Звонок в прошлое - Рейнбоу Рауэлл

А теперь она звонит ему по желтому телефону и попадает в прошлое. В дни той недели. Тогда, в девяносто восьмом, это была «неделя молчания». Никто из них ни разу не позвонил друг другу. И вот теперь она звонит. Зачем?

Неужели она пытается что-то изменить? Если бы она снималась в сериале наподобие «Квантового скачка», там все перемены – лишь сценарный ход. Но это не «Квантовый скачок», Джорджи. Это твоя жизнь. Ты не Скотт Бакула[19].

Но что, если…

Рождество 1998 года. Накануне они поссорились. Нил уехал к родителям. Потом вернулся. Сделал ей предложение. Они поженились, но жили не сказать чтобы счастливо. Может, это она сейчас пыталась исправить? Не слишком счастливое течение их совместной жизни?

Но как можно такое исправить, да еще по телефону, когда она не уверена в самой возможности этого?

Рождество 1998 года. Неделя без Нила. Самая скверная неделя в ее жизни. Неделя, когда он решил жениться на ней.

Может, Джорджи пыталась убедить его не принимать такого решения?

Глава 14

Не знаю, что и сказать, – изрек Сет. Он стоял возле белой доски и косился на ее футболку с эмблемой «Металлики». – Твои влажные волосы свидетельствуют о том, что ты мылась и переодевалась. Этому я могу лишь рукоплескать. Но я скучаю по тем вельветовым штанишкам… Джорджи, эй! Ты меня слышишь?

Джорджи, подключавшая свой мобильник к компьютеру, подняла голову. Сет подошел и положил руку ей на плечо.

– Знаю, что уже надоел тебе одним и тем же вопросом. И все-таки рискну спросить еще раз: у тебя все в порядке?

Джорджи рассеянно теребила соединительный кабель.

– Скажи, если бы ты мог отправиться в прошлое и исправить ошибку, ты бы это сделал?

– Да, – не задумываясь, заверил Сет. – Но ты не ответила на мой вопрос.

– То есть ты бы это сделал? Ты бы вмешался в прошлое?

– Несомненно. Ты же говорила про ошибку. Я бы ее исправил.

– А если бы твое исправление изменило ход всех остальных событий? Ты бы согласился на это ради исправления одной ошибки?

– Что-то вроде «Назад в будущее»?

– Да.

Сет пожал плечами:

– Я в это не верю. Я бы отправился в прошлое исправлять свою ошибку. На ход мировых событий это не повлияло бы. Если бы на отборочных тестах я показал более высокие результаты, они не привели бы к третьей мировой войне.

– Если бы ты показал более высокие результаты, то, скорее всего, не пошел бы учиться в Лос-Анджелесский университет. Мы бы с тобой не встретились и сейчас не вели бы этот разговор.

– Уфф! – Сет поморщился. – Ты всерьез думаешь, что только эти факторы привели к нашему знакомству? Стечение обстоятельств? Местоположение? – Он покачал головой. – Тогда твои представления о пространстве и времени очень ограниченны.

Джорджи никак не могла подключить свой злосчастный мобильник. Сет забрал у нее кабель и сам подключил:

– Я распечатал то, что мы вчера наработали. Хочешь взглянуть?

Нил сказал, что вчера вечером Джорджи разговаривала с ним как-то не так. Неужели догадывается?

Откуда ему догадаться? Каким образом?

Какие ее слова могли бы натолкнуть его на невероятную, но совершенно правильную мысль, что Джорджи говорит с ним из будущего?

Она тщательно следила за своими словами. Никаких реалий 2013 года. Ни слова об Интернете. О локальных войнах. Об их дочерях. Она не пыталась предупредить Нила об обвале рынка и событиях 11 сентября 2001 года.

– Ты сегодня говоришь… как будто это не ты, – сказал Нил после их получасового разговора.

– С чего ты это взял?

Попробуй быть самой собой, когда говоришь с призраком! Или, хуже того, с плодом собственного воспаленного воображения.

– Я не знаю. Просто по ощущениям.

– Что изменилось? Голос у меня стал ниже?

Это он вполне мог заметить. Как-никак сейчас она была на пятнадцать лет ближе к менопаузе.

– Может, это у меня после рева, – попробовала пошутить она.

– Нет, что-то другое, – сказал Нил. – Ты какая-то… очень осторожная.

– А ты раньше не замечал? Я действительно очень осторожная.

– И еще мне показалось… ты как будто ни в чем не уверена.

– Так оно и есть.

– Джорджи, тебе это не свойственно. Твоя отличительная черта – уверенность во всем.

– Знакомая фраза, – засмеялась Джорджи. – По-моему, из «Стальных магнолий».

– Ты знаешь, как мне нравится Салли Филд[20]. Я даже извиняться не буду.

