Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал - Роман Булгар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ребенок! – восторженно повторил он. – И ты это… давно?
Ему уже хотелось, чтобы рождение их малыша случилось быстрее.
– Есть почти три месяца быть.
– По тебе не скажешь, – парень смотрел на нее и так и сяк, пытаясь найти хоть что-то говорящее, что у них скоро будет ребенок.
– Ты есть недотепа и ничего не понимать. Эх ты, папаша!
– И что мы теперь должны с тобой делать? – к Сашке вернулась способность мыслить реальными категориями. – Мы поженимся…
– Danke. Я есть в тебе не ошибаться. Дина приехать, Настеньку чудную привозить. Я есть прелестного ребенка видеть. В душе есть alles перевернуться. Я решить оставить. И есть тебе не решаться сказать…
– Я, Катенька, счастлив. Твои неожиданные слова перевернули все, что имеется в моей душе. И я рад этому. Я скажу так, что я безмерно счастлив. И это ощущение нарастает с каждой секундой…
– Ich bin auch glücklich. Я есть тоже счастлива…
Насквозь пронизанная внутренней одухотворенностью улыбка тихо засветилась на девичьем лице, а глаза ее засияли еще ярче.
– Есть можно отношения не оформлять. Мне есть все равно. Ты есть меня любить. Ты есть ребенку свое имя давать? – она отступила на шаг и, прищурившись, посмотрела на парня.
– Катенька, да как ты можешь так говорить? – от возмущения его ресницы пришли в беспорядочное движение. – Я же тебе все на этот счет сказал. Или ты просто дразнишь меня, моя Принцесса?
– Дразнить, – выдохнула она, признаваясь, и шагнула навстречу Сашке, попала в его крепкие объятия. – Есть маленько дразнить…
Счастливые, они взялись за руки и пошли по улице куда-то вперед и безо всякой цели. Смотрели они друг на друга и шагали…
Счастливые влюбленные времени-то не наблюдают. Для них оная категория живет вне реальности. Для них, что день, что ночь, все едино.
– Ну, где их, понимаешь ли, до сих пор черти носят? – не скрывая своего непонимания и полной озабоченности, Павел Евгеньевич Ершов нервно вышагивал по квартире, то и дело поглядывал на часы.
– Что ты переживаешь? – Анна с нежной улыбкой поглядывала на отца. – Дело молодое. Появилась свободная минутка, вот дети и гуляют.
– Непорядок. Офицер должен всегда оставлять записку, чтобы его могли быстро найти, – генерал, хоть и находился в отставке, но военные порядки хорошо еще помнил. – Время-то уходит.
– Папа, будет тебе брюзжать, – дочка в ответ только посмеивалась. – Раньше за тобой бубнящей привычки не водилось.
– Старость – не детская радость, – заметил Ершов, останавливаясь. – Внутри у меня растет нетерпение. Все боюсь, что могу что-то в этой жизни не успеть. Хотя сам-то я все прекрасно понимаю, что всего не переделаешь. Но хочется успеть сделать как можно больше…
«Щелк-щелк», – провернулся замок. Дверь широко распахнулась, и на пороге показалась влюбленная и, как никогда, счастливая парочка.
– А, появились, голубки, – генерал с ходу, не давая опомниться, набросился на них. – И где это нас целый день носит? Одна, понимаешь, лекции прогуливает, а второй, разбойник, увиливает от службы. Ни на новом месте службы его нет, ни в старом полку не появлялся, – он навис над внуком и принялся грозно сдвигать брови.
– А мы, Пал Евгеньевич, есть про вас вспоминать, – мило и весело улыбнулась Катя и мигом потушила весь боевой настрой старика.
– Долго жить буду, – буркнул Ершов. – Ну, здравствуйте, дети. Я приехал к вам не один. Смотрите, кого я к вам привез…
Чуть ступил генерал в сторону, освободил молодежи обзор.
– Мама! – Саша кинулся навстречу поднявшейся Анне. – Мама!
– Здравствуй, сынок, – Анна обняла его одной рукой. – Здравствуй, Катенька, здравствуй, доченька, – она взяла девушку под второю руку. – Живые, здоровые, – женщина переводила свой взгляд с одного родного лица на другое. – И будто счастливые. И все у них в порядке. А ты, дед, переживал за своего внука. Смотри, какой ангел-хранитель ходит рядом с ним. Наши дети гуляли и отдыхали. Я правильно все говорю, сынок?
– Да, мама. А до этого мы прощались со своими друзьями. Рэм с женой на днях уезжает в Союз. Может быть, даже завтра поедут. Вот и решили мы это дело провести сегодня. На всякий случай.
В дверь позвонили, и Катя сразу поняла то, кто еще мог прийти.
– О, это есть мои родители ходить, – с улыбкой объявила она.
Чутье девушку не подвело. На пороге стояли Клэр и Виктор.
