Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - Эдуард Эррио

Сэр Сэмюэль Хор давал, таким образом, публичный ответ на телеграмму Лаваля от 8 сентября. В своей речи, имевшей существенное историческое значение, он подтвердил, что Лига наций воплощает идеал англичан. «В нашей политике, – подчеркнул он, – мы не руководствуемся абсолютно никакими эгоистическими или империалистическими мотивами». Однако недостаточно иметь и определить свой идеал; необходимо претворить его в жизнь. Лига наций не является ни сверхгосударством, ни четко выраженным единством; государства-члены остаются суверенными, будучи при этом связаны обязательствами Устава. При этом коллективная безопасность – это не только статья 16, но весь Устав в целом. Она предполагает строгое соблюдение всех принятых обязательств: стремиться к мирному урегулированию всех разногласий не прибегая к войне; принимать коллективные действия для прекращения войны в случае ее возникновения.

Таковы принципы, выдвинутые сэром Сэмюэлем Хором в связи с сложившейся ситуацией. Государства не разоружились; более того, они перевооружаются; образовался «порочный круг необеспеченной безопасности». Ряд больших государств ушли из Лиги наций. Тем не менее Великобритания намерена выполнить обязательства, налагаемые на нее Уставом. «Малые нации имеют право на независимое существование и на коллективную защиту, призванную помочь им отстоять свою национальную жизнь». («We believe thai small nations are entitled to a life of their own and to such protection as can collectively be afforded to them in the maintenance of their national life»). Отсталые народы (backward nations) имеют право рассчитывать на помощь со стороны более развитых народов (more advanced peoples).

Остановившись затем на вопросе о распределении сырьевых ресурсов, сэр Сэмюэль Хор вновь подтвердил свои заявления и обязательства. «Политика правительства Его Величества была всегда основана на непоколебимой верности Лиге наций и всем защищаемым ею принципам. И вопрос, который мы разбираем в настоящее время, никоим образом не представляет исключения из этого правила; напротив, он является следствием его применения. («The case now before us is no exception but, on the contrary, the continuance of that rule».) Последняя реакция общественности свидетельствует о том, что английский народ всецело поддерживает правительство в его решимости полностью и безоговорочно выполнить обязательства, вытекающие из членства Англии в Лиге наций, решимости, являющейся одной из основ ее внешней политики, как мы неоднократно провозглашали… В соответствии со своими точными и ясными обязательствами Лига наций, а вместе с ней и моя страна, выступает за коллективное соблюдение Устава в целом и, в частности, за решительное коллективное сопротивление любым актам неспровоцированной агрессии. («In conformity with its precise and explicit obligations the League stands, and my country stands with it, for the collective maintenance of the Covenant in its entirety and particularly for steady and collective resistance to all acts of unprovoked aggression».) Позиция английской нации на протяжении последних недель ясно доказала, что это не изменчивое и временное настроение, а принцип международного поведения, верность которому народ и правительство Англии будут твердо хранить везде и всегда» («a principle of international conduct to which they and their Government hold with firm, enduring and universal persistence»).

Эта последняя фраза являлась, по-видимому, прямым ответом на вопрос, поставленный Лавалем 8 сентября. Речь Хора вновь вернула нас к временам женевского протокола. Наконец-то Великобритания брала на себя обязательства и тем самым политическое и моральное руководство Ассмаблеей. Она заняла позицию, которую я целиком разделяю: «Верность Уставу, только Уставу, Уставу в целом». Англия заговорила языком, которого я ждал в течение одиннадцати лет. Но это пока лишь холодный свет. Теперь необходима была французская теплота.

В тот же день, в среду, 11 сентября, в 16 часов на трибуну поднялся представитель Эфиопии и произнес простую, но своеобразную речь, проникнутую заботой о высокой нравственности и упованием на божью милость. Эфиопия требовала посылки международной комиссии по расследованию. Она готова была принять «любое разумное предложение». Она с должным вниманием отнесется к экономическим интересам и к требованиям прогресса цивилизации. Она взывала «к сердцу человечества»; она хотела «способствовать сохранению мира в божьем царстве на земле».

Сэр Сэмюэль Хор, принимая мои поздравления, настаивал на том, чтобы Франция дала свой ответ.

Четверг, 12 сентября. Мне по-прежнему неизвестны намерения Лаваля, с которым я не виделся. Ван-Зееланд сообщил мне, что Бельгия поддержит Лигу наций на все «сто процентов». Повсюду задают один и тот же вопрос: «Как поступит, что скажет Франция?» Лаваль разыскал меня на Ассамблее, чтобы узнать мое мнение о подготовленной им речи. То, что он мне сообщил, на мой взгляд, соответствует традиционной доктрине Франции, хотя в речи имеется ряд шпилек в адрес Англии, которые я посоветовал ему смягчить.

Министр иностранных дел Нидерландов г-н де Грефф выразил недовольство нападками на идею коллективной безопасности и высказался в поддержку Лиги наций. В свою очередь он также затронул вопрос о распределении сырьевых ресурсов, актуальность которого в этом году ощущается повсеместно, потребовав, однако, чтобы этот вопрос был разрешен в соответствии с принципами права. Он высказался за экономическую политику открытых дверей. «Необходимо, – заявил он, – чтобы, принимая решение, каждый осознал свою ответственность». Речь де Греффа имела большой успех. Министр иностранных дел Швеции Сандлер, также встреченный громкими аплодисментами, подчеркнул интерес малых государств к обсуждаемым вопросам. «Проблема рабства касается не только Италии; она должна интересовать всю Лигу наций».

Таким образом, мнение мировой общественности постепенно определялось. Мужественно и ясно изложил свою точку зрения Ван-Зееланд. Он согласен нести свою долю бремени коллективных решений и полностью поддержал представителя Великобритании. «Бельгия до конца выполнит свои обязательства».

Завтрак с Хором и Иденом. После завтрака Лаваль, Поль Бонкур, Бонне и я обменялись мнениями относительно принципиального содержания подготавливаемой Лавалем речи. В пятницу, 13 сентября, до начала заседания, Лаваль передал мне текст своего выступления. По моему предложению он внес в текст ряд поправок, усиливавших места, где говорилось о нашей верности Лиге наций и о франко-британской солидарности.

Взяв слово и напомнив о своих заявлениях в Совет Лиги наций, Лаваль вновь подтвердил верность Франции Уставу и ее решимость выполнить свои обязательства и всемерно содействовать росту авторитета высшего международного института. Со времени протокола 1924 года и вплоть до конференции по разоружению Франция постоянно поддерживала доктрину коллективной безопасности. «Устав, – заявил Лаваль, – остается для нас международным законом. Разве мы можем допустить ослабление этого закона? Это означало бы измену нашему идеалу и противоречило бы нашим интересам. Политика Франции всецело основывается на принципах Лиги наций… Любое посягательство на женевский институт явилось бы посягательством на нашу безопасность. Заявляя о нашей верности Уставу, я лишь повторяю и подтверждаю все заявления, с которыми выступали с этой трибуны представители моей страны…»