Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал - Роман Булгар

– Можешь сильно не стараться, дорогая, – как гром посреди ясного неба, услышала она над своим ухом. – Ты поднималась по лестнице, а я уже понял, что одним кофе дело у вас не обошлось. А перестук твоих каблучков в коридоре ясно показал, примерно в какую дозу отмечание у вас вылилось. Надрались подруженьки. Прогнала мужа, радость моя, и расслабилась, почувствовав отсутствие контроля. Было такое?

– Было, дорогой, каюсь…

Мужние знающие свое дело пальчики медленно пробежались по ее обнаженной спине, заставили тут же напрячься, сбили разом дыхание и повернули поток мыслей в совершенно ином направлении…

Проснулись супруги от стука в дверь, тихого, но настойчивого. Так ведут себя только те, кто уверен в том, что им обязательно откроют.

– Рэмка, сколько времени? – простонала Дина.

– Около шести.

– Чего? – пораженно расширились ее глазки. – Утра?

– Нет… – ухмыльнулся, подсмеиваясь над нею, муж. – Вечера…

Дина поморщилась, словно откусила сразу пол-лимона. Сплошное, на ее взгляд, безобразие. Сие ни в какие рамки не лезет. И если учесть то, что вернулась она поздно, спать они легли далеко за полночь…

– Ты, случайно, не знаешь, кого в несусветную рань принесло? – превозмогая головную боль, прошептала Дина.

– Хочу я ошибиться, но, кажется, догадываюсь, – Рэм, недовольно качнув головой, поднялся, накинул халат и направился к двери.

– Есть открывать! – услышал он то, чего больше всего боялся.

– У вас чё, роспись перенесли на самое утро? – сонно позевывая, спросил он. – И вы пришли поставить нас об этом в известность?

– Мы есть решать, что есть я с тобой вальс танцевать…

Движением ладони Рэм согнал с лица усмешку. И без тени какого-то смущения Катя сразу же взяла быка за рога. На них столь похоже!

– Господи! – донеслось откуда-то из-под одеяла. – А нельзя было сообщить об этом чуть раньше, вчера, например. Или хотя бы чуточку попозже, в обед, к примеру? – поплыл по номеру жалующийся стон.

– Что есть с ней быть? – Катя сделала удивленные глаза.

– Это… это у нее, наверное, головка бо-бо. Кто-то вчера встретил свою старую подружку. Никак не мог с нею расстаться. И вот…

– Мы есть подруга приглашать! – одним решительным жестом Катя по ходу решила и эту проблему. – Собираться! Ехать! Репетировать!

– О! – в отчаянии простонало разбитое головной болью создание.

Невозмутимость Кати легко и запросто могла совершенно сбить с толку любого и одновременно надолго вывести его из себя.

– Саша, – Рэм решил поговорить с другим человеком, более, по его мнению, адекватным, – скажи-ка мне, я сам схожу с ума, или весь мир сдвинулся с катушек? Хоть ты объясни, что и к чему, как и почему…

– Ну, мы вчера подумали…

– И Катя решила… – Рэм усмехнулся.

– Выйдет удачно и красиво, если невеста станцует со свидетелем, а потом жених пройдется по залу со свидетельницей. И записать все на видео. Классная память осталась бы!

– А где мы будем репетировать? – раздался голосок ниоткуда.

Казалось, звук шел из-под самого потолка. Рэм быстро обернулся и в маленькой щелке заметил весьма заинтересованный глазик.

– Дед нашел нам одну танцевальную студию. И дали ее только до девяти утра. Машина ждет нас внизу.

Через часик девушка с остаточными похмельными последствиями окончательно пришла в себя и стала в состоянии не только давать всем одни полезные советы, но и самой показывать, а вскоре и придумывать.

– Рэмка, давай-ка, и мы устроим им сюрприз…

Свадьба-свадьба. И все по высшему разряду, как в лучших домах.

– Ораниенбургский вальс! – гулко стукнув посохом, громогласно объявил всем устроитель бала в старинной, вышитой золотом ливрее и величественным движением холеной руки потребовал, чтобы все гости и приглашенные немедленно заняли места возле стенок и за столами.

Катя танцевала легко, самозабвенно, слившись воедино с плывущей по залу музыкой. А Рэм вел ее своей опытной рукой, стараясь самому при этом действе оставаться в тени, подчеркивая все достоинства своей прекрасной партнерши. Катины глаза ярко разгорелись. Полураскрытые губы воодушевленно шептали…

Дав гостям вдоволь налюбоваться невестой, в круг вошла вторая пара. В этот самый миг взгляды всех присутствующих гостей невольно перекинулись на очаровательную партнершу жениха.

