджал губы и сделался серьезен. – Ладно бы просто фальшивку гнали, так ведь они в последнее время взялись делать стаут на основе технического спирта.

– Много народу перемерло? – поинтересовался Эмиль, мигом смекнувший, что к чему.

– Точно не скажешь, – вздохнул Вернер. – Сам же знаешь, стаут пить – все равно что в русскую рулетку играть, сегодня повезло – завтра в ящик сыграл. Не сказал бы, что мне сильно жаль этих алкашей, но это, в конце концов, их личное дело, что пить. – Он помолчал. – А от метилового спирта, сам понимаешь, любой загнется, везение там, не везение…

– Да… – вздохнул Эмиль. Идею Вернера он вполне разделял. – Кстати, а что такое русская рулетка?

– Игра такая, – просветил Вернер. – Как раз помогает оценить степень твоей везучести.

– Себастьян научил? – приподнял брови Эмиль. Ни от кого другого идея подобной игры исходить просто не могла.

– Не научил, – хмыкнул Вернер. – Я еще не рехнулся, чтобы в такое играть… Просто рассказал, когда про стаут речь зашла.

– Ну а в чем суть-то? – неподдельно заинтересовался Эмиль.

– Суть… Ну, берется два идиота, – начал Вернер. – Или не два, а больше, там количество участников не ограничено. Берется револьвер… представляешь себе револьвер? Такой, старинный, с барабаном?

– Представляю, – покопавшись в памяти, ответил Эмиль.

– Ну вот, в барабане оставляют одну пулю, – продолжил Вернер. – Прокручивают его и стреляют.

– Куда? – не понял Эмиль.

– Себе в висок, – пояснил Вернер. – Осечка – стало быть, повезло. Очень, говорят, эта игра нервы щекочет…

Эмиль невольно передернул плечами.

– Нет уж, – сказал он. – Мне и так найдется, чем нервы пощекотать. Надо же, до какого только идиотизма люди не додумаются…

– На то они и люди, – философски заметил Вернер и уставился на Эмиля немигающим взглядом. – Так ты скажешь все-таки, что у тебя произошло, или нет?

– У меня пет пропал, – ответил Эмиль, сбитый с толку резкой сменой темы. – Тьфу ты! Опять подловил…

– Работа такая, – удовлетворенно ответил Вернер. – Ну а что так расстраиваться? Первый раз, что ли, у тебя петы сбегают? Этот ведь тоже удрал, правильно я понял?

– Ну да… – неохотно произнес Эмиль.

– Здесь, в Эосе? – поинтересовался Вернер. – Или уже в Апатии?

– Да в том-то и дело… – протянул Эмиль. – В городе…

– Что-о?! – Вернер разом потерял всю свою невозмутимость. Он прекрасно знал, какого именно рода петы нравятся Эмилю, и мог представить, что за нездоровое возбуждение охватит город, стоит кому-нибудь заметить этакое чудовище, что называется, в свободном полете! – Что ж ты сразу-то не сказал?!

– Вернер, утихни, – попросил Эмиль. – Это не генмодифицированный пет, не волнуйся. Самый обычный… с виду.

– Слава Юпитер… – Вернер вздохнул с неподдельным облегчением. – Ну, как я полагаю, раз его до сих пор не поймали, регистрационное кольцо ты на него надеть не успел? Эмиль, сколько раз ты уже на этом прокалывался, а?!

– Да знаю я! – обиделся Эмиль, от которого в самом деле временами сбегали незарегистрированные петы. – Но в этот раз, имей в виду, моей вины здесь нет!

– И кто же виноват? – прищурился Вернер.

– Эти кретины из Академии, – буркнул Эмиль и картинно закатил красивые глаза. – Представь, пета должны были доставить ко мне в Апатию. Это совершенно адекватный, тихий и послушный экземпляр, с ним вообще никаких хлопот не было и быть не могло! Но нет! Вместо того, чтобы просто отвезти мне мой заказ, они решили упростить себе жизнь. И в машину с моим петом посадили еще двоих, чтобы завезти кому-то по пути! Можешь себе представить?