– Ага! Вот они! – не удержался, увидев их, Ершов. – Снова вся компания поджигателей в сборе. Ну, проходите. Для полного комплекта вам только Григорьева не хватает. Что, не забыли еще, как собирались вы подпалить склад со снарядами? – генерал то и дело обводил гостей своим насмешливым взглядом. – Катенька, твои степенные родители тебе про тот случай не рассказывали? И как в залог за свое немедленное освобождение оставили в русском плену свою лучшую подружку Анну в железных руках неумолимого русского офицера? Бедняжка заплатила за их детскую шалость своей личной свободой. В результате чего потом появился на свет один разбойник, – он ласково потрепал за шею своего внука. – Скрыли от тебя, девочка, немыслимо интересный факт из своей незапятнанной биографии. Нет? Ах, ты чуточку в курсе!
– Все, Катенька, было так и не совсем так, – Анна прижала девушку к себе. – Я сама добровольно осталась в плену.
– Это еще неизвестно, кто и кого у нас взял в плен, – голос самого Григорьева заставил всех обернуться. – Я, увидев глаза стройного, как тростинка, диверсанта, понял, что окончательно пропал.
– Все в сборе, – резюмировал Ершов. – Прошу к столу. Кто у нас в доме хозяйка? Ну-ка, девочка, давай, быстренько накрывай на стол.
Взмахнув руками, Катя упорхнула на кухню. Анна поднялась и неторопливо пошла следом. Кэт попыталась отправить ее обратно в зал:
– Тетя Аня, я есть сама со всем справиться!
– Справишься, девочка моя, ты справишься. Мне хочется побыть с тобою. И не забывай, что в этом доме главная хозяйка все же я. Тише, Катенька, тише. Я не хотела сказать что-то против тебя. И мне хочется немного тут похозяйничать. Ты еще будешь полновластной хозяйкой. Я вижу по твоим глазам, как ты смотришь на моего Сашку…
В две пары ловких и умелых рук, весело перешептываясь, хозяйки быстренько накрыли на стол. Оставались последние штрихи. И снова звонок в дверь. Тут уж Анна, уловив знакомый мотив, напряглась.
– Покажите мне ее! Где моя любимая сестренка? Где моя Ани?
Услышав родной голос, Анна все бросила и кинулась к брату.
– Пауль, Пауль, мой маленький братик!
Все вокруг на мгновение замерли, затихли, очарованные чувством, испытываемым друг к другу братом и сестрой, чувством, что сохранили и пронесли через долгие годы разлуки. Они с самого детства любили друг друга. Братик боготворил сестру. А она, как старшая, всегда, как могла, тепло и нежно заботилась о нем. А как похожи они были.
У Ершова подкатился комок к горлу. Снова перед его глазами, как живая, восстала их мать. Марта-Марта. Столько лет с той поры прошло. А ее светлый образ всегда оставался в его памяти.
Ее дети – прямое напоминание ему о ней. Анна – точная копия матери. Их дочери почти столько же лет, сколько исполнилось Марте, когда она ушла от них, оставила их одних на этой бренной земле.
– Здравствуй, папа, – Пауль повернулся к отцу. – Я рад, что вы приехали все вместе. Ани, я столько лет тебя не видел…
– Вот теперь уже точно, что все в сборе, – Ершов украдкой смахнул слезу. – Давайте же, выпьем за встречу.
Оживленный разговор перебегал от одной темы к другой, все ближе и ближе подбирался к самой для кое-кого из них главной.
Проницательный генерал долго и пристально наблюдал за самыми младшими и сердцем чуял, что те что-то не договаривают, не решаясь открыть, может быть, самое важное в данную минуту.
– Вот что, ребятки, – Ершов подошел к ним и положил руки на их плечи. – Выкладывайте начистоту, что замечательного у вас произошло.
– У нас? – в один голос испуганно откликнулась молодежь.
– У вас, голубки. Выкладывайте. Отчего это вы все сидите, будто на иголках? Чувствуется мне, что вам дали полную свободу, и вы успели уже что-то натворить и сейчас боитесь нам всем честно признаться.
– Мы? – Катя и Саша переглянулись.
Посмотрели они друг на друга, попытались в глазах, на лицах найти следы того, что обнаружил их не лишенный проницательности генерал.
– Вы-вы, – усмехнулся Ершов. – Кто же еще. То, что вы живете вместе, для нас давно не секрет. И нисколько сие обстоятельство нас не беспокоит. Есть, наверное, что-то еще? Ну, говорите!
– У нас с Сашей быть киндер, – набравшись смелости, выпалила Катя и смущенно опустила голову, нащупала под столом руку соседа.
– Вот! – Ершов сразу же оживился. – Вот! Вот это уже новость, так новость. Ани, – он повернулся к дочери, – тебе не кажется, что что-то подобное мы уже когда-то проходили?
