Московские тени - Роман Сенчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он доковылял до двери, бросил пидарку на голову, толкнул дверь, направляясь в следующий вагон.
– Бля, контролеры! – зашипел Борис.
Дэн обернулся, я тоже. В противоположном конце вагона двое парней в форме железнодорожников начинают проверять билеты. Хорошо, что с одного конца начали, а не взяли вагон в кольцо.
Дэн по-быстрому застегнул сумку, поднялся, скомандовал:
– На подрыв!
Мы убрались в тамбур, понаблюдали, как парни медленно приближаются к нам, по пути ругаясь с пассажирами и уговаривая кое-кого платить штраф или сойти с электрички на ближайшей станции. Некоторые собирали вещички и направлялись на выход.
Мы тоже сошли, перебежали в тот вагон, откуда пришли контролеры и, обосновавшись в тамбуре, закурили.
– Через две остановки – наша станция, – сказал Дэн.
– Какая?
– Можайск.
Борис наморщил лоб, вспоминая:
– Можайск, название известное. А ты бывал в нем?
– Еще нет, – ответил Дэн, – сегодня, надеюсь, осмотрю.
– А если дыра?
– Да не должно быть. Древний город, чуть ли не старше Москвы. Районный центр.
Борис вспылил:
– Вот я всю жизнь мечтал в райцентре куражить! Охренительно, слушай!
– Ну езжай в Сочи, в Ялту! – тоже вышел из себя Дэн. – Возьми отпуск и гони на Кипр!
– Не дают мне отпуска. – Борис моментом тускнеет. – Полтора года работаю и больше недели из-за гриппа не отдыхал…
– А чего тогда наезжаешь?! Извини, я тебя не могу на самолете свозить к морю, на золотой пляж. Два часа туда лета, два – обратно. Полтора дня там. Ништяк?
Тут меня осенило:
– Под Можайском где-то тоже море есть.
– Какое еще море? Ёкнулся, Хрон?
– Ну, наверное, водохранилище просто. Называется – Можайское море.
Борис плюнул на стену тамбура, сунул в плевок окурок. Обидчиво пробормотал:
– Вот сам и купайся там.
3
Но когда оказались на платформе Можайска, настроение Бориса вновь поднялось. Он распахнул кожаную куртку, поднял руки, тряся пустой бутылкой аперитива и, показывая людям и веселому солнцу застиранную серо-белую джинсовую рубашку, громко объявил:
– О-о, вот и сошел на эту убогую землю коронованный принц Армагеддона!
– Кончай, Мускат, – одернул его Дэн, – а то загребут раньше времени. Вон менты…
Борис послушно опустил руки, оправился, сунул бутылку в урну.
Вслед за основным потоком вышедших из электрички мы оказались на привокзальной площади. За нею, конечно, – рынок.
– Пивка для рывка? – спросил Борис.
– Зачем понижать? Лучше еще аперитива.
Меня же снова толкало к водке:
– Смотрите – вы начали с пива, потом портвейн, потом аперитив. Теперь логически – водка.
– Нет, для водки рановасто. Вот освоимся, тогда и зальемся.
Взяли бутылку «Рябины на коньяке». Продолжили двигаться за недавними пассажирами.
После рынка появилась узкая асфальтированная дорожка, а справа и слева – болотистый пустырь. В кювете валяется то ли пьяный, то ли умерший.
– Ну и куда мы идем? – беспокоился Борис.
Дэн не унывал:
– Сейчас найдем центр, а там и все остальное.
Пустырь сменился лесочком, среди которого вкривь и вкось стояли пятиэтажки. Деревья окружали их настолько густо и росли почти у стен, что казалось – коробки домов спустили сверху на вертолете на свободные от тополей и берез пятачки.
– Вот людям ништяк здесь, наверное, – с ухмылкой сказал Дэн. – Летом зазеленеет – и сидят, как в погребе. Сейчас вон полутьма, а когда листья…
Я отозвался:
– В Новосибирске, в Академгородке, общаги универа тоже так расположены, но там сосны.
– Во, во, а здесь тополя. Пух полетит – звиздец тогда просто!
Борис же был занят другим:
– Нет, куда мы идем все-таки? Мне в туалет надо…
Шедшие впереди люди растворились. Мы остались одни в лесу, перемешанном с дремлющими жилищами. Прохожих не было. Мы остановились, не зная, куда идти.
– Ну-у, Синяя Дыня, завез! – Борис стал расстегивать брюки. – Поссу сейчас и обратно…
– Э, кончай меня доставать. Сам же вчера орал: поехали хоть куда из Москвы, в любое место, где есть гостиница и кабаки.
– А ты видишь здесь гостиницу и кабаки? Полный отстой…
Борис не успел сделать дело – из-за деревьев вынырнула женщина.
– Бля-а…
– Вот, как раз спросим.
Женщина туманно объяснила, где центр Можайска:
– Пойдете еще прямо, потом направо. Там два девятиэтажных дома. Вот это и центр.
