Папины деньги. Маленькие девочки тоже плачут - Монна Лиза

– Естественно, – послушно согласилась белокурая одноклассница. – А что надо?

– Пойдем пить чай с тортом, там и расскажу. Так сладенького хочется!

Белова забыла уточнить, что сладенького ей всегда хотелось. На фигуру девочки это никак не влияло. Она была всегда худой и голодной.

Девчонки пошли на кухню. Готовить чай Кирюша умела с пяти лет. И в этот раз взялась за любимое дело, нажав кнопку на чайнике. Соловьева аккуратно нарезала маленький вафельный тортик. Кира достала чашки «для гостей», поставила на стол. Пока закипала вода, налила заварку. Кухня у Беловых маленькая, но места девочкам вполне хватало. А вот вся семья Киры не помещалась. Поэтому все завтраки и обеды проходили в несколько смен. Как-то получалось, что первым завтракал папа и убегал на работу. Затем дочери, втроем они усаживались за крохотным столиком, на котором всегда были навалены хлеб в пакете, булки и приправы. Да и сахарница с чайником для заварки могли запрятаться куда угодно с глаз долой в царившем беспорядке. А когда завтракала мама, никто не видел. Наверное, во время готовки еды, обедала на работе, а ужинала у телевизора. По незаметно установившейся традиции все семейство частенько, особенно по выходным, кушало у телевизора. На их взгляд, в этом были свои преимущества: места хватало всем, не надо было стола. Да и под интересную передачу как-то аппетит повышался даже у тех, кто им не страдал.

Вода закипела. Кира налила чай и положила сахарок по кубику. Облизалась, еще раз взглянув на шесть кусочков торта на деревянной доске, которую Нинка положила на стол. Беловой нравилось, что Соловьева, когда едет с родителями за покупками, обязательно берет несколько орехово-вафельных тортиков, а потом приходит в гости не с пустыми руками. Кира была очень довольна такому гостинцу, и всегда с радостью ждала одноклассницу у себя дома.

– Моя мама вечером перед сном включает свой сериал, а мы с сестрами либо уже спим, либо как раз засыпаем. Но никогда не смотрим его, – с сожалением рассказала Кира, запивая чаем кусок торта.

– А хочется? – спросила Нинка. Она сидела напротив и медленно глотала чаек. К десерту пока не притронулась.

– Конечно, нам же интересно, что там такое запретное.

– Так вы не спите, подглядывайте, – посоветовала подруга. Ее взгляд упал на ближайший кусок торта, после чего рука, взяв его, потащила прямо в рот. Аккуратно откусив совсем чуть-чуть почти без крошек, Нинка зажевала.

Кира посмотрела на свою чашку: чай почти заканчивался, вокруг было много крошек. «А как иначе? Это вафельный торт. Он свежий, крошится» – мысленно оправдала себя. Рыжая девочка встала и долила кипятка из чайника. Уже подумывала тряпкой протереть стол. Но поленилась, решила потом.

– Ага, не спите. А потом с утра тяжело просыпаться в школу, – сказала Белова и уселась продолжать трапезу.

– Ну, сейчас же каникулы начались. Как раз посмотришь.

Кира задумалась. Белокурая подружка всегда хотела сказать что-то мудрое. Если бы все было так просто, как у нее дома: своя комната, свой телевизор; Кира бы давно решила этот вопрос. А еще она удивлялась тому, как Соловьева умела кушать без крошек? Такая вся правильная, аккуратная. Белова только злилась.

– Мама совсем не разрешает смотреть, – гаркнула Кира. – Никогда!

– А-а-а, – якобы поняла Нина и замолчала.

– Так слушай, надо раскрыть секрет, – сказала Кира, откусив очередной кусок десерта. Не время было обижаться на Нинку. Запивая чаем, девочка продолжила:

– А дело в следующем: по утрам идет повтор сериала, но в это время мы всегда в школе. А сейчас как раз каникулы. Есть отличная возможность посмотреть мамин сериал. И никто не узнает, и все будут довольны.

– А я как помогу тебе? – вопрос Нины, как обычно, не порадовал.

– Завтра понедельник, как раз будет повтор. Приходи в восемь утра, вместе посмотрим, – предложила Кира.

– А без меня никак?

– Ты же обещала, что поможешь раскрыть секрет! – напомнила Белова. – А как иначе? Обещания надо сдерживать! Ты не представляешь, что ты пропускаешь. Это будет очень интересно для тебя.

– Хорошо, – согласилась Соловьева и ни с того, ни с сего спросила:

– А про Володьку, это правда? Он любит Соню?

– Пока не известно. А вот Сонька его любит. Тебе-то что?

Кира пригубила чашку, чтоб попить, но глотнула воздух. Опустив посуду, обнаружила, что чай закончился. Пить, конечно, хотелось. Девочка встала и налила еще немного заварки и кипятка.

– Эти гостевые чашки какие-то маленькие, – мыслила вслух Кира, бросая кубик сахарка. В голове промотала: «Зато новые».

