Сосредоточение России. Битва за русский мир - Наталия Нарочницкая

Взгляд Смирнова на многовековую российскую историю никак не умещался ни в прокрустово ложе советской официальной идеологии, ни в узкую логику ее презрительных отрицателей. Смирнов всем существом отторгал радикальный революционный нигилизм по отношению к отечественному историческому опыту, равно свойственный как интеллигенции начала XX века, ортодоксам-марксистам эпохи застоя, так и постсоветским гуру перестройки. Он принадлежал к тем историкам, кто в личном восприятии осознавал и чувствовал непрерывность многовековой истории России. Для него, слишком хорошо знавшего преемственные, больные и поныне нерешенные вопросы русской жизни, наша история не распадалась на несоединимые русский, советский и постсоветский периоды.

И это оказалось дано немногим в смутные 90-е и в обнадеживающие, но противоречивые 2000-е годы.

Перу А. Ф. Смирнова принадлежат исследования не только исторических трудов Н. М. Карамзина, но и столь ярких и непохожих друг на друга историографов – Н. И. Костомарова и В. О. Ключевского. Их жизнеописания, созданные Смирновым, позволяют нам представить их эпоху, их творческую лабораторию, непростую судьбу их трудов, всю бурную и непреходящую дискуссию об историческом предназначении России…

Те, кому случалось соприкасаться с ним в неофициальной обстановке, тем более у него дома, могли видеть, каким он был радушным хозяином, весельчаком, любившим разделить любое волнующее его событие с единомышленниками и друзьями. Его дом жил полной жизнью с чадами и домочадцами, а за широким застольем гремел его неподражаемый голос, повергавшие гостей в громовой хохот остроты и метафоры.

Смирнов был таким русским! С него можно было писать русский характер. Было видно, как все проявления его натуры с трудом поддавались обузданию. Все он делал с размахом – сердился, огорчался и радовался, трудился и праздновал. Его невозможно было представить в состоянии уныния. Душа его, поистине, была от рождения христианка, и путь ее в его земной жизни – это последовательный поиск дороги к Храму.

К Храму пришел и историк Смирнов – вершиной его преподавательской деятельности стал блестящий курс истории русской цивилизации, который он читал несколько лет в Сретенском Высшем духовном училище, несмотря на одолевавшие его смертельные недуги. В этом курсе его обширные знания, собственные духовные размышления, параллельная работа над Карамзиным и Сперанским обрели ту высоту и глубину, которая его сделала подлинным историком– мыслителем, способным характеризовать эпоху во всей полноте ее духовных, мировоззренческих и событийных потоков. Нанизанные на давно являвшийся ему сначала градом Китежем и обретенный духовный стержень, его знания и мысль системно оформились в глыбу, а слово обрело чеканную форму.

Как ученый, глубоко переосмысливший историю с христианско-православной точки зрения, Смирнов страстно переживал за судьбу славянских народов, которую блестяще знал, особенно Сербии в годы разворачивавшейся эпохальной драмы сербского народа в 90-е годы. В его доме мы рассказывали ему о своих переживаниях в поездках на Балканы, и вместе с его друзьями – писателем Юрием Лощицом и художником Сергеем Харламовым – мы порознь и вместе мечтали о дне исторического возмездия.

Весь его путь – это постоянное приумножение природного таланта исключительным по масштабам и напряженности трудом, преодоление противодействия со стороны обстоятельств и недугов, путь согласно любимой формуле любимого Пушкина: «Самостоянье человека – залог величия его…»

Новая книга выдающегося историка Анатолия Филипповича Смирнова, представляющая нам исполинский итог его научных поисков и размышлений о мыслителях, правителях и великих историографах русской истории, была задумана им самим. Она готовилась к его 85-летию, которое он и мы мечтали отпраздновать в кругу его чудной, яркой, как и он, талантливой и единой семьи и многочисленных друзей и учеников. Эту дату мы с печалью отмечаем уже без него, но его жизнь, непобедимая воля, бескорыстный труд и научный подвиг, будут для нас всегда светлым источником нашей собственной воли к самостоянью.

