Победитель - Мэри Лю

– Мои извинения, Президент. Но мы задержали этих преступников у Щита…

Тут Джун складывает руки на груди:

– Насколько я понимаю, Президент, вы не санкционировали задержания?

Ее интонация подсказывает мне, что она сейчас не в лучших отношениях с Анденом.

Тот окидывает всех взглядом. Жар наших препирательств в машине, вероятно, еще не остыл в нем, но он старается не смотреть на меня. Ну и хорошо. Может быть, я дал ему пищу для размышлений. Наконец он кивает капитану:

– Кто они?

– Бывшие Патриоты, сэр.

– Это я уже понял. Кто приказал их задержать?

Лицо военного пунцовеет.

– Понимаете, Президент, – мямлит он, тщетно пытаясь говорить уставным тоном, – старший офицер…

Но Анден уже не слушает лжеца, он уже идет прочь.

– Снимите с них наручники, – велит он, не оборачиваясь. – Пусть пока остаются здесь, эвакуируйте их с последней группой. Внимательно наблюдайте за ними. Миз Айпэрис. Мистер Уинг. Прошу вас.

Анден знаком приказывает следовать за ними. Я оглядываюсь на Тесс, которая смотрит на солдат, снимающих с нее наручники, потом ухожу с Джун. Иден бежит навстречу, в спешке чуть не сталкивается со мной, и я снова беру его за руку.

Президент останавливает нас перед группой военных. Я хмурюсь: четверо солдат стоят на коленях, держа руки на затылках. Их глаза опущены. Один беззвучно плачет. Остальные стоят, направив пистолеты на коленопреклоненных солдат. Старший обращается к Андену:

– Это охранники, которым были поручены коммандер Джеймсон и капитан Брайант. Мы обнаружили подозрительную связь одного из них с Колониями.

Неудивительно, что он привел нас сюда – чтобы показать потенциальных предателей. Я смотрю на арестантов. Плачущий глядит на Андена умоляюще.

– Прошу вас, Президент, – трясется он. – Я не имею никакого отношения к побегу. Я… я не знаю, как так получилось. Я…

Он замолкает, когда ему в затылок упирается ствол пистолета.

На лице Андена, обычно задумчивом и сдержанном, появляется ледяное выражение. Я перевожу взгляд с коленопреклоненных солдат на Андена. Он молчит секунду-другую. Потом кивает своим людям:

– Допросите их. Если не пожелают сотрудничать, расстреляйте. Распространите информацию в войсках. Пусть это станет уроком для других предателей в наших рядах. Пусть знают: мы будем нещадно выжигать заразу.

Солдаты с пистолетами щелкают каблуками:

– Есть, сэр!

Они поднимают обвиненных в измене на ноги. В животе у меня потягивает. Но Анден не меняет своего решения, нет, он смотрит, как тащат прочь из бункера вопящих и умоляющих о пощаде людей. Джун явно растеряна. Она провожает взглядом арестованных.

– Колонии получили помощь, – мрачно сообщает Анден, поворачиваясь к нам.

Сверху раздается глухой отзвук взрыва, пол и потолок бункера сотрясаются. Джун всматривается в Андена, словно пытается его понять:

– Какую помощь?

– Я видел их эскадрильи в небе, прямо над Щитом. Не только самолеты Колоний. На некоторых фюзеляжах африканские звезды. Мои генералы сообщают, Колонии настолько уверены в своих силах, что разместили воздухолет и эскадрилью самолетов менее чем в полумиле от Щита. Оборудуют на скорую руку аэродромы. Готовятся к новой атаке.

Я еще крепче сжимаю руку Идена. Он щурится, пытаясь разглядеть толпу эвакуируемых у поезда, но видит, вероятно, лишь движение размытых пятен. Мне бы хотелось, чтобы испуг исчез с его лица навсегда.

– Как долго продержится Денвер? – спрашиваю я.

– Не знаю, – мрачно отвечает Анден. – У Щита большой запас прочности, но долго против сверхдержавы нам не устоять.

– И что нам теперь делать? – спрашивает Джун. – Если не сможем их сдержать, то просто проиграем войну?

Анден отрицательно качает головой:

– Нам тоже нужна помощь. Я собираюсь добиться аудиенции в ООН или у президента Антарктиды, чтобы понять, готовы ли они вступить в игру. Их поддержка поможет нам выиграть время для…

Он глядит на Идена, который спокойно стоит рядом со мной. Меня одновременно прошибают чувство вины и ярость. Прищурившись, я смотрю на Андена и еще сильнее сжимаю руку брата. Идена нужно исключить из всяких его расчетов. Я не должен встать перед выбором: либо мой брат, либо эта чертова страна.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – говорю я.