В доме Соловьевых она видела такую красивую посуду, что в магазинах не найти. В своей микро-кухне ей стыдно подавать обычные большущие чашки. Они все: то с трещиной, то без ушка, а то вдруг недомытые.

– А у меня дома есть еще творожный пирог с ягодами. Бабушка пекла, приносила вчера, – сказала белокурая подружка и, как назло, только раздразнила.

– Почему же ты не притащила его?

– Ты же любишь ореховый тортик.

– Ну и что?! – заплевалась Кира, но сразу успокоилась, положив последний кусочек в рот.

– Я завтра принесу, – сказала Нина.

И все-таки Нинка самая добрая! Особенно приятно было Кире, когда Соловьева однажды отдала ей одну из своих дорогих игрушек. Такой подарок заставлял прыгать до небес. Все девчонки со двора сразу захотели дружить с Беловой.

– Нина, а ты хотела бы съесть чипсы? С сыром или паприкой? А? – спросила Кира, вспомнив одну рекламу по телику.

– Хотела бы. И все это дело запить колой, – сказала Нина и посмотрела куда-то вверх. Наверное, представила это.

– А хот-дог или гамбургер? Горячий и очень вкусный, – стала облизываться рыжая девочка. В ответ Соловьева кивнула головой.

– Так почему тебе родители не покупают этого?

– Говорят, что вредная еда, – ответила Нинка. – Вот только не понять мне, почему же она такая вкусная?

– Есть идея, – заулыбалась Кира. – Возьми несколько бумажек из кабинета, тогда мы пойдем и накупим себе вкуснятину.

– Я боюсь. Так нельзя. А вдруг кто-то узнает? – погрустнела Соловьева.

– Не узнает, – настаивала Белова.

– Никто даже не заметит. Там ведь много денег?

Глава 2. Главное – не опоздать

Ещё солнце не взошло, как Соловьева автоматом по заведённой привычке быстро включила светильник, мирно спавший на тумбочке у кровати. Тот «возмутился» матовым светом и приступил к своим прямым обязанностям. Потом вздохнула с облегчением, глядя на телефонный аларм выставленный на время вечером и произнесла:

– Ху, не проспала.

Девочка опять воткнулась в подушку, ловя сладкие мгновенья последнего сна, буркнув что-то невразумительное типа:

– Ещё немножечко… капельку, пос…

Рука, словно сама по себе, погасила свет, и глаза без спроса закрылись. Утренний сон никогда не бывает глубоким. Через некоторое время девочка проснулась. За окном солнце сверкало уже вовсю. «Пора вставать» – подумала с сожалением. и тут же зазвенел будильник. Нина широко зевнула, не спеша выключила его, потерла глазки. «Спать охота. Может никуда не идти? – задумалась. – Но придется».

– Сегодня лягу пораньше, – сказала в пространство кончиками губ.

Девочка встала с кровати, подошла к зеркалу, любуясь своей новой синей пижамой, и заулыбалась. Как же Нина любила синий цвет! Стены в её спальне были синими, деревянная мебель – белой с синей окантовкой, ковёр на деревянном полу – синим с белыми ромашками. Диванчик в другом углу спальни – тоже синий. Выйдя из комнаты, девочка направилась в ванную. Мышкой тихо проскользнула по коридору. Открыла дверь и отвернула лицо, сказав:

– Папа, в вашей с мамой спальне есть туалет. Зачем пришел сюда?

– Ниночка, немедленно выхожу, – сказал отец, вытирая руки.

Но дочь уже хлопнула дверью, за которой послышался оправдывающийся голос:

– Там было занято!

До её ума никак не доходило, почему в доме три ванные комнаты, а у неё в спальне строители не додули? Как не справедливо!

Когда папа вышел, Нина спросила:

– Почему в моей комнате нет ванной?

– Сколько раз ты еще будешь спрашивать?

Он обнял дочку. Но та вырвалась из объятий и вошла в ванную, закрыв за собой дверь. Провела утренний туалет и вернулась в свою комнату. Там надела синее платье в белый горошек, которое приготовила ещё вчера. Стала у зеркала и распустила косу, что мама на ночь заплела. Улыбнувшись отражению, девочка побежала вниз в своих любимых белых босоножках.

Спустившись по лестнице, Нина повернула налево и вошла в зал, самую большую комнату в доме, где всю обстановку создавали белые кожаные диваны, журнальный столик и телевизор. Стены отдавали золотым оттенком. Слева в большом горшке в гордом одиночестве жила китайская роза. В зале было две широкие двери. Одна из них вела в коридор, откуда вошла Нина, и периодически закрывалась, если было надо. Другая – соединяла со столовой и никогда не закрывалась. По крайней мере, Нина не помнила, чтоб её кто-то запер. С обеих сторон дверей стояли скульптуры каких-то женщин и мужчин. Нина проскользнула через большую комнату и оказалась в столовой. Там посреди комнаты «царствовал» длинный деревянный стол на восемь персон и деревянные стулья. За ними располагался диван. Столовая комната плавно переходила в кухню, если повернуть направо. Между столовой и кухней вообще не было ни двери, ни стены, только две колоны. Вместе они составляли огромную комнату.