Всего лишь женщина - Гали Манаб

А я в свои выходные, которые попадались пару раз в неделю, первые полдня отсыпалась, затем бегала по магазинам. Позже начиналось приготовление еды на семью на несколько дней, до следующих моих выходных. И, по возможности, частичная уборка в квартире, частичная стирка грязного белья, которое, конечно, постоянно накапливалось. Короче, сутки выходных пролетали моментально, на детей ничего не оставалось. Иногда попадались двое суток подряд выходных. В такие дни мне удавалось побыть с детьми, поговорить с ними о сокровенном. Почувствовать, чем дышат мои дети, какие у них проблемы и успехи. Я понимала, что подростковый возраст – самый тяжелый период в жизни каждого ребенка.

В один из таких задушевных разговоров с детьми я выяснила, что дочь уже более года мечтает о собаке. Я помню, еще в прошлый свой день рождения она просила купить ей собаку, а мы с мужем проигнорировали ее просьбу. Получается, и в следующий ее день рождения родители опять не обратили должного внимания на ее просьбу. Выслушав дочь внимательно, я поняла, что собака для нее – мечта всего детства. Но, чтобы понять, понимает ли она всю меру ответственности, я начала беседу на эту тему:

– Понимаешь, доченька, купить собаку не проблема. Но собака не игрушка. Мало ее просто любить, за ней надо еще ухаживать. Она как ребенок, особенно поначалу, пока щенок. Ее надо кормить – это значит, надо ей отдельно готовить. Ее надо обязательно выгуливать, это тебе не кошка. А с щеночком надо гулять по пять-шесть раз в день, но все равно он, как все дети малые, может «надуть» прямо на ковре.

Дочь, не перебивая, слушала меня. И начинала счастливо сиять и, наконец, не выдержав, возбужденно выкрикнула:

– Мамулечка, миленькая, честное слово, я сама все буду делать! Я не маленькая, мне уже тринадцать. Я сама буду выгуливать щеночка, я за ним буду подтирать, я его буду купать. И в квартире будет полный порядок.

– А пока он не подрастет, можно убрать ковер из нашей комнаты, – неожиданно загорелся и сын в поддержку сестры. – И я буду во всем помогать.

– Единственное, что от тебя нужно, мама, – это приготовить ему кашу! – почти в один голос прокричали они.

Дети у меня с самого младенчества очень дружны между собой. У них разница в возрасте ровно два года. Они родились почти день в день, и по гороскопу они одного знака. Может, поэтому они лучше понимали друг друга, чем мы с мужем их по отдельности. Когда они сплачивались, с ними справиться было невозможно. Муж обычно в таких случаях говорил: «Мелкая мафия». И в данном случае они действительно сплотились, и все мои доводы оказались пустыми. На самом деле я просто не хотела заводить какую-либо живность в квартире.

Довольно давно, когда мы жили с соседями, у нас в квартире завелись мыши. Приятного мало, да я еще мышей панически боялась с детства. Я понимала, что они маленькие, практически безвредные, укусить не могут, но все равно боялась до умопомрачения. Стоило мне увидеть пробегающую мышь, я визжала. Это было неконтролируемо. И, что самое главное, меня после такой «встречи» очень долго трясло, мне постоянно везде и всюду мерещилась бегущая мышь. Возможно, это психическая болезнь – боязнь мышей, не знаю.

И что только мы ни делали, чтобы избавиться от этих противных грызунов. Подсыпали им отравленный корм. Но получалось хуже: они, наевшись отравы, выходили сонные, заторможенные. И если раньше они, бедные, мгновенно исчезали от моего визга, то теперь, отравленные, не реагировали и шли медленно дальше. Что называется, ходили пешком.

Мой муж понаставил мышеловок по всем углам, но снова вышло боком. Утром во всех мышеловках было по дохлой мышке, а в некоторых еще живые, они могли пищать.

Короче, фильм ужасов, да и только. Перепробовав много средств против этих милых грызунов и отчаявшись, мы с мужем пришли к выводу, что надо завести кошку. Нам одна бабка посоветовала: якобы мыши сами исчезнут лишь от одного запаха кошек. Мы у этой же бабки-советчицы и купили котеночка. Действительно, она оказалась права: с приобретением кошки мы сразу избавились от мышиного ига, царствующего у нас в квартире. Хотя котенок вряд ли сумел бы поймать матерую мышь, но, тем не менее, один только его запах спас молодую мою жизнь. Зато сам котенок был не подарок. С ним возиться пришлось больше, чем с моими двумя тогда маленькими детьми. Он требовал к себе столько внимания: и накорми его, и напои его, и приучи его ходить по нужде в одно и то же место… Потом котенок вырос в большого вредного кота, совсем неласкового, а, наоборот, даже очень агрессивного. Его погладить было невозможно. Он сразу начинал кусаться и царапаться. Не жалел даже детей, и они час то ходили исцарапанные этим домашним злодеем. Не знаю, в чем причина такой агрессии, может, мы что-то неправильно делали, а, может, нам просто не повезло с его характером. Но терпели мы его долго. Несмотря ни на что, дети его очень любили. Когда от нас уехали соседи, мы сделали ремонт в квартире и залатали все дыры под ванной, на антресолях, в стенных шкафах, откуда предположительно могли проскочить грызуны. И кот оказался ненужным. Но не выбрасывать ведь животное на улицу! Я, например, просто привыкла к нему, члену нашей семьи, хотя никакой любви к брату нашему младшему не питала.