Публикуемая статья Н. А. Нарочницкой – предисловие к книге А. Ф. Смирнова «Великие историки России. Мыслители и правители», выпущенной издательством «Вече» к 85-летию со дня рождения историка. В аннотации пишется «Действующие лица русской истории – так можно было бы озаглавить книгу, в которую вошли статьи-размышления А. Ф. Смирнова разных лет, от 1980-х до 2000-х. Его исследования – это и портретная галерея великих русских историков: Карамзина, Костомарова, Ключевского – взгляд на события русской истории из их творческой лаборатории, и их эпоха – XIX век, со всеми его войнами, реформами, интеллектуальными дискуссиями. В книгу также вошли жизнеописания таких исторически значимых фигур, как императоры Николай I и Николай II, а также выдающихся деятелей и мыслителей – Горчакова, Муромцева, Питирима Сорокина. Объединены они в этой книге не случайно – все они были озабочены судьбой России, ее процветанием. Это было и главной темой всей творческой судьбы самого Анатолия Филипповича Смирнова – ученого, мыслителя, учителя».

Ювенальная юстиция, которую нам предлагают ввести…

Наталия Алексеевна Нарочницкая, историк, президент Фонда исторической перспективы, руководитель Института демократии и сотрудничества в Париже, объясняет, почему она подписала открытое письмо деятелей науки и культуры против введения в России института ювенальной юстиции.

Меня давно волнует проблема введения ювенальной юстиции. Даже при сегодняшних законах нечеткость прописанных там норм позволяет агентам органов опеки отлавливать детей, побуждать доносить их на родителей.

Я сталкивалась со случаями, когда вместо того, чтобы помочь хорошей, но очень бедной семье, предпочитали забрать оттуда детей в детский дом. Наличие бытовых благ никогда не заменит родительской любви и богоданной семейной жизни. Очевидно, имеют место единичные случаи, когда нужно изъять детей из порочной семьи, избавить деток от побоев пьяниц, от наркоманов и развратников, от опасных сектантов. Именно такие случаи должны быть прописаны в нашем законодательстве жестко и четко, но недопустимы расширения посягательств на семью.

Я подписала это письмо и потому, что солидарна с Церковью, которая беспокоится о будущем нашей нации. Как член соответствующей комиссии Межсоборного присутствия я тоже участвовала в обсуждении этой проблемы. А ведь то, что нам предлагают ввести, превосходит даже планы Троцкого! Он, как известно, считал, что для построения коммунизма необходимо после годовалого возраста изымать детей из семьи, чтобы уничтожить «почитание родителей и икон». Подобный подход описан в социальных антиутопиях у Хаксли. Ювенальные технологии в некоторых европейских странах уже привели к таким уродливым явлениям, когда зарплата работников органов опеки напрямую зависит от количества выявленных «неблагополучных» семей. Они подходят в магазине к ребеночку с вопросом: «У тебя синячок? Тебя папа не обижает? Ты только нам скажи, вот тебе адрес!». Эти люди считают, что и у бедных родителей лучше забрать детей, мол, в материальном благополучии ребенку будет лучше! Это чудовищно! Подрыв всей человеческой истории и основ жизни!

Когда я была депутатом, столкнулась с конкретным случаем такого рода. У меня добрые связи были с людьми вокруг Псково-Печерской обители. Где-то там есть детский дом, администрация которого в то время очень активно и охотно занималась передачей детей на усыновление в Америку. После одного подозрительного случая я даже делала запрос в наше консульство, чтобы проверили, не попала ли самая красивая девочка-подросток в нехорошую американскую секту… А вот когда православные семьи просили отдавать им детдомовских детей на выходные, администрация детмома возмущалась: «Как это! Им отдавать опасно! Они же водят детей в церковь!»

В этом районе был случай, когда хорошая, но совершенно нищая семья потеряла отца-кормильца в результате несчастного случая. Осталось двое детей – грудной и семилетний. Мать, не имея совсем никаких средств, на какое-то время даже перестала водить старшего в школу, потому что дорога шла через лес – одного пускать опасно, а с грудным ребенком – трудно. Пришли социальные работники, увидели, что в доме нищета, отсутствует привычная утварь, смена постельного белья, нехватка одежды, убого, и попытались сразу забрать детей. Это вместо того, чтобы воззвать о срочной материальной помощи для этой семьи! Мои православные знакомые в панике позвонили мне. Я сразу сказала: «Прячьте детей, а я сейчас же высылаю некоторую сумму денег, чтобы купить в дом набор необходимых вещей, и буду связываться с соответствующими органами!». Я дозвонилась до министра А. Фурсенко, ибо детдома были в его ведомстве. Фурсенко, надо сказать, оказался на высоте, сделал звонок, мы также нашли депутатов нашей фракции «Родина», знакомых с руководством области, они туда срочно позвонили… Этих детей удалось отбить!