Она совсем забыла, что тогда Нил был без ума от Салли Филд.

– Я знаю все твои грязные секреты, – засмеялась Джорджи. – Тут не обошлось без «Гиджета»[21].

– Она тут ни при чем. Мне помогала «Летающая монахиня»[22].

Неужели Джорджи в свои двадцать два года производила впечатление уверенной во всем?

У нее был план.

У нее всегда были планы. Это она обожала: составить себе план и следовать ему… пока какие-нибудь серьезные причины не заставят изменить курс.

Нил был ее противоположностью. Океанография – его главный план – доставляла ему сплошные разочарования. Он больше не строил планов, а просто держал глаза открытыми и ждал, когда жизнь сама подбросит ему какое-то новое занятие.

Джорджи всерьез решила ему помочь. Она умела составлять планы, Нил обладал другими полезными качествами. Их тандем казался ей очень успешным.

– А ты мог бы этим зарабатывать на жизнь, – сказала она в один из вечеров, сидя в отделе оформления.

Они тогда еще не начали встречаться.

– Чем? Развлекать тебя? – спросил Нил. – Интересное занятие. И какой доход оно мне принесет?

Джорджи сидела напротив него. Она всегда садилась напротив него, прислоняясь к чертежному столу.

– Нет. Я про твои карикатуры. «Остановить Солнце» – это же профессиональная серия. Я так и думала, что у тебя контракт с каким-нибудь газетным синдикатом.

– Ты очень добра, – сказал Нил. – Сильно заблуждаешься, но очень добра.

– Я говорю вполне серьезно.

– Этим не заработаешь. – Нил нарисовал сурка и теперь пририсовывал ему сигару. – Так, почеркушки. Занятие, когда некуда деть руки.

– Значит, карьера Мэтта Грейнинга[23] тебя не привлекает?

– При всем уважении к нему – нет.

– Почему?

– Я хочу заниматься настоящим делом, – пожал плечами Нил. – По-настоящему серьезным делом.

– Смешить людей – это очень серьезное дело. Многие берутся, но не у всех получается.

Уголок его рта дрогнул.

– Здесь пальма первенства принадлежит тебе.

– По-твоему, я тоже занимаюсь сценариями, потому что мне нечем заняться?

– Хочешь честный ответ? – спросил он.

– Конечно.

– Тогда да.

Джорджи выпрямилась и сложила руки на столе:

– Значит, ты думаешь, что мои мечты – напрасная трата времени?

– Я думаю, что твои мечты были бы напрасной тратой моего времени, – сказал он. – Мне бы это счастья не принесло.

– А что могло бы принести тебе счастье?

– Если бы я знал, то здесь бы не сидел.

Глаза Нила были искренними и полными боли. Слишком искренними для ярких ламп, для этого помещения в цокольном этаже студенческого союза. И наверное, слишком искренними для этого разговора. Казалось, Нил не замечал, как тушь с его пера капает на поля рисунка.

– Я говорю вполне серьезно. Если бы я понял, что́ сделает меня счастливым, я бы не стал терять ни минуты. Я бы сразу двинулся в том направлении. Думаю, так оно и будет.

– Я тебе верю, – сказала Джорджи.

Нил улыбнулся и опустил глаза. Их выражение тоже изменилось.

– Прости. У меня было слишком много свободного времени. Это действует на голову.

Джорджи ждала, пока он не возобновит работу. Потом сказала:

– Ты бы мог быть врачом…

– Наверное.

– У тебя руки врача. Я так и вижу, как ты аккуратно зашиваешь пациента после операции.

– Интересное наблюдение, – пробормотал он. – Но все равно спасибо.

– А как насчет юриста? – (Нил покачал головой.) – А вождя индейцев?

– Не вижу никакой связи.

– Это у меня так… вырвалось, – призналась Джорджи. – Как-то больше не придумывается… Детская считалка в голове вертится: «И пекарь, и мясник, и удалой свечник».

– Вполне хорошие профессии. Пекари всегда нужны.

– И даже свечники в нашем залитом электричеством мире, – добавила она.

– Вообще-то, есть у меня одна мыслишка. – Нил на секунду поднял голову, потом снова склонился над рисунком. – Я думал о вступлении в «Корпус мира»[24], – сказал он, облизывая губы.

– В «Корпус мира»? Серьезно?

– Да. По крайней мере, я бы занимался полезным делом. А там, может, еще что-нибудь обозначилось бы.

– Я и не знала, что «Корпус мира» существует до сих пор.

– Или туда, или в военную авиацию, – сказал Нил.

– А разве это не диаметрально противоположные направления?

– Ничуть.

Нил взглянул поверх ее плеча и тут же опустил голову.

Джорджи все поняла. Она выпрямилась и повернулась к двери, в проеме которой стоял Сет.