Однажды солнечным майским днем мы всей семьей пошли в лес на шашлыки на весь день. Погода была летняя. Солнце грело не по-майски. Естественно, взяли и кота, как это не раз бывало. Он был настолько беспокоен, что просто засунуть его в сумку не удалось. А надо было еще эту сумку нести в охапке, крепко прижав к груди. Для этого выделялся отдельный человек. Этим человеком была я. Муж нес большую часть провизии и мангал для шашлыков. Дети тащили рюкзаки, заполненные всякой посильной мелочью. А мне доверили самое дорогое существо. По лесу мы шли очень долго. За это время кот не раз пытался вырваться из моих объятий, но мне удавалось чудом удержать это явление природы. Время от времени кот утихомиривался, я все старалась убаюкать его, приговаривая: «Потерпи, мой миленький, скоро будем на месте и я отпущу тебя на свободу». Сама этой минуты ждала больше, чем кот.

Но по дороге нам предстояло еще перейти московскую автомобильную кольцевую трассу. Она была очень опасной: с каждой стороны по шесть полос, то есть рядов машин. Никаких тебе светофоров, никаких регулировщиков. Порой по полчаса простаивали, чтобы перейти только одну сторону. И на этот раз, почти полчаса простояв в ожидании, пока поредеет поток машин, несущихся на большой скорости, мы с трудом перешли на середину дороги. В середине дороги было очень шумно. Мимо проносились автомобили, отравляя воздух выхлопными газами, стоял постоянный гул и спереди, и сзади нас. И в этот самый неподходящий момент кот, до сих пор, согласно моим уговорам, лежавший тихо, ошалел от сатанинских звуков мимо пролетающих машин, вырвался из моих рук и бросился назад через трассу. И его сбила машина на большой скорости. На глазах моих маленьких детей. Тогда дочь только пошла в школу, а сын еще был детсадовский Как же нам всем было плохо! Потом, перейдя дорогу, муж оставил нас с вещами в лесу, а сам пошел обратно за котом. Пришлось долго ждать, пока он принесет труп любимца наших детей. Слезы лились рекой. Боже, как тяжело видеть горе собственных детей! Муж выкопал неглубокую яму, как мог, топором для дров. Я, обливаясь слезами, еле положила еще не остывший труп нашего кота в эту яму, и мы все дружно закопали. На панихиде право прощального слова с любимым котом получил каждый член семьи. Если б вы слышали, как дети искренне произносили слова прощания!

– Любимый мой Вася, я тебя никогда не забуду, – сквозь слезы произнес наш Дениска.

– Прости нас, Васенька! – с трудом выговорила Машенька, захлебываясь от рыданий.

Я больше ревела, жалея детей. Муж в растерянности носился между нами, то успокаивал, то начинал нервничать и орать на нас, чтобы мы успокоились. Но, праздник, конечно, был испорчен.

Все старания успокоить детей оказались тщетными. Дети были безутешны в своем горе. Казалось, они немного успокаивались, отвлекаясь, чтобы собрать дрова для костра, но вскоре опять начинали рыдать, жалея любимого кота. И вот так, под аккомпанемент рыданий, наконец наш папа приготовил шашлык. Но радости он не принес. Муж наливал детям сока, а нам водки и говорил:

– Давайте выпьем за нашего кота, пусть земля будет ему пухом! Пусть ему на том свете будет лучше, чем здесь!

От таких слов у детей опять начинались рыдания. У меня сердце кровью обливалось. И я, тоже стараясь успокоить их, стала давать им обещания:

– Родные мои, успокойтесь, пожалуйста. Мы вам другого котенка возьмем.

– Такого же черного? – спрашивал меня сын сквозь слезы.

– И мы его тоже назовем Васькой? – подхватывала дочь, заикаясь от рыдания.

– Конечно! Возьмем обязательно черного котенка и назовем его Васькой, – приходя ко мне на помощь, говорил муж.