– Понятно…
Пошли прямо, потом направо. Оказались перед универмагом. Рядом памятник – двое раненых, обессилевших солдат. Прочитали надпись: «Здесь лежат 63 бойца 5-го Гвардейского Краснознаменного мотострелкового полка».
Место более-менее оживленное, хотя девятиэтажек мы не обнаружили.
Форсировали улицу Мира и двинулись дальше вперед.
– Весь кураж перегорает, – ныл Борис. – Ну я и лоханулся. Сечас бы в Москве отоспался до вечера, потом бы к магазину «Людмила» съездил, девочку б снял…
– У тебя так много лишних башлей? – с сарказмом спросил Дэн. – Там штука триста – самые дешевые.
– Наскреб бы как-нибудь. Уж лучше полтос гринов за реальный кайф выложить, чем болтаться неизвестно где, солдатские могилки рассматривать.
Снова оказались на пустыре. На этот раз не болотистом, зато овражистом. И на нем как попало стояли пятиэтажки. Метрах в трехстах друг от друга.
– Вот для маньяков идеальное место, – сказал я, оглядываясь. – В темноте сел у тропинки, дождался одинокую телку и – в овраг.
– Что, Хрон, останешься? – хмыкнул Дэн.
– Я пока не маньяк. Если что, приеду сюда…
В каких-то зарослях помочились, бросили пустую бутылку из-под аперитива. Закурили. От неопределенности нашего положения даже действия алкоголя не чувствовалось. Словно газировку хлебали все утро.
– Какие варианты? – нервно поинтересовался Борис. – Где кабаки, девочки, праздник?
– Вон, – первым заметил я, – девочки сами идут. Жизнь налаживается.
По тропинке в нашу сторону двигались три девушки. Как раз три, как в сказке!
Мы пошли навстречу, заодно строя планы знакомства.
– Сначала спросим про лучшую гостиницу, кабаки. Потом пригласим посидеть…
– Давай ты, Мускат, а то Синь сразу хамить начнет.
– С чего я хамить начну?!
– Видел, как ты с телками общаешься.
– Ну, это по пьяни, а сейчас я трезвый, как идиот…
Вот поравнялись, Борис ласковым голоском спросил, где центр города. Одна из девушек махнула рукой куда-то позади себя. Мы разминулись.
– А дальше? – спросил я Бориса разочарованно.
– Да им же лет по двенадцать всего.
– И что? Само то!
– Я не педофил в отличие от тебя.
– Блин, еще у Достоевского, там, помнишь, Раскольников с пятилетней…
– Во-первых, не Раскольников, – учительским тоном стал объяснять Борис, – а Свидригайлов. А во-вторых, ему это просто снилось.
Спорить с Борисом бесполезно – он в литературе сечет. Но можно поспорить о другом:
– Сто лет назад это снилось, а теперь должно становиться реальностью. Человечество же прогрессирует, развивается…
Борис подвел итог:
– Вот что делает с человеком семейная жизнь.
– Уже и жрать хочется не на шутку, – мрачным голосом признался Дэн.
Нашли мы девятиэтажки. Стоят две, кажутся намного выше московских. В Москве-то они на каждом шагу, примелькались, а здесь – в натуре вавилонские башни среди окружающей их мелюзги.
Сначала мы, ясно, обрадовались, Борис вновь распахнул куртку и стал кричать о куражах… Но ничего стоящего рядом с девятиэтажками не было. Гастроном, банк, школа, пяток ларьков. Вот и весь центр?..
– Поехали на хрен отсюда, – решил Борис, – пока день не совсем пропал. Вернемся в Москву, забуримся куда-нибудь в клуб. Оттянемся.
– Надоели клубы, да и цены там… – Дэн кисло сморщился, покорно направляясь за Борисом в сторону железной дороги.
Я потащился следом, теряя последние капли утренней радости. Как мечтал об отвязке, как готовился к ней, спешил сегодня на встречу с ребятами, а оказалось, что все впустую. Просто напоролись на очередной облом. Из таких вот обломов и жизнь состоит. В голове напридумываешь кучу чудесного, сладкого, вроде и легче станет, силы и желание жить появляются, начнешь же реализовывать напридуманное – тут же облом, непробиваемая стена. Вздохнешь, расстроишься и дальше существуешь от надежды до надежды на разноцветную вспышку, на сказочный праздник…
Зашли в магазин. Он маленький и безлюдный. Лишь продавщица и кассирша среди продуктов. Продавщица держит в руках газетку, без выражения, без намека на интерес читает вслух:
– Беседуют муж с женой. «Дорогая, ты мне можешь сказать, когда у тебя бывает оргазм?» «Но, дорогой, не звонить же мне тебе по этому поводу на работу!»
– Ха-ха, – равнодушно хохотнула кассирша.
– «Жена приходит от гинеколога…» – начинает продавщица озвучивать следующий анекдот.
Изучив сорта колбасы, Дэн перебивает ее:
– Полкило московской взвесьте. Вот этой, полукопченой.
