Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина

С неба падали редкие, но пушистые хлопья снега. Что ж, горизонт стремительно мутнеет, и за серой завесой меня будет не так-то просто отыскать. И следы засыплет, так что даже опытный зверолов не найдёт меня.

Приободрённая этой мыслью, я попыталась сдвинуть нарту с места и мне это удалось. Не так уж это и сложно, когда в ней всего лишь мои вещи и провизия для меня одной. Значит, я смогу перекинуть кожаный ремень через грудь и потянуть нарту за собой.

Так я и сделала, но не успела прошагать и пару метров, как одна из собак Тэйми зачем-то подпрыгнула и ткнула меня лапами в бок. Я повернулась и не поверила глазам – так это же мой пёсик!

– Зоркий, ты почему не пошёл на охоту с Мортеном? Как ты мог? Ему ведь нужна твоя помощь.

В глазах пёсика читался ответ: "Нет, хозяйка, я хочу приглядеть за тобой. Носом чую, ты что-то задумала, да ещё без меня. Непорядок".

Пришлось остановиться и опуститься на колени, чтобы обнять Зоркого и попрощаться с ним:

– Мальчик мой, тебе нельзя идти вместе со мной, понимаешь? – теребя его за ухо, говорила я. – Пехличи дали мне только один чёрный камень. Буду держать его в руке, увижу вход в их мир. Там тепло и солнечно, там я не замёрзну и не умру с голоду, зато смогу найти безопасный путь к оси мира и чум-горе. Ты не сможешь пройти туда. Никто кроме меня не сможет. Да даже если каким-то чудом ты и увяжешься за мной, в другом мире с тобой точно что-то случится. Если волки превратились в лошадей, то ты, наверное, станешь телёнком. А судьба телёнка незавидна, вдруг жители другого мира очень любят говядину? Нет, Зоркий, ты должен остаться здесь. С Мортеном тебе будет лучше, поверь. С Мортеном вы отличная команда. Но я о тебе никогда не забуду. Ты ведь любишь меня, правда? Я тебя тоже очень люблю, пушистик. Поэтому я пойду одна, а ты останешься здесь.

Уверена, он всё понял хотя бы по искренним интонациям. Но, чтобы слова не разошлись с делом, я поманила Зоркого к нарте Тэйми, подняла прицепленный к центральному ремню привязь и попыталась надеть её на Зоркого. Пёсик упирался, не хотел поднимать передние лапы, чтобы ремешки опутали его грудь. Тогда пришлось обвязать их вокруг его шеи.

– Прости, я знаю, ты ненавидел цепь, но это ненадолго. Мортен придёт и обязательно тебя отвяжет.

Зоркий был категорически со мной не согласен. Я вернулась к своей нарте, впряглась и потащила её за собой, а за спиной послышался отчаянный скулёж вперемешку с воем. Зоркий, мне тоже больно расставаться с тобой, но иначе нельзя. Ты не попадёшь в страну вечного лета, а я не имею права уйти туда и оставить тебя одного посреди снежной пустыни.

Снегопад усиливался, а я со всех ног спешила на север. Моего рвения хватило ненадолго, и усталость начала брать своё. Пришлось поумерить пыл и подумать о том, как рассчитать собственные силы, но я всё равно старалась придерживаться бодрого ритма и тянуть нарту-байдарку за собой.

Не прошло и десяти минут, как в лицо ударил первый порыв ветра. Только этого не хватало. Пусть метель скроет меня и все мои следы, но ведь он так некстати усиливает и без того пронзительный холод. А холод отнимает ещё больше сил, и ветер в лицо сбивает дыхание… Может, это знак повернуть обратно? Нет, я не поддамся! Кроме меня никто больше не станет искать дядю Руди. Может быть, и я не смогу дойти до оси мира… Пусть так, но жить с мыслью о том, что я не смогла сделать всё возможное для спасения дяди, съест меня заживо.

Я опустила голову, стараясь уберечь лицо от колючих снежинок. Силы слишком быстро покидали меня. Такими темпами скоро я буду плестись как черепаха и далеко на север не продвинусь. Ну и пусть, главное, дождаться ночи и воззвать к силе волшебных камней. Может быть, именно сегодня я набреду на портал между мирами. Тогда думать о холоде и ветре мне больше не придётся.

Внезапно в бок снова ударили чьи-то лапы. Я глазам своим не поверила – Зоркий прибежал за мной. Ну конечно, как же я могла забыть, что он всегда умел срываться с любой привязи. Но зачем же именно сейчас?