Анден и Джун погружаются в профессиональный разговор об Антарктиде, я смотрю на помещение, где остались Тесс и Патриоты. Через окно я вижу, как Тесс осторожно обрабатывает плечо раненой девушки, а военные опасливо наблюдают за ней. Не знаю уж, почему профессиональные убийцы боятся девчушки, вооруженной пачкой бинтов и спиртом для дезинфекции. Меня пробирает дрожь, когда я вспоминаю, как Анден приказал вывести из бункера и убить арестованных солдат. Паскао явно расстроен, на мгновение он ловит мой взгляд в окне. Хотя губы его остаются неподвижны, я знаю, о чем он думает.

Он думает, что крайне нерационально держать Патриотов взаперти в разгар сражения, когда наверху гибнут солдаты и гражданские.

– Президент, – вдруг говорю я, поворачиваюсь к Андену и Джун.

Они прерывают разговор и смотрят на меня.

– Выпустите их из бункера.

Анден молчит, побуждая меня продолжать.

– Патриоты пригодятся наверху. Уверяю вас, они знают толк в партизанской войне, не в пример вашим солдатам, а поскольку бедняцким секторам до эвакуации еще далеко, не стоит отказываться от помощи.

Джун пропускает мимо ушей мою маленькую шпильку, но Анден складывает руки на груди.

– Дэй, я простил Патриотов в рамках нашего уговора, но не забыл о непростых отношениях с ними. Да, я не хочу, чтобы ваших друзей держали в наручниках, но у меня нет оснований считать, что теперь они помогут стране, которую так долго терроризировали.

– Они безобидны, – гну свое я. – Им незачем сражаться с Республикой.

– У нас только-только бежали три смертника, – возражает Анден. – Колонии неожиданно атаковали столицу. А в десятке ярдов от меня сидят мои несостоявшиеся убийцы. Я сейчас не в самом благодушном настроении.

– Я пытаюсь вам помочь. Вы ведь поймали предателей в своих рядах. Неужели вы думаете, Патриоты имеют отношение к побегу коммандера Джеймсон? В особенности после того, как она послала их к чертям собачьим? Вы полагаете, я в восторге от мысли, что убийцы моей матери на свободе? Отпустите Патриотов, и они будут сражаться за вас.

Анден смотрит на меня, прищурившись.

– Почему вы уверены, что они преданы Республике?

– Позвольте мне их возглавить, – прошу я; Иден удивленно вскидывает голову. – И получите вашу преданность.

Джун смотрит на меня предостерегающе. Я набираю в грудь воздуха, проглатываю раздражение, заставляю себя успокоиться. Она права. Какой смысл злить Андена, если мне нужно, чтобы он встал на мою сторону?

– Пожалуйста, – говорю я, понизив голос. – Позвольте мне помочь. Должны же вы хоть кому-то верить. Не оставляйте людей наверху на смерть.

Президент долго смотрит мне в глаза, а я с ужасом понимаю, насколько он похож на своего отца. Но сходство мимолетно, вскоре оно исчезает, а я снова вижу серьезный озабоченный взгляд Андена. Он словно неожиданно вспоминает, кто мы есть. Делает глубокий вдох, сжимает губы, потом говорит:

– Обрисуйте ваш план, там посмотрим. А пока предлагаю вам посадить брата в поезд. – Увидев мое выражение лица, он добавляет: – Ваш брат будет ждать вас в полной безопасности. Даю вам слово.

Он отворачивается и движением руки приглашает Джун следовать за ним. Я перевожу дыхание, глядя, как военный ведет его и Джун к группе генералов. Джун оглядывается на меня через плечо. Я знаю, ей, как и мне, не дает покоя одна мысль: что война делает с Анденом, что она делает со всеми нами.

– Наверное, пора посадить вашего брата в поезд, – прерывает мои размышления Люси, сочувственно глядя на меня.

– Верно.

Я смотрю на Идена и треплю его по плечу, изо всех сил стараясь поверить обещанию Президента.

– Пойдем-ка на платформу, разузнаем, как вывезти тебя отсюда.

– А ты? – спрашивает Иден. – Ты и вправду собираешься возглавить какую-то атаку?

– Мы увидимся с тобой в Лос-Анджелесе. Я обещаю.

Иден молчит, пока мы идем к перрону и дальше в сопровождении солдат – к первым вагонам. Он угрюм и серьезен. Наконец мы оказываемся перед закрытой стеклянной дверью вагона, и я наклоняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Послушай… мне жаль, но я не могу прямо сейчас поехать с тобой. Мне нужно остаться здесь и помочь военным, ты меня понимаешь? Люси будет рядом. С ней ты в безопасности. Я скоро вас найду…

– Ну да, конечно, – ворчит Иден.

– Так…

Я откашливаюсь. Иден мальчик болезненный, повернутый на технике и иногда несносный. Но таким недовольным я его редко вижу. Даже потеряв зрение, он остался оптимистом. Его резкость выбивает меня из колеи.

– Ну хорошо, – решаюсь ответить я, – рад, что ты…

– Ты что-то скрываешь от меня, Дэниел, – перебивает он. – Я же чувствую. Что?