Техника «косого взгляда». Критика гетеронормативного порядка - Сборник статей

Итак, с квир связаны по меньшей мере три понятия, о которых и пойдет речь далее: политическое движение, научная дисциплина и деконструктивистская фигура аргументации. Квир – это прежде всего разнородное политическое движение, объединяющее геев, лесбиянок, би-, транс– и интерсексуалов, трансвеститов и многих других носителей альтернативных форм сексуальности и представителей субкультур (ЛГБТ), которые пытаются с помощью данного понятия уйти от эссенциалистских определений идентичности. На сегодняшний день квир – достаточно хорошо развитая научная дисциплина, анализирующая гендерные идентичности в их историческом развитии, культурной значимости и в связи с этнической, классовой, возрастной, политической, экономической и т. д. принадлежностями. Данное сочетание гендера с другими видами социальных различий, нередко порождающее парадоксальные концепции идентичности, известно под термином «интерсекциональность» [68, 64].

Квир, как академическая дисциплина, не просто породил целый ряд значимых теорий, но также вовлечен в политическое движение. Научный дискурс в США более политизирован, чем, скажем, в России или Германии. Многие исследовательницы и исследователи преследуют непосредственные политические цели и участвуют в дебатах массовой культуры, которая сама по себе тоже выступает предметом их научного интереса. Здесь квир пересекается с культурологией (Cultural Studies). Кроме того, в США данными теориями занимаются, как правило, ученые квир-идентичностей: лесбиянки, геи, трансвеститы и многие другие – те, кто непосредственно заинтересован в изменении социального положения маргинальных групп, к которым принадлежат. Джудит Батлер, ведущий гендерный теоретик США и один из самых значительных философов современности, является лесбиянкой. Ли Эдельман – гей. Знаменитый американский квир-исследователь Джудит Хальберстам – лесбиянка-буч, называет себя Джеком, представляя именно женскую маскулинность, которую он научно и обосновал. Рейвин Коннелл, в прошлом Роберт, известный австралийский социолог, хирургически сменил пол и стал женщиной. Будучи мужчиной, он занимался концептуализацией мужских конструкций, сейчас она исследует транссексуальную феминность [16].

И последняя категория квир – это деконструктивистская фигура нестабильности, текучести и вариативности, «косого», децентрирующего взгляда на структуры общества и его властные отношения. Данная фигура аргументации, или стратегия, может выступать как инструментом анализа, так и эстетическим и/или политическим механизмом деконструктивистского смыслопроизводства, которое направлено на вскрытие и дестабилизацию иерархий, основанных и легитимируемых господствующей гендерной и сексуальной политикой. Согласно Андреасу Крассу, квир занимается дешифрованием сексуальной семиотики культурного текста [40: S. 22]. Квир-анализ развивается в квир-теориях и связан непосредственно с политическими квир-акциями, которые отчасти и реализуют теоретические квир-концепции на практике.

Таким образом, цели политического квир-движения, теорий и эстетики квир тесно переплетены и могут быть обобщены следующим образом: квир-движение по преимуществу отстаивает конкретные политические права ЛГБТ в обществе. Квир-теория нацелена на денатурализацию концепций маскулинности и феминности, разрыв связи между понятиями идентичности и сексуальных практик, дестабилизацию бинарностей гетеро– и гомо– и признание сексуального плюрализма, включающего наряду с мужской и женской гомосексуальностью также би-, транс– и интерсексуальность, садомазохизм и многое другое. Квир-искусство работает над экспликацией гендерных кодировок в культурном смыслопроизводстве с целью обнажения механизмов исключения групп меньшинств и поиска способов их самовыражения, избегая языка и средств репрезентаций господствующих дискурсов. В целом речь идет о критике политики идентичностей.

Квир как политическое движение

Одним из важных теоретических источников квир-исследований является творчество Мишеля Фуко (гей, умер в 1984 году от СПИДа), который проанализировал развитие новых властных отношений начиная с XVIII века. Его исторический анализ показал, что не только гендерная политика в другие эпохи и в других странах различалась и различается до сих пор, но и сама «гомосексуальность» является продуктом-изобретением XIX века [6]. Слово было впервые использовано в 1869 году австро-венгерским писателем Карлом Мария Кертбени в листовке за права содомистов, в которой гомосексуальность описывалась как врожденный феномен [52]. С этого момента термин прочно вошел в медицинский обиход, заменив понятие содомии, которое, в частности, в Англии и Германии не являлось конститутивным для идентичности. Содомия обозначала в Англии все сексуальные практики, отклоняющиеся от гетеросексуального акта с проникновением во влагалище, то есть включала в себя и гетеросексуальные, и однополые оральные и анальные сношения. В Германии этим понятием обозначали дополнительно и коитус между человеком и животным.