– Мальчик мой, нельзя, уходи, – сказала я ему, но если бы мои слова на него подействовали…

Зоркий никуда уходить не собирался, напротив, он даже порывался бежать впереди меня. Глупенький, ну как тебе объяснить, что дальше идти нельзя, дальше я проникну в чужой мир, а ты останешься один и пропадёшь.

Зоркий подошёл ко мне и ткнулся носом в руку, словно говоря: "Хозяйка, не дури, идём обратно к хозяину, он нас покормит, погладит, с ним будет весело и тепло".

– Нет, Зоркий, я не вернусь. А ты должен. Уходи.

Пришлось оттолкнуть его от себя, но пёсик ничего не понял, и продолжил плестись за мной, когда я снова потянула за собой нарту. Он даже попытался подпрыгнуть и вцепиться зубами в ремень, словно намекая, что он не хуже собак Тэйми и очень хочет помочь мне тянуть за собой нарту с грузом. Нет, так не пойдёт, Зоркий должен уйти, но как его заставить? Знаю, я буду ненавидеть себя за то, что сделаю, но иначе нельзя.

– Да остановись ты, – прикрикнула я, и Зоркий виновато уставился на меня. – Уходи, убирайся! Не хочу с тобой никуда идти!

Зоркий смотрел на меня с подозрением, даже замер на месте. Он не привык к такому обращению, ведь за всё время нашего знакомства я пыталась кричать на него лишь однажды, когда он украл и слопал мешочек с лахтачьим жиром. Тогда он был виноват, может быть, даже понимал, за что его ругают. А сейчас он уставился на меня грустными глазёнками, мол, ты чего хозяйка, я же хороший пёсик, зачем ты сердишься.

Я не смогла долго смотреть на эту милую мордашку. Пришлось зачерпнуть рукавицами снег и метнуть в Зоркого. Ветер окатил его снежным вихрем, а Зоркий лишь сощурился, отошёл в сторону и поспешил отряхнуться. Он снова посмотрел на меня и даже сделал шажок навстречу, а я поняла, что остановить его может только одно – невиданная гнусность с моей стороны.

Я слепила снежок и запустила им в Зоркого. Первый комок снега угодил не туда, второй приземлился у его лап, а вот третий попал точно в пушистый бок. Зоркий вздрогнул и заскулил.

– Уходи, кому говорят! – добавив суровости в голос, крикнула я ему. – Никуда с тобой не пойду!

Я запустила ещё один снежок, а Зоркий отскочил в сторону, поджал хвост и отбежал подальше от меня. Я взялась за ремень и потянула нарту, а вскоре обернулась и увидела, как пёс осторожно за мной крадётся. Пришлось запустить в него ещё три снежка. Два угодили в Зоркого, и теперь в его глазах читалось отчётливое: "Предательница".

Он больше не скулил, просто смотрел, смотрел так, что сердце разрывалось. Сейчас я сделала ему больно, а до этого ещё хотела посадить на привязь. Я стала плохой, я ему отныне не хозяйка.

Я смотрела, как Зоркий разворачивается и неспешно скрывается в снежной пелене. Прости меня, мальчик, ты этого никогда не поймёшь, но я не могла поступить с тобой иначе. И ты никогда не узнаешь, как мне горько и противно от того, что я сейчас сделала.

Я тянула свою ношу дальше, а на глаза навернулись слёзы. Я не хотела так расставаться, не хотела предавать чужое доверие и причинять боль. Но ведь не одному только Зоркому сегодня будет паршиво на душе… Я многим сделала больно, но иначе было нельзя.

Снежинки становился всё мельче и острее, а ветер нёс их в немереном количестве прямо мне в лицо. Дышать с каждым шагом становилось всё труднее, но я не могла позволить себе сдаться и признать главенство стихии. Нужно просто немного потерпеть, пока не наступит ночь. А там я достану жёлтый камень и чёрный хрусталь и буду ждать, когда перед глазами появится картина нездешнего сказочного мира. Если ступлю туда, смогу добраться до оси мира. Или хотя бы попытаюсь, ведь там за границей миров тоже неизвестность. Зато там тепло и светло. Вот только пехличи не будут рады моему появлению. А что, если они не выпустят меня обратно в наш мир? А если в том мире есть что-то поопасней морских медведей?

Не успела я об этом подумать, как в стороне послышался хруст снега и вскоре дорогу мне перебежал Зоркий, чтобы обогнуть нарту, и остановиться.