– Паша, где вы откопали этакую прелесть? – не выдержав, спросила у брата Наталья Евгеньевна. – Я ее никогда раньше не видела.

– Это, Ната, и есть та самая девушка, – тихо шепнул Ершов своей младшей сестре, матери Юрка, – которая помогла твоему непутевому сыну заново обрести свою по глупости утерянную им семью.

Несколько строгий взгляд у Натальи Алексеевны просветлился, и глаза ее зажглись теплотой. Она позволила себе выразить свой восторг:

– Как она, Паша, танцует! Так же, как и я в пору своей молодости. А как танцевала наша мама, урожденная княжна Трубецкая!

– Да, – кивнул отставной генерал, – пришло время, когда можно не стыдиться оного, говорить прямо и открыто. А скоро мы станем этим гордиться. Мы – потомки славного и великого рода князей Трубецких…

Звуки оркестра становились все тише, тише и оборвались. Пары по инерции докружились и замерли в центре зала, сорвали бурю оваций.

– Это быть мой лучший танец! – выдохнула Катя. – Спасибо, Рэм.

– Катя, ты была прекрасна, – шепнул он ей в ответ, нисколько не кривя душой. – Спасибо за полученное удовольствие танцевать с тобою.

Раскрасневшийся жених поднес к своим губам нежные пальчики своей обворожительной партнерши:

– Дина, у меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение. Порой мне казалось, что я в своих руках держу богиню.

– Спасибо, Сашенька, – Дина признательно улыбнулась, – ты тоже был весь хорош. Без твоей помощи у меня одной ничего не вышло бы.

Никто вокруг даже не заметил, как минут через десять свидетель и свидетельница один за другим выскользнули из зала.

Стихла музыка, громко стукнул об пол посох устроителя бала:

– Посвящается новобрачным. Танец двух влюбленных сердец.

Свет в зале неожиданно погас. А когда лампы снова зажглись, то по столикам волной прокатился приглушенный шепот, послышались тихие возгласы неподдельного изумления и несдерживаемого восхищения.

Жгучая брюнетка замерла рядом со смуглым красавцем, длинные волосы которого собрали в тугую косичку. Глаза у девушки ярко горели из-под черной маски. Ее грудь, едва прикрытая короткой и прозрачной блузкой, бурно вздымалась и приковывала к себе глаза всех мужчин. Их спутницы смущенно и с понятным негодованием тыкали в бок самцов, потерявших скромность. Левая нога дивы грациозно изогнулась, никак не скрываемая длинной юбкой и открытая для всех нескромных взоров боковым разрезом, тянущимся вдоль всего изящного бедра и выше…

– Катя, мнится мне, что у нее там, под юбкой, больше ничего вовсе и нет, – заинтригованно протянул жених.

– А тебе бы, Сашенька, есть хотеть туда заглянуть.

– Да что ты, Катенька! Я так, к слову, – несколько сконфуженно выдавил из себя малость пристыженный жених.

– Я тоже есть, к слову, сказать, – усмехнулась Катя. – Ты смотреть, смотреть, что есть они вытворять!

Влюбленный юноша наступал на гордую и неприступную девицу. Но та упрямо отвергала все его попытки приблизиться к ней и упорно выскальзывала из его рук. Вздох горестного разочарования пронесся по залу, когда прекрасный идальго после очередного неудачного приступа обреченно взмахнул рукой и, что-то страстно и отчаянно шепча, стал медленно удаляться от беспредельно капризной недотроги.

Поняв, что чуток перестаралась, жеманница тут же скинула с себя всю горделивую спесь, кинулась вдогонку за своим возлюбленным. Ее руки страстно прошлись по его груди. Она, изогнувшись, прижалась к его спине. И юноша, согретый жаром ее сердца, оттаял, воспрянул…

– Сашка, глядеть, они есть сейчас этим прямо на наших глазах заняться, – не выдержала Катя накала страстей, кипящих на паркете. – Это есть ты мне говорить, рассказывать, что они вдвоем могут черт знает что вытворять?

– Нет, Катенька, – Саша и сам был изумлен и немало потрясен. – Видал я у них разного и всякого. Но чтоб такое, прости меня, впервые.

Свет в зале снова погас, и влюбленная парочка под прикрытием темноты скрылась. Минут через пять с невозмутимым видом Рэм занял свое место рядом с невестой.

– Кажется, я что-то пропустил интересного? – с ленцой спросил он, позевывая и прикрывая рот ладонью, у своего соседа слева.

– Тебе не повезло. Тут аргентинцы перед нами выступали, – важно ответил напыщенный тип, гордый тем, что их удостоили редкостного и экзотического для их мест зрелища. – Там эдакое умеют. А наши в этом деле, прости меня Господи, чистейшие слабаки.