Содомия характеризовалась прежде всего как морально-теологическое понятие. Оно восходит к Библии, книге Бытия (Быт. 19), описывающей уничтожение Богом Содома за однополые связи жителей этого города и одновременное спасение семьи Лота, жившего «праведно» и спасшего Божьих ангелов от сексуального акта с мужчинами, предложив насильникам взамен своих целомудренных дочерей. Эта притча как нельзя лучше иллюстрирует властные отношения патриархата: мужской закон (Бог), власть отца, гетеросексуальность, моногамия, гомофобия и использование женщины в качестве объекта вожделения и обмена.

Уже в Средневековье содомию начинают законодательно преследовать в Западной Европе, то есть она становится и юридическим понятием. В России же содомия не криминализовалась. Важно подчеркнуть, что как преступление или грех содомия не порождала идентичности ни в России, ни в Западной Европе. Понятие «гомосексуальность» стало использоваться в XIX веке прежде всего для описания индивидуальных психических или физических признаков индивида в качестве «отклонения» и «болезни»/«патологии». Кроме того, гомосексуалистов стали описывать исключительно через их сексуальность. Индивид, по выражению Фуко, стал гомосексуалистом навсегда, гомосексуализм стал новым видом человеческого рода. Гомосексуалист получил характер, морфологию, анатомию и психологию, отличные от гетеросексуалов [6].

Такое представление о гомосексуальности как об особом физическом или психическом складе индивида использовалось на протяжении XX века как противниками, так и защитниками гомосексуализма. Так, нацисты уничтожали геев, объявляя их «отклонением» от «естества». С 1935 по 1945 год в Третьем рейхе было осуждено около 50 тысяч мужчин, из которых примерно 15 тысяч были уничтожены в концлагерях [40: S. 13]. Защитники гомосексуализма, в частности Магнус Хиршфельд в Германии и Генри Хейвлок Эллис в Англии, использовали это представление с целью декриминализации «врожденной гомосексуальности».

Ранние гомофильские движения боролись за признание гомосексуальности «естественным» феноменом.[6] Один из ранних документов гомофильского движения в США, датируемый 1924 годом и опубликованный Чикагским обществом по правам человека, апеллирует к психической и физической патологизации гомосексуальности в целях расширения прав людей с нетрадиционной ориентацией. В 1950-е годы было активным гомофильское общество марксистского толка «Мэтачин» (Mattachine Society). Лесбийское движение вышло из женско-лесбийского общества «Дотерс оф Билитис» (Daughters of Bilitis), позже вошедшего в состав общества «Мэтачин», во главе которого стояли мужчины, не учитывавшие как женскую, так и лесбийскую проблематику. Впрочем, основная деятельность данного общества сводилась к информированию о гомосексуальности в журналах, газетах и листовках. Нередко сами его участники приглашали экспертов, квалифицировавших гомосексуальность как болезнь. Вероятно, именно этим можно объяснить их весьма скромную популярность: в 1960 году членами общества «Мэтачин» были всего 230 человек, «Дотерс оф Билитис» – 110 [39]. Параллельно существовали субкультуры, из которых и выросло движение за эмансипацию геев и лесбиянок. Из пролетарских лесбийских баров берет свое начало, в частности, понятие буча, обозначающее мужеподобную лесбиянку. В субкультурах возникли понятия «дрэг-квин» и позже «дрэг-кинг», обозначающие женских и мужских травести, пародирующих переодеванием противоположный пол; там же проводились балы и перформансы трансвеститов.

Конец 1960-х стал переломным моментом в движении за эмансипацию геев и лесбиянок, войдя в историю под названием «гей-освобождение». 27 июня 1969 года при проведении очередного обыска в гей-баре «Стоунволл Инн» (Stonewall Inn), расположенном на Кристофер-стрит, полицейским было оказано сопротивление, продлившееся несколько недель. Дату обыска, Кристофер-стрит Дэй, до сих пор празднуют в США и Европе парадами геев и лесбиянок. Эти парады служат политическим действием, демонстрирующим гордость вместо стыда, символом противопоставления себя репрессирующей власти и политической позиции в борьбе за права сексуальных меньшинств. Разумеется, сама дата является символической: сопротивление в баре «Стоунволл Инн» не привело сразу к массовому освободительному движению. Конец 1960-х в США ознаменовался общим подъемом политических и гражданских протестов, которые и подвигли геев и лесбиянок на борьбу за свои права. Зародившись в США, требования эмансипации и освободительное движение быстро распространились в Англии, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Германии, Нидерландах, Франции и в странах Латинской Америки [8]. Как реакция на протест в баре «Стоунволл Инн» в июне 1969 года была основана политическая группа «Фронт освобождения геев» (Gay Liberation Front, GLF), которая до сих пор ведет борьбу за эмансипацию сексуальных